Читаем без скачивания Одинокий путник - Дункан Мак-Грегор

— Зачем? — строго вопросил он.

— Там… Там живет… он!

— Он? А кто он такой?

Слезы блеснули в прекрасных глазах девушки. Она кротко вздохнула и заморгала длинными темными ресницами, возбуждая в усаче непреодолимое желание прижать ее к могучей груди и утешить жарким поцелуем. Он бы так и сделал, если б не любопытные сотоварищи, гуляющие вокруг и с каждым шагом норовящие приблизиться к нему и юной красавице.

— Злой старик…— прошептала она.

— Кто? — вздрогнул хак, приняв «злого старика» на свой счет.

— Он…

— Хм-м… А у него есть имя?

— Да… Его зовут… Лансере Бад.

— Хм-м-м…—Усач видимо удивился, что, в свою очередь, удивило девушку — неужели он не знает, кто живет в доме, за которым он следит? — И что же натворил злой старик Лансере Бад?

— Он… он обесчестил меня дней пять тому назад,— бухнула Соня, мысленно горячо испросив прощения у дяди Тротби за столь наглый оговор.

— Хм-м-м…— Хак глянул на нее уже с явным с подозрением.— Как ты говоришь, милейшая госпожа? Дней пять назад?

— А то и все десять,— со вздохом махнула рукой Соня.

— Что?!!

Про себя Соня вздохнула: надо же, какой ей попался прилипчивый хак. Может, достать из рукава кинжал, заколоть его, да и дело с концом? Нет, не годится… Тут же набегут остальные…

— Да я не помню точно.— Она попыталась исправить оплошность.— После того кошмара у меня отшибло память. Из прошлого припоминается только имя насильника да еще то, что я была девственницей.

Для убедительности Соня всхлипнула, но тут же замолчала, ибо вместо плача у нее вышел смешок. К счастью, хак этого не заметил.

— Что ж,— пожал он плечами.— Проходи. Может, он теперь женится на тебе.

— Я мечтаю об этом,— поспешно сказала Соня, направляясь к воротам.

— И зря! Я бы на твоем месте, госпожа, забыл о нем! — вдогонку девушке прокричал усач.— Недолго ему…

Он оборвал себя на полуслове, но Соня и так поняла, что он хотел сказать. «Недолго ему осталось жить на этом свете». Значит, прав был Аддини, утверждая, что Лансере угрожает смертельная опасность…

Привратник, до того внимательно наблюдавший за беседой девушки и соглядатая в прорезь решетки, открыл створку ворот.

— Мне надо к Лансере,— буркнула Соня. Она проскользнула внутрь, мельком поразившись богатому цветущему саду и тотчас забыв о нем, и направилась к дому.

Высокие двери со стеклянными окошками сразу распахнулись перед ней. Большой старик с добрыми грустными глазами поклонился гостье, отошел в сторону, уступая ей дорогу.

Зал, от которого вверх вели четыре мраморные лестницы, был невелик, но отделан с таким вкусом и изяществом, что мог порадовать взор самого пристрастного ценителя.

Привычные витражи на высоких и узких окнах представляли собою целые сюжетные картины из жизни рыцарей и принцев, а лепной потолок с порхающими богинями, целящимися лучниками и умирающим оленем со стрелою в боку, без сомнения, являлся настоящим произведением искусства.

Все это Соня отметила одним быстрым цепким взглядом, ступила на мраморный пол из черно-белых плит и через плечо уже бросила старику:

— Лансере дома?

Такая простота, можно даже сказать, непосредственность, изумили его безмерно.

— Месьор Лансере? — переспросил он, особенно выделив первое слово.

— Ну да, месьор,— повторила девушка.— Так дома или нет?

— Месьор Лансере почивает в своих покоях.

— Проводи меня к нему,— потребовала гостья, наконец поворачиваясь к старику.

— О, дорогая госпожа,— пробормотал он, восхищаясь красотой ее и не в силах противостоять ее приказу.— Я проводил бы тебя, но…

— Послушай, любезный.— Соня сменила гнев на милость, ибо и ей понравился этот приятный старичок.— Лансере должен мне помочь, поэтому я здесь. Если ты не проводишь меня, то мне придется бродить по всему дому и беспокоить всех здешних обитателей. А уж беспокоить я умею, можешь не сомневаться.

— Я не сомневаюсь, госпожа! — Старик испуганно поднял руки,— Я… Я провожу тебя к господину. Только вряд ли он сможет тебе помочь. Ему самому бы кто помог…

— Я ему помогу,– пообещала Соня, уже начиная раздражаться от столь длительной беседы со слугой.—Ну? Что ж ты стоишь? Идем!

Старик покорно кивнул и двинулся к правой лестнице. За ним и девушка, подхватив юбку, протопала по мрамору своими деревянными каблучками. Она более не смотрела по сторонам, хотя все равно увидела в зеркале толстую морду очередного хака, спрятавшегося за колонной у входа. Не удержавшись, Соня показала ему язык и погрозила кулаком, на что он, несколько удивленный, фыркнул и удрал куда-то вглубь зала.

Ступени покрывал мягкий ковер с коротким ворсом, по бокам прибитый шпильками с бронзовыми, позеленевшими от времени шляпками. В начале марша девушка остановилась на миг, заметив на ковре темное пятно — по всей видимости, кровь; однако затем пошла дальше, вспомнив рассказ Тротби: в доме произошло уже немало разных стычек, и кровь вполне могла вытечь из раны стражника доблестного сотника Лобла. Предположение сие подтверждалось поведением старого слуги, который без всякого почтения наступил на это пятно.

Бесшумно поднявшись на второй этаж, старик и девушка оказались в длинном полутемном коридоре. Здесь тоже гулял хак — маленький точно гном, жирный и лысый. Рыжая Соня, вероятно, показалась ему верхом совершенства, потому что он вытянул как мог короткую толстую шею и уставился на девушку как на призрак. Затем очнулся, подпрыгнул и с видом испуганной лани умчался прочь.

— Первый раз вижу этих мерзавцев в таком количестве,— проворчала Соня себе под нос.

Старик услышал ее, повернулся.

— Увы,— печально произнес он, замедляя шаг.— Их тут не меньше десятка. Даже в моей комнате сейчас спит один…

— Зачем же вы их пустили?

— Ах, дорогая госпожа, нас никто не спрашивал. Градоправитель Хайме, которого советник убедил в преступных намерениях месьора Лансере, велел окружить наш дом и следить за каждым, кто входит сюда или выходит отсюда.

Он замолчал, видимо, решив, что гостье ни к чему знать о злоключениях хозяев. А гостья и без него поняла: проклятый советник не оставил своих гнусных помыслов и по-прежнему обвиняет Лансере Бада в убийстве наместника.

— Здесь его покои,— шепотом сказал старик, кивком указывая на дверь в конце коридора,— Будь деликатна, госпожа, умоляю.

Он приложил руку к сердцу, вздохнул, явно не уверенный в деликатности этой прелестной особы. Предчувствие его не обмануло.

— Ты можешь идти,— милостиво отпустила слугу Соня и со всей свойственной ей решимостью постучала в дверь.