Читаем без скачивания Гладиатор: Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник) - Андрей Посняков

– Ну, дружище Юний, и где же твой обещанный гладиатор?

– Да вот он! – Велит широко улыбнулся и кивнул на Виталия. – Зовут Беторикс.

– Беторикс? А что, звучит неплохо. Для арены подойдет. Еще бы к этому звучному имени содержание не хуже. Что он умеет?

– Цветочные гирлянды, плести! – Юний издевательски хлопнул себя по коленкам. – Драться он умеет, дружище мой Валерий, драться, как и все гладиаторы.

– В таверне по пьяни кулаками махать все мастера, но для арены этого мало.

– Он владеет мечом.

– Сейчас испытаем, чем он там владеет. Только дождемся сначала центуриона… Ага! Вот он как раз идет.

Виталий повернул голову: по усыпанной белым песочком аллее меж густых акаций, в сопровождении рабов и юркого юноши секретаря, неторопливо шагал всадник Марк Сульпиций Прокул, недавно назначенный центурионом. Походную одежду он уже сменил на ослепительно белую тогу с узенькой красной каймой, что служило, между прочим, знаком сенаторского звания. Этот черт еще и сенатор? Или кайма пожалована за воинские заслуги?

– Ну вот, любезнейший Марк Сульпиций, – улыбнулся щеголь Валерий. – Теперь можем приступать. Я, кстати, захватил с собой своего человечка для испытаний.

– Ну, конечно, захватил, – усмехнулся центурион. – Не сам же будешь с ним драться!

Этот кудрявый парень и был тем самым ланистой, которому Виталия собирались продать. Впрочем, он не удивился: ведь Юний говорил, что Гай Валерий Флакк – его ровесник.

– Давай, давай, зови сюда своего человечка, – усаживаясь на поспешно притащенное рабами сиденье типа кушетки, Сульпиций нетерпеливо махнул рукой.

– А что, они прямо здесь сражаться будут? – Валерий задумчиво почесал голову.

Сражаться? У Виталия екнуло сердце. Интересно, испытательные бои тут проводят на тренировочном оружии или точеном? К точеному-то он, скажем так, не привык. Порежут еще…

Отойдя в сторону, ланиста что-то шепнул слуге; кивнув, тот подбежал к ограде, замахал руками, закричал. Калиточка в заборе отворилась, и в сад вошел мускулистый молодой человек в короткой тунике и лацерне – легкой светло-зеленой накидке, застегнутой на правом плече узорной бронзовой пряжкой. Красивое, несколько хмурое лицо его не выражало никаких чувств.

– Красавчик Апис!!! – разом ахнули все. – Вот это да! Надо же, кого ты привел.

– Ну да, – скромно улыбнулся ланиста. – Своего лучшего гладиатора. А кто же еще проверит новичка?

– Логично, – центурион кивнул и покосился на тессария с воинами. – Ну, что рты пораскрывали? Живого гладиатора не видели?

– Такого, как этот – нет! – восхищенно прошептал Луций. – Сам Красавчик Апис! Рассказать кому – не поверят! Разреши пожать твою руку, Красавчик!

– Да пожалуйста. – Гладиатор скривил губы в улыбке, и пришедшие с сержантом воины тут же выстроились в очередь.

– И мне, и мне можно пожать?

При всей своей показной скромности, Красавчик Апис держал себя как настоящая суперзвезда: улыбался дежурной неискренней улыбкой, за которой сквозило тайное равнодушие и даже презрение к поклонникам, руку протягивал с холодной надменностью, с этакой скучноватой ленцою – будто знаменитый футболист или певец, раздающий автографы верным фанатам. К футболисту он по роду занятий, пожалуй, был ближе.

– Надеюсь, у вас найдется пара мечей, господин Сульпиций? – негромко поинтересовался ланиста.

– А ты что же, не захватил своих? – удивленно хмыкнул центурион.

– Ну, я подумал, зачем таскать лишнюю тяжесть? Уж оружие-то в доме столь славного воина непременно найдется!

Виталий усмехнулся, вдруг вообразив развешанные по всему дому мечи, щиты и копья: в атриуме, в спальне, на кухне вперемешку с посудой… Да, еще пулемет под кроватью нужен.

Марк Сульпиций сделал знак слугам, и те тот час же притащили два гладиуса в узорчатых ножнах с круглым наконечником.

– Ну? Что стоите? Раздевайтесь! – Вытащив мечи, ланиста вручил их каждому из бойцов, уже успевших стянуть туники.

Пленник остался в браках, Красавчик Апис – в набедренной повязке, которую обычные люди использовали как нижнее белье, а гладиаторы – в качестве одежды для боя. Еще на нем был широкий кожаный ремень, украшенный сверкающими драгоценностями – пожалуй, не имитацией, как Виталий поначалу подумал, а настоящим жемчугом и золотыми бляшками. Стоило такое дорого, но ведь знаменитые гладиаторы, даром что рабы, были людьми далеко не бедными, могли себе многое позволить.

– Вот там подходящее место, – показал Сульпиций, азартно потерев руки. – Где больше песка.

– Ну, нам сейчас все равно, – ухмыльнулся Валерий. – Начинайте!

Красавчик Апис нанес удар первым. Виталий опомниться не успел, как тяжелый клинок взметнулся стремительной разящей молнией и раскровянил ему плечо. Скорее оцарапал, но взял бы чуть левее и ниже – попал бы прямо в сердце. Убивать сразу его не собирались, но и стоять неповоротливой чуркой что-то не очень хотелось.

Почувствовав, как по груди стекает кровь, Виталий быстро пришел в себя и собрался. Так, этот гладиус ничем не отличается от тех, к которым он привык, только острый. Шлема на Красавчике нет – по голове не бить. Это легче решить, чем сделать: в реконструкции бьют в основном по голове, потому что она полностью защищена.

Отбив очередной вражеский натиск, аспирант сам перешел в контратаку, нанес удар… Апис его отбил, но Виталий улыбнулся: тело ощутило себя в привычной стихии, вспомнило все, чему научилось, растерянность исчезла.

Удар! На клинках сверкнуло солнце… Или это вспыхнули яростью карие глаза соперника? Не надо смотреть в глаза. Воспринимать противника целиком, и не как личность, а как некий подвижный манекен с мечом.

Снова удар!

Ага, на этот раз Виталий был наготове и ловко подставил клинок, с трудом преодолев привычное нежелание это делать. Но как иначе, если щитов им не дали? Не берегут свое железо, богатеи хреновы!

И еще удар, потом целая серия – градом. Уклониться… отскочить в сторону… А теперь резкий выпад.

Отбив! Еще выпад, на этот раз, с обманным движением вправо. Сейчас – влево… Теперь – «покачать маятник», переместиться… дать противнику ринуться в атаку… Ага!

Подставить ему шею… якобы…

Упав на левое колено, Виталий стремительно выбросил вперед руку с клинком. Но враг попался опытный. Вот черт – этим хитрым приемом почти любого можно достать. Но не этого. Ишь ты, он еще и смеется!

Меч в руках пленника закружил, словно крылья ветряной мельницы! Легионеру в плотном строю удобнее было гладиусом колоть, но сейчас Виталий обрушил на гладиатора удар за ударом – и рубящие, и крутящие, и скользящие с оттяжкой.

Тщетно! Красавчик Апис спокойно отражал все выпады да еще и улыбался. А сам тем временем выбирал момент для удара. Что, выбрал? Ну, давай…

Виталий резко бросился влево – и ощутил легкое прикосновение к груди. Боли особой не было – точно бритвенным лезвием порезался, ведь только и заметишь, когда пойдет кровь.

– Ну, наверное, хватит, а? – послышался голос ланисты.

Опять «понукает» – все время «ну» да «ну». Других слов не знает?

– Он, кажется, ранен?

– Пустяки, царапина. Ну? Что скажешь, Апис?

По первому слову Валерия гладиатор прекратил бой и отошел в сторону, бросил меч на землю, скрестил на груди руки и улыбнулся. Не сумевший сразу остановиться Виталий метнулся было за ним, но замер – не мог же он вонзить клинок в безоружного? Пожал плечами, протянул меч подскочившему слуге.

Зрители разразились овацией – видать, остались довольны.

– Этот парень неплохо бьется, – дождавшись, когда аплодисменты стихли, негромко промолвил Красавчик. – Хоть сейчас на арену… Конечно, чуть подучить.

– Ну… – Ланиста смешно сморщил нос. – Уж само собой, сразу-то мы его не выпустим. Ты, дружище Апис, и будешь его учить, коли начал.

– Как скажешь, – гладиатор усмехнулся. – Только за отдельную плату.

– Ну, договоримся, не переживай.

– Эй, эй, господа! – наконец подал голос Юний. – Что это вы строите планы на чужую собственность? Валерий! Ты, между прочим, его еще не купил.

– Ну, так куплю, – ланиста пожал плечами. – Сколько за него хочешь?

– Я уже говорил – шестьдесят тысяч сестерциев.

– Ну-у-у… Надо подумать.

– Нет уж, дружище, – Юний набычился. – Не помнишь, что ли, наш уговор?

– Ну, помню. Ладно… Только у меня деньги в школе. Пойдем, там и рассчитаемся.

– Ты согласен на эту цену? – Проигравший пари центурион вовсе не выглядел расстроенным, скорее даже наоборот, имел довольный вид и загадочно улыбался. – Я пойду с вами. Ты знаешь, хочу устроить игры.

– Да, господин Сульпиций, – с достоинством поклонился ланиста. – Мой давний друг Квинт Юний мне об этом говорил. Клянусь Марсом, обратившись ко мне, ты сделал правильный выбор! Лучшие гладиаторы именно в моей школе!