Читаем без скачивания С/С том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд - Джеймс Чейз

— Крис! — раздался квакающий голос старой леди. — Вы слушаете меня?

Он попытался взять себя в руки.

— Да… просто на линии помехи. Не могу понять, почему. — Мозг его лихорадочно работал. — Боюсь, что невозможно сделать все так быстро. Не звоните мистеру Вейдману. Простите, но чтобы забрать ваше завещание, нужно выполнить массу формальностей. Когда я приду к вам вечером, я принесу на подпись распоряжение об изъятии. В нотариальном отделе мне просто не выдадут завещание без письменного распоряжения, подписанного лично вами.

— Чепуха! — раздраженно сказала старая леди. — Мистер Фэллоуз всегда превосходно относился ко мне. Уверена, он выдаст завещание и без письменной доверенности.

Петтерсон закрыл глаза. Он понимал, что Фэллоуз, не колеблясь, выполнит любое требование старой леди. На каждое Рождество старая леди присылала ему дорогостоящий подарок, и Фэллоуз всегда помнил об этом.

— Мистера Фэллоуза сегодня нет, — сказал Петтерсон, чувствуя, как от этой лжи пот выступил у него на лбу. — Неужели это действительно так срочно? Ведь ваше завещание находится в надежных руках. Банк отвечает за его сохранность. Без вашей подписи никто не имеет права изъять его… пожалуйста, поймите это, миссис Морели-Джонсон.

Последовала продолжительная пауза, затем она раздраженно сказала:

— О’кей, не буду ставить на уши ваш идиотский банк… Я подожду.

Петтерсон вытащил носовой платок и вытер пот со лба.

— Очень мило с вашей стороны, что вы все понимаете. В пять я принесу доверенность, и завтра завещание будет у вас.

— Как все это сложно, — миссис Морели-Джонсон не скрывала раздражения. — Я хотела прочитать завещание еще сегодня.

— Даю гарантию, что завтра утром вы его получите, миссис Морели-Джонсон.

— Хорошо, — она положила трубку.

Петтерсон без сил откинулся на спинку кресла. При мысли о том, что нужно идти на обед, его замутило.

Ровно в 17.00 Петтерсон нажал кнопку звонка в пентхаузе. В пластиковой обертке он принес букет редких орхидей. По тону голоса старой леди он понял, что та была весьма и весьма не довольна проволочками в получении завещания.

Шейла открыла дверь и отступила в сторону, вопросительно глядя на Петтерсона.

— Я должен поговорить с Бромхидом, — тихо скатал он. — Это очень важно.

Он заметил, как она вздрогнула.

— Когда вы будете уходить, он будет здесь.

Шейла могла слышать, как старая леди сказала:

— Я на вас сердита, дорогой Крис. Проходите, я вас поругаю.

Шейла вошла в свой кабинет и позвонила Бромхиду.

— Приходите в мою комнату, — коротко сказала она и повесила трубку.

Петтерсон оказался совершенно прав. Орхидеи произвели нужное впечатление на старую леди. Миссис Морели-Джонсон была настолько довольна, что забыла отругать его. После «ахов» и «охов» они перекинулись несколькими ничего не значащими фразами, и миссис Морели-Джонсон перешла к сути дела.

— Крис… дорогой, я подумала о Шейле. Очень милая девушка, такая внимательная… Вы себе просто не представляете. Я хочу отблагодарить ее за заботу, вот почему мне понадобилось завещание. Я хочу оставить ей немного денег.

Мозг Петтерсона лихорадочно работал.

— Никаких проблем, — сказал он. — Достаточно внести в завещание дополнительный пункт. Я могу сам это сделать. Я внесу дополнение и заверю вашу подпись. Ни к чему беспокоить мистера Вейдмана.

Миссис Морели-Джонсон надела очки и глянула на Петтерсона.

— Мне кажется, это будет неэтично. Вейдман всегда вел мои юридические дела.

Петтерсон беспокойно заерзал в кресле.

— Как вам будет угодно, миссис Морели-Джонсон, но Вейдман потребует гонорар, а я могу все сделать бесплатно.

Это была последняя отчаянная попытка с его стороны.

— Очень мило с вашей стороны, Крис, но мне не очень хочется обижать мистера Вейдмана. Надо все же привлечь его к этому делу. Что вы скажете, если я оставлю Шейле пятнадцать тысяч долларов?

— С вашей стороны это очень великодушно, — тихо произнес Петтерсон.

— Хорошо! Тогда давайте сюда вашу идиотскую доверенность. Я подпишу ее. Потом сразу же позвоню мистеру Вейдману и отдам необходимые распоряжения.

Петтерсон был в отчаянии. Нужно было выиграть время, чтобы переговорить с Бромхидом. Когда миссис Морели-Джонсон поставила подпись, он сказал:

— Разве вы не знаете? Мистер Вейдман улетел в Нью-Йорк этим утром. Я встретил его незадолго до отъезда. Он вернется лишь в понедельник.

