Читаем без скачивания Долгожданная встреча - Пола Сангер

Флоренс закрыла глаза, чтобы не видеть гнева, сверкающего в темных зрачках. А когда, ошеломленная, открыла их, поняла, что он по очереди целует каждый из синяков.

Рука Грегори легла на ее талию, затем спустилась на бедро и некоторое время покоилась там, прежде чем скользнуть на покрытое мягкими волосками возвышение. За этим последовало невероятное: губы его проделали тот же путь, и Флоренс громко вскрикнула, когда он одарил ее интимным пронзительным поцелуем.

Он почувствовал ее внезапное оцепенение и то, как она потрясена его действиями. Что-то сжалось у него в груди, и он понял, что бывший муж никогда не доставлял ей подобной радости. Эгоистичный тип, которого заботило только собственное удовлетворение… Внезапно она достигла высшей точки блаженства. Это случилось неожиданно. Флоренс даже представить не могла, что можно испытать больше, чем она только что испытала. И была поражена, когда он стал доставлять ей все новое и новое наслаждение, пока она в изнеможении не упала ему на грудь.

Кожа у него была как плотный бархат, и она получала неимоверное удовольствие от прикосновения к его мускулистому телу, пока стягивала с него рубашку.

Господи, как он хорошо развит — мощный торс, широкая грудь. Она легко расстегнула молнию на его джинсах и стянула их с его же помощью, затем сняла трусы. На какой-то момент она испугалась, что не сможет обеспечить ему должного удовольствия.

Но ею руководило столь мощное желание, с которым она, попав под власть тела Грегори, не могла спорить.

Руки его порхали по ее телу, скользили по всей коже, отыскивая все новые точки наслаждения. Чувствовалась уверенность мужчины, который знает, где и как прикоснуться к возлюбленной, чтобы свести ее с ума.

Он довел ее до предела возбуждения и удерживал на пике страсти, пока она не запросила пощады. Затем вошел в нее с величайшей осторожностью, двигаясь медленно по мере того, как она прижималась к нему, вбирая в себя.

Приняв его в себя целиком, она поняла, что никогда еще не испытывала ничего подобного. Флоренс вскрикнула, когда он стал удаляться лишь для того, чтобы вновь заскользить вперед, медленно, в веками установленном ритме, углубляясь и увеличивая темп с каждым ударом.

Они двигались в унисон, пока не наступил взрыв наслаждения, который потряс ее и превзошел все самые тайные ожидания. Тело ее играло, как превосходно настроенный инструмент в руках мастера, отзываясь на его прикосновения, как никогда раньше. Флоренс и представить себе не могла, что такое возможно, в голове у нее стоял легкий туман, удовольствие растворялось в каждом нерве, в каждой клеточке тела.

Просто… все произошло так, как и должно происходить. Вдвоем на празднике чувства, кульминацией которого становится невиданный восторг. А не утоление похоти на скорую руку, после которого Ролстон поворачивался на другой бок и немедленно засыпал.

Грегори все еще был в ней, губы его проводили дорожку от шеи к груди, ласкали Флоренс, а потом вновь припали в сочном глубоком поцелуе к ее губам.

Все ее тело пронзали токи возбуждения, и она стала водить рукой по его позвоночнику, ощупывая кончиками пальцев каждую выпуклость, пока не достигла ягодиц.

Флоренс почувствовала, как они сжались от ее прикосновения, и незаметно улыбнулась. Но тут же громко застонала, когда он вновь начал двигаться, медленными рывками углубляясь в нее, пока она не подхватила ритм и не присоединилась к нему в бешеном галопе.

Когда все закончилось, Грегори поцеловал ее, нежно углубляясь языком в рот. Затем крепко обнял, прижал к себе и держал в объятиях, пока она не заснула в изнеможении.

Еще не рассвело, когда она пришла в себя и, сонная, пошевелилась в попытке перевернуться на другой бок… И тут, все еще плавая в ночном тумане, поняла, что ей что-то мешает. А точнее, кто-то. Это она осознала секунду спустя.

Все вспомнилось мгновенно. И наступил тот неотвратимый момент, когда женщина задает себе вопрос: «О Господи! Что же я наделала?»

Все кусочки гигантской мозаики вдруг встали на свои места: страшный сон, ее крик, Грегори и то, как они занимались любовью. Черт возьми, последнее она помнила в подробностях!

— Не надо. Куда ты уходишь? — раздался у нее над ухом бархатистый мужской голос.

Флоренс замерла. Казалось, у нее перехватило дыхание, когда одна рука скользнула на ее бедро, а второй он обхватил грудь.

— Пожалуйста, отпусти меня.

Он поцеловал ее в щеку, а затем прижал губы к чувствительному изгибу шеи.

— Останься, любовь моя!

Да-да! Это он должен уйти, а она остаться.

— Эта ночь была…

— …Ошибкой?

О Боже! Флоренс закрыла глаза. Самое прекрасное из всего, что она когда-либо испытывала в своей жизни, произошло несколько часов назад, в этой комнате, с этим человеком… Вряд ли она может обвинять Грегори в том, что он ее соблазнил. Она хотела его так же, как, оказывается, он хотел ее.

— Нет.

Она почувствовала, что губы его растягиваются в улыбке.

— Очень мило с твоей стороны, что сказала правду.

— Но… Это не должно повторяться, — выговорила она, чувствуя себя ужасно.

— Почему, дорогая?

Он произнес это с улыбкой. Пошевелившись, она застыла в оцепенении, ощутив, что он снова возбужден.

— Потому что это невозможно.

Но это не подействовало, губами он продолжал ласкать ее плечо.

— Угу. Потому что… ммм… Как ты сказала?

Она ощутила, как по телу у нее разливается предательский жар.

— Я так решила! — Однако это был неубедительный аргумент, и они оба это прекрасно понимали.

— Не хочешь, чтобы я делал это?

Грегори приподнялся, опрокинул ее на спину и склонился над ней, целуя грудь.

— Или это?

Он взял зубами сосок и заставил ее балансировать на грани между болью и наслаждением.

Одна рука опустилась ей на живот, затем ниже, зарываясь в мягкие волосы. По телу пробежала дрожь удовольствия, когда он без особых усилий нащупал самую чувствительную точку.

За считанные секунды он довел ее до вершин экстаза и держал там, наслаждаясь ее страстью, а когда она начала падать с высоты, прикоснулся к ее губам.

Этого недостаточно, думала Флоренс, как в тумане. Никогда не будет достаточно. И она потянулась к нему, принимая в себя без остатка.

Потом она лежала в любовном изнеможении, получая удовольствие от того, что нежно, лениво проводила пальцами по его теплой коже.

Казалось, что именно так и должно быть.

Оба они взрослые люди, не связанные никакими обязательствами ни с кем другим… По крайней мере, она. А вот Грегори?

Флоренс не ожидала, что от этой мысли у нее мурашки забегают по коже. Что, если он просто развлекается?