Читаем без скачивания Азия. Время красоты - Ольга Янаева

От борща и домашнего хлеба такой аромат, что кружится голова… После Вариного борща можно не кушать до следующего утра. Там фасолька, картошка, помидоры, свекла, кислая капуста, кабачки, лук репчатый и зеленый.

Дед, посмеиваясь, спрашивает:

— Ну, что там, в заморских странах? Как дела?

Дед острый на язык, непредсказуемый. Что же ему рассказать? С чего начать?

— Лучше задавай вопросы, а я буду отвечать.

— Договорились. — хитро щурится Дед.

— Дед, мы всем подарки привезли… — вспоминаю я про целую сумку сюрпризов для жителей Общины.

— Я люблю подарки, — потешно отвечает он. — И мы вам приготовили гостинцы.

Варя кивает, улыбается.

Мы держимся за сытые животы, идем гулять, падаем на опушке в мягкую траву.

Яна заливисто смеется. Я ищу вокруг причину ее веселья. Но ничего не вижу.

— Посмотри. — Яна показывает мне три ели.

Ветерок дует так, что они плавно машут ветками, как балерины руками, а внизу развеваются их зеленые пачки.

— Трио маленьких лебедей, — заливается Яна. Я тоже начинаю смеяться. Очень уж похоже…

— Это танец для тебя. В честь твоего приезда, концерт по заказу.

Мы дремлем в траве, слушая стрекот букашек. Вот бы остановить время. Задержать на этом мгновении…

Утром Анатолий ведет нас показывать свою гордость — конюшню. Там работают еще три парня. Двое из Общины: Петр и Леша. Третий — из деревни, зовут Серегой. Он так и представился — Серега.

Они приветливо нам кивают. Анатолий показывает каждую лошадь. С трепетом рассказывает о ее породе, характере, имени. Мы заслушиваемся. А еще больше засматриваемся на Анатолия. Просто ангельская красота.

Анатолий обожает всех лошадей, но есть и любимчики. Сердцу не прикажешь.

— Я знаю, чем займусь здесь, — шепчет мне Яна. — Лошадьми.

Ее глаза горят. Она уже влюблена в Анатолия, в его лошадей…

Вечером Дед приглашает познакомиться с новым человеком в Общине.

— Смотрите, кого нашел Анатолий.

Дед представляет нам невысокого парня лет тридцати. В деловом недорогом костюме. Галстук набекрень. Парень все время нервно посмеивается.

— Кажется, у него шок, — говорит Анатолий.

— Этот лес, как «Солярис» Лема, подбрасывает мне загадки, — оживленно ворчит Дед.

— Дед, ты читал «Солярис»?!

— Конечно, я многое читал, я фанат чтения.

Интересно, а где же в Общине прячутся книги?

— Когда нужно будет тебе, и книги появятся. А сейчас у тебя другая учеба, — поясняет Дед. Я согласно киваю. У меня и так немного времени, нужно усваивать учение Деда.

— Здорово, добрый молодец, — говорит Дед парню.

Парень продолжает посмеиваться.

— Слушай, ты помнишь, как попал в лес?

— Нет, — отвечает парень, посмеиваясь, оглядываясь по сторонам.

— Может, тебя на машине привезли? Ты заблудился? На вертолете летел? От компании какой-то отбился?

— He-а. Не помню, — смущенно-оборонительно посмеивается парень.

— Может, где-то рядом кино снимают? — предлагает свой вариант Яна.

— Выглядит он как будто только что с корпоративной вечеринки, — предполагаю я.

— Мы узнаем, — решительно обещает Дед. — Вова поест, поспит. Дай Бог, завтра и вспомнит все…

— А откуда вы, — Вова вставляет матерное словечко. — знаете мое имя, а?

— Потише. Здесь девушки. У тебя на руке татуировка. — смеется Дед.

— Ага, — соглашается Вова, нисколько нам не доверяя. — Я сплю? — пробует он объяснить себе этот лес и Общину.

— Нет, исключено, даю гарантию, — заверяет Дед.

— А кто вы, на хр…, такие? — продолжает нервно посмеиваться парень, ничего не понимая.

— А ты? — отбивает подачу Дед.

— Я не помню, — разводит руками Вова. — Нет, я сплю. Ни хр… себе…

— Ты попал к нам не случайно, это ты сам поймешь. Забыл все, ну Бог с ним. Может, особенно и нечего помнить было. Имя осталось. Это хорошо. Завтра начнешь новую жизнь.

Тут парень бросается к воротам. Анатолий легко догоняет его.

— Вы секта, фанатики! Людей едите? — орет Вова.

— Скорее это ты нас объешь сейчас. Да на здоровье. Иди отобедай, Вова. Потом поговорим…

Ошеломленному Вове отводят место в доме у Петра. Тот делится с гостем одеждой.

— Посмотрим, что это за ребус по имени Вова, — Дед сосредоточенно потирает свои большие ладони.

Дед у меня очень непростой. Фактически что я знаю о собственном дедушке? Что он — мой родной Дед, вещун, колдун, труженик, лекарь местный… И все? А что было до Общины? С моими предками? Надо расспросить Деда. Неудобно не знать свои корни.

На следующее утро Вова успокоился. Деловито ходил по Общине, с интересом разглядывал, что и как здесь обустроено. К вечеру он уже знал всех по именам, шутил, легко давал дельные советы.

— Мужики, — сказал за ужином Вова. — раз уж мне нет хода назад, не помню я пока (Вова подбирает приличное слово)… ничего, берите в свою артель. По ходу руки вспомнят, что умеют. Разберемся.

— Неплохой этот парень Вова, — делится со мной Дед. — Я посмотрел по своим раскладам: еще подростком Вова понял, что у него дар особенный. Он видит тех, кто должен скоро умереть, в зеленом цвете. Вова испугался своего дара. Постарался его спрятать… Эта сила плющит человека, если не используешь дар свыше, бежишь от него. Сила мстит. Но он так усердно не хотел признавать свой дар, прятал его, стеснялся, отчаянно стремился выглядеть, как все, что попал в эту историю. Ему необходимо было к нам попасть. Иначе умер бы. Неделя оставалась ему, не больше… Он проводник тех, кто уходит в мир иной. Сильный проводник. В прошлых жизнях, в некоторых из них, два раза был жрецом в Древнем Египте. Потом на Руси шутом у самого Грозного, в девятом веке в Англии сам был королем. Потом в эпоху Возрождения художником был, видел и Леонардо, и Микеланджело, и Рафаэля… Вова сначала свои прошлые жизни вспомнит. Все, до единой. Затем уверует, наконец, в свой дар. Поучится у нас, и отпустим назад. Я уже знаю, кто он, откуда и как попал сюда. И главное, зачем. Будет людям помогать, как ему предписано. Он инженер-автомеханик. Прикрылся профессией. Думал, спрятался надежно, чтобы быть как большинство. Думал, всех перехитрил. Не получилось.

— Дед, а как он попал к нам?

— А вот как, внучка: ехал Вова к своей будущей невесте. Он так думал. А попал к нам. Да он сам из деревенских, учился в городе в техникуме, потом остался работать. А тут тетка к нему приехала. Про родственников рассказала. Фото показала. Вова увидел на фото девушку, подругу далекой родственницы из местных. И решил поехать познакомиться с девушкой, заодно и родственников повидать… Взял такого, как наш Семен, с мотоциклом. Да тот сильно выпивши был. Мотоцикл перевернуло, Вова скатился с откоса, ударился головой. Но он крепкий, футболист-любитель. Шишка пройдет, а вот память — не знаю, вернется ли. Здесь скорей всего и женится. Голосочков детских хочется услышать. А то повырастали все, разъехались. Давно ребятишек у нас не было…

— Думаю, они справятся, и будет у вас веселый детский сад…

— Хорошо бы. Я малых ребят люблю, они все помнят. Рассказывают о своих прошлых жизнях. Есть с кем поговорить…

Сверкающее солнечное утро. Анатолий обучает нас с Яной держаться в седле.

Я смотрю на Яночку и Анатолия. На какое-то время забываю о ее болезни. Яна так счастливо смеется. Так по-детски вскрикивает, боясь упасть. Пытается обучиться искусству верховой езды со свойственным ей азартом. Анатолий влюбленно смотрит на нее.

Между ними Музыка и Ветер.

Анатолий что-то непонятное выкрикивает чистокровному жеребцу, вороному Арину, направляя веревкой его движения. Вокруг нас блестят травы. Пронзительно синеет высокое небо, страстно шумят могучие деревья.

Какая смерть? Какие страдания? Вот же она, Яночка. Чуточку похудевшая, правда, волосы отросли до плеч, она похожа на подростка. Девочка, юная, румянец на щеках, взволнованно-радостно блестят глаза. Она влюблена. Прочь черные мысли!

Может, все будет хорошо… Все ДОЛЖНО быть хорошо. Дед сделает все, что сможет. У нас еще есть время…

Два дня Община готовилась к празднику своего рождения.

Наготовили угощений, столы поставили во дворе. Из деревни людей пригласили. Семен пришел с баяном. Праздник, как обычно: ели-пили, сидр яблочный заготовили, чтобы всем хватило. Развеселились, петь-танцевать начали. Я брожу, ищу Яну. Натыкаюсь на Анатолия и Яночку. Они целуются возле сосны… Если я шагну, они меня заметят. Что делать? Не хочется испугать, помешать, но и стоять тут не годится… Я зажимаю уши и закрываю глаза. Но это не выход. Снова слышу их взволнованные голоса.

Что они говорят друг другу! Это так сильно!

Так страстно, так по-настоящему. Но никому нельзя слушать то, что они говорят. Это очень личное. Я тоже хочу влюбиться. Я тоже хочу! Я делаю вид, что возвращаюсь. Они не заметили меня… Целовать некого. Все заняты. Кстати, у Деда должна быть зазноба. Бабушка умерла давно. Конечно же, это Варя! Просто на людях они не показывают своих чувств. Сдержанный Дед. Скромница Варя.