Миссис Морели-Джонсон огорченно всплеснула унизанными кольцами сухонькими руками.

— Вот видите. Что ж, придется ждать, но все же принесите мне завещание завтра. Крис, пожалуйста, — она улыбнулась. — После всего, что вы сказали, я поняла, что это действительно не так срочно. Ведь я не собираюсь умирать завтра.

— Совершенно верно, — хрипло ответил Петтерсон.

— А не выпить ли нам? Думаю, немного шампанского нам не повредит. Сейчас я позову Шейлу.

Для Петтерсона это было уже чересчур. Он поднялся.

— Пожалуйста, простите меня. Я очень занят в это время, так что нужно бежать.

Он поцеловал ей руку, еще раз выслушал благодарность за орхидеи и покинул ее. Проходя через гостиную, он услышал, что старая леди включила магнитофон.

Шейла ждала в вестибюле. Она кивнула в сторону своей спальни. Пройдя туда, он обнаружил Бромхида сидящим в кресле.

Шейла осталась в вестибюле, на тот случай, если ее позовет миссис Морели-Джонсон.

Петтерсон закрыл за собой дверь.

— Она спрашивала меня о завещании, — сказал он, пытаясь скрыть панику. — Нотариальному отделу это может показаться подозрительным. Кто спрашивает завещание два раза за три недели… В этом нет никакого смысла. Заведующий отделом может позвонить ей.

Бромхид кивнул. Его спокойствие несколько уменьшило панику Петтерсона.

— Зачем ей понадобилось завещание?

— Она хочет оставить Шейле пятнадцать тысяч долларов. И, что главное, желает, чтобы необходимую статью в завещание внес Вейдман. Я пытался ее отговорить, но безуспешно.

Бромхид некоторое время смотрел на него, затем вновь кивнул. Его спокойствие начало раздражать Петтерсона.

— Она хотела позвонить Вейдману. Я с трудом отговорил ее, сказав, что он отправился до понедельника в Нью-Йорк.

— Это в самом деле так? — спросил Бромхид.

Петтерсон покачал головой.

— Нет.

— Это опасно.

Петтерсон ударил кулаком по ладони.

— А что мне еще можно было сказать? — вспылил он. — Я в любом случае должен был воспрепятствовать ей связаться с адвокатом.

— Тоже верно. — Бромхид некоторое время думал. Завтра двадцать первое. Ему стало ясно, что он спланировал операцию на самый последний момент. — Не предпринимайте ничего… Ждите.

— Ничего не делать? — Петтерсон недоверчиво смотрел на него. — Что за ерунда? Нужно что-то предпринять.

Бромхид махнул рукой, показывая, что надо говорить потише.

— Вы получите свои сто тысяч годового дохода, — спокойно сказал он. — Все остальное не должно вас беспокоить. Ничего не предпринимайте.

— Но завтра я должен привезти ей завещание!

— Не надо. Оно ей не понадобится.

Петтерсон взглянул в рыбьи глаза Бромхида и почувствовал, как холодок пробежал у него по спине.

— Но она ждет… Она… — Крис умолк.

Бромхид поднялся.

— Если вы хотите соблюсти ваши интересы, мистер Петтерсон, лучше не задавать вопросы. Но все же делайте, что я сказал; то есть, ничего. — Он подошел к двери и, остановившись, добавил: — Но, конечно, если вы не хотите ста тысяч долларов годового дохода, то отдайте старой леди завещание, позвоните мистеру Вейдману и сообщите, что случилось. Со своей стороны, я передам ей магнитофонную ленту. Так что решайте сами.

Кровь отхлынула от лица Петтерсона. Он вдруг понял, что должно произойти.

— Все в порядке, — сказал он севшим голосом. — Если вы мне так советуете, то так и будет. Но что я должен сказать, если она позвонит мне?

— С чего вы решили, что она вам позвонит? — с этими словами Бромхид вышел из спальни.

Петтерсон похолодел. Он вдруг понял, что влип в такую историю, которая выходит далеко за рамки мошенничества, но блеск золота уже ослепил его. Ведь надо было думать и о себе. Придется во всем положиться на Бромхида. Слишком глубоко он завяз в этой истории. Обратной дороги нет!

Петтерсон вышел в вестибюль и открыл входную дверь пентхауса. Он видел, как Шейла на террасе ставит орхидеи в вазу. Он подошел к лифту и, войдя в кабину, нажал кнопку первого этажа.

Спускаясь вниз, он чувствовал себя совершенно разбитым. В этой ситуации он ничего не может изменить… нужно во всем довериться Бромхиду. Завтра утром, если не произойдет чего-нибудь экстраординарного, она обязательно позвонит и спросит, почему он не едет.