Читаем без скачивания Адвокат - Джон Гришем

– Значит, все-таки обвиняют? – Я разыграл негодование.

– Пока нет. Успокойтесь. Сейчас в фирме проводится тщательное расследование, мы беседуем со всеми, кто мог иметь, хоть какое-то отношение к досье. Поскольку я слышал ваш разговор с Брэйденом, мне предложили встретиться с вами, чтобы уточнить детали, только и всего.

– Понятия не имею, о чем вы. Только и всего.

– И о досье вам ничего не известно?

– Конечно, нет. С чего вдруг мне взбредет в голову красть досье у компаньона фирмы?

– Вы согласны повторить это при проверке на полиграфе?

– Безусловно, – подтвердил я с нарастающим возмущением. Но если дело дойдет до детектора лжи, тактику придется менять.

– Вот и отлично. Нам всем предлагают пройти через полиграф, то есть тем, кто имеет или имел отношение к досье.

Официант принес пиво; короткая пауза позволила собеседникам оценить полученную информацию и подготовиться к следующему раунду. Гектор только что сообщил мне, что его ждут весьма серьезные неприятности. Проверка на полиграфе убьет его. Встречались ли вы с Майклом Броком До того, как он ушел из фирмы? Шел ли между вами разговор о пропавшем досье? Не предоставляли ли вы ему копий каких-либо документов из досье? Не с вашей ли помощью он проник в кабинет Ченса? Отвечать только “да” или “нет”.

Очень непростые вопросы, на которые требуется дать примитивный ответ. Похоже, выдержать испытание Гектор не надеялся.

– Они сняли отпечатки пальцев, – сказал Палма тихо, подозреваю, не из страха перед микрофоном, а желая смягчить удар.

Это у него не получилось. Я внутренне вздохнул. Мысль об отпечатках не приходила мне в голову.

– Тем лучше, – буркнул я.

– Начали сразу после обеда. Обнаружили целую россыпь: на двери, выключателе, стеллаже.

– Желаю им обнаружить автора.

– Понимаете, чистой воды совпадение. В кабинете находилось не менее сотни досье, но пропало именно то, которое было нужно вам.

– Что вы хотите сказать?

– Только то, что сказал, – чистой воды совпадение.

Я понял, фраза предназначалась для наших невидимых слушателей. Похоже, и мне пора переходить в атаку.

– Я не понимаю ваш тон. Если считаете меня виноватым, обращайтесь в полицию, составляйте протокол, пусть меня вызовут. В противном случае держите свои дурацкие соображения при себе!

– Полиция привлечена к расследованию, – холодно умерил мое благородное негодование Гектор. – Совершена кража.

– А раз так, идите и ловите вашего вора. Не тратьте на меня время впустую.

Он сделал хороший глоток из кружки.

– Вам кто-нибудь давал ключи от офиса Брэйдена?

– Нет.

– На вашем столе нашли папку с запиской о двух ключах: от входной двери и от стеллажа.

– Бред. – Я лихорадочно пытался вспомнить, куда положил пустую папку. Пропаханная мной борозда катастрофически углублялась. Неудивительно: меня учили мыслить как юриста, а не как преступника.

Новый глоток пива – и глоточек кофе.

С обеих сторон сказано предостаточно. Я получил два сообщения: от имени фирмы и от Гектора лично. Фирма требует назад досье. Гектор боится: если его соучастие раскроется, он вылетит с работы.

Его спасение целиком в моей власти. Я возвращаю досье, клянусь, что навек забуду почерпнутую информацию.

Фирма проявляет великодушие, и меня прощают. Условием возвращения досье можно выдвинуть сохранение за Гектором его рабочего места.

– У вас ко мне еще что-нибудь? – осведомился я.

– Нет. Когда вы готовы пообщаться с полиграфом?

– Я позвоню.

Набросив на плечи пальто, я вышел из бара.

Глава 16

По причинам, которые мне предстояло понять, к столичной полиции Мордехай испытывал сильную неприязнь – хотя многие полицейские были чернокожими. Грин считал, что копы бессердечно измываются над бездомными.

Их отношение к слабым мира сего служило основанием для оценки: свой или чужой.

Кое с кем он был знаком. В частности, с сержантом Пилером, которого Мордехай называл человеком с улицы. В Районный общественный центр от нашей адвокатской конторы Пилер приходил заниматься с трудными подростками.

Кроме того, он являлся прихожанином той же церкви, что и Грин. Имея определенные связи, Пилер согласился помочь мне добраться до “лексуса”.

На пороге конторы он появился субботним утром, в начале десятого, когда мы с Мордехаем безуспешно пытались согреться кофе. Суббота была у Пилера нