Читаем без скачивания Должник - Сергей Зверев

– Можешь, – расплылся в улыбке бармен. – Ну тебе ведь не просто бабенка нужна. А?

– Ладно, – не стал спорить я. – Согласен.

Бармен прищелкнул пальцами и плутовато подмигнул. Я хмыкнул и протянул ему стодолларовую купюру.

– С ней я сам рассчитаюсь, – сказал я.

– Это само собой, – согласился бармен. – Только одно условие.

– Что еще за условие? – насторожился я, почувствовав, что этот гаденыш оставил про запас какую-то мерзость.

Но мерзость оказалась не слишком уж великой.

– Она будет с охранником. Сам понимаешь, после того случая…

– Где мы можем переговорить? – перебил его я; охранник меня не волновал, я ведь не собирался насиловать девицу.

– Я проведу вас в кабинку, – поспешно бросил бармен; а затем кивнул Мане.

Честно говоря, все, на что я надеялся, – это хорошее внешнее описание нужного мне субъекта. На большее я не рассчитывал. То, что найден человек, который может что-то сказать о «горилле», уже было удачей. Теперь нужно было убедиться, что мы говорим об одной и той же личности.

А как это сделать, я уже знал.

Кабинка была небольшой. Квадратный столик, возле него у стены обтянутое кожей сиденье в форме подковы.

Маня уселась с одной стороны столика и пригласила меня сесть напротив.

Бармен поставил на столик бутылку коньяка, начатую мною, два бокала и удалился.

Охранник остался.

– Может, мы побеседуем без него? – я кивнул на громилу. – Пусть он стоит у входа. Если что – ты крикнешь. Так что риска никакого.

Маня задумалась на минуту, затем неторопливо закурила, закинула ногу на ногу и после этого бросила своему телохранителю:

– Ладно. Стань на стреме у входа. Если он только пошевелится, я крикну.

Прежде чем уйти, охранник смерил меня уничтожающим взглядом и промычал:

– Лучше ей не повышать голоса.

Я не стал спорить. Дождался, когда он испарится, и после этого посмотрел на девушку.

– Ну так что там, – я расслабленно откинулся на спинку. – Что ты можешь мне рассказать? Бармен, думаю, ясно дал понять, кто меня интересует?

– Сначала «бабки», – пустила в меня кольцо дыма дамочка.

Два стольника, легшие на столик, быстро исчезли в кулачке собеседницы.

– Говорю сразу – где найти его, я не знаю.

– Так-с, – нахмурился я. – А что же ты знаешь?

– Знаю, что он скотина, каких свет не видывал, что от такого нужно держаться на расстоянии, и лучше на приличном. А если и ты такой – то и от тебя тоже.

– Ты мне не нужна, – тут же успокоил ее я. – Мне нужен только он. И все.

– Я это уже слышала от Леши.

Бармена, значит, зовут Леша. Ну, мне он уже по барабану, свою роль он сыграл.

– Когда он здесь появился? – я решил начать издалека.

– Месяца два назад. Может, больше. Не помню точно.

– Ты после знакомства с ним с месяц не могла выйти на работу, и не помнишь?

– А вот не помню, – искривила губы она. – Буду я всякое дерьмо помнить. На хрен! Все помнить – с ума сойти можно.

– Но то ведь особый случай, – поддел ее я.

– Тем более что особый. Больше причин забыть, – нисколько не смутилась дамочка.

Да, логика железобетонная.

– Ну хорошо. Что было дальше? Он появился.

– И Леша отправил его ко мне. Он предложил мне пятьсот баксов за ночь. И я, конечно, перед такими деньгами не устояла. Поехала с ним. К нему, как он выразился, домой. Сука, – с чувством заключила она.

– Ты отправляешься обычно без своей охраны?

– В тот день я пришла рано. Хотелось просто посидеть. Клиенты обычно вырисовываются позже. Но этому говнюку, видно, было невтерпеж. Охраны еще тоже не было. То есть ее нужно было подождать. Но этот гад сказал, что ждать не намерен. И если я хочу получить «бабки», то должна ехать немедленно. Ну и…

– Ты не устояла, – повторил я слова Мани.

– Точняк, – фыркнула дамочка. – Пятьсот баксов с неба не валятся.

– Ты рискнула. И поехала. К нему домой.

– Хрен к нему домой. Это он так сказал. На самом деле это был какой-то сарай. Ни мебели, ничего, только садомазохистские принадлежности. Он меня прищелкнул наручниками, ну и… Я думала, все будет, как обычно. Черт с ним, с домом. Но нет, он меня во все дыры поимел. А затем взял ножичек и начал им по мне водить. Сначала ничего. Только легкое такое покалывание, а затем он все сильнее стал надавливать на лезвие, и в конце концов я не удержалась и начала кричать по-настоящему. А от этого, мне кажется, он еще больше стал заводиться. Я через маску не видела. Он на рожу нацепил маску обезьяны. Но чем больше я орала, тем больнее он колол ножом. В какой-то момент я стала терять сознание и поняла, что он меня убьет. Точно убьет… И, наверное, убил бы. Если бы его не остановили.

– Кто? – я насторожился, как охотничья собака.

– А с ним был еще один кретин.

– Он был с кем-то?

– С ним был один козел.

– Ты знаешь этого козла?

– Видела его пару раз здесь, в кабаке. Забегал.

– Постой. А этот извращенец зашел в кабак в тот вечер один?

– Зашел один. А в машине его поджидал этот козел, ну и водила, само собой.

– То есть козел этот в кабак не входил?

– Не входил. Он ждал в машине.

– Его можно увидеть?

– Вряд ли. С той поры он здесь не появлялся. Видимо, понял, что с ним тут сделают.

– А где найти этого малого, не скажешь?

– А кто тебе оставляет тут визитки?

– Ну, с кем он знавался здесь, ведь известно?

– Спроси у Леши. Может, он что скажет о красавчике.

– Красавчик? – шальная мысль возникла у меня в мозгу, и я не удержался: – Как выглядел этот козел-красавчик?

После полученного описания с еле скрываемым торжеством я вытащил на свет фотографию Кири.

– Ха, – довольно причмокнула Маня. – Ну надо же! Ты кто такой?

Это было очередное открытие. Киря, оказывается, имел связь с «гориллой». И, более того, он еще имел связь с сестрой Ивина. Со всеми действующими лицами, запечатленными на видеокамере. Осталось только понять, что это была за связь. Вот и милый мальчик!

Вопрос Мани я проигнорировал.

– Значит, этот красавчик остановил «обезьяну»?

– Да. Я уже теряла сознание, когда услышала: «Стой!» И больше мне боль не причиняли. Скорее всего, он перехватил руку этому гаду. А потом я отключилась. Очухалась уже в машине. Я была полностью одета. Мне совали под нос нашатырь, затем дали выпить. Тело все просто горело. Затем этот скотина сунул мне пятьсот баксов, а потом…

Она задумалась, как бы решая, говорить или нет, и… И решилась:

– А потом еще пятьсот. Это, он сказал, на лечение. И тут стал извиняться, оправдываться, что он просто вошел в какой-то экстаз. В общем, решил дурачком прикинуться. Скотина!

– А мальчик этот? Красавчик?

– А он молчал. И все. Меня отвезли к моему дому, высадили и адью.

– Ты запомнила этот сарай?

– Вроде, – буркнула она.

– И не хотела затем подъехать поквитаться?

– Поквитаться? – она налила еще рюмку. – Нет. Мне ведь заплатили за лечение.

– Я понял. А про эти дополнительные пятьсот баксов ты никому не сказала. Поэтому тебе как бы и не с руки было ехать разбираться.

– Вот именно. Я лишь наорала на бармена, заявила, что он кретин, раз таких скотов подсылает ко мне. И едва не порвала с ним… Я на самом деле около месяца провалялась. В больнице как увидели мое тело – аж за голову схватились. У меня до сих пор шрамы – и на спине, и на животе.

– А силиконовые игрушки?

– А их он не трогал, – она так и воткнулась в меня глазами. – Леха испугался, сказал – больше ни-ни. Ну, я и решила. Хрен с ним. Забуду. Тем более, Леха пообещал, что если этот тип со змейкой на руке еще появится, он ему яйца прикажет отрезать. Ну и было еще…

– Что еще?

– То, почему я решила забыть. Несмотря ни на что. Мне кажется, что с этим типом лучше было и не связываться.

– Это еще почему?

– Прежде чем отключиться тогда, я кое-что услышала.

– И что же? – я превратился в слух.

– «Ты совсем сдурел», – это прошипел тот козел. А тот, в маске обезьяны, ответил: «Мне все можно, потому что…»

И когда она закончила эту фразу, я чуть под стол не свалился. Я понял, что узнал слишком много, настолько много, что меня впору вешать. И еще я понял – чтобы самому выжить, мне теперь придется двигаться по возможности осторожнее.

В кабаке этом мне больше делать было нечего. И спрашивать у бармена о Кире не возникало нужды: я сам мог о нем больше рассказать. Этот милый мальчик, который так невинно смотрел на меня с фотографии, оказался еще тем фруктом…

– У этого стервеца-обезьяны, – сказал я, когда пришел в себя, – была одна особенность.

Я хотел проверить до конца. Проверка мне удалась.

– Змейка на руке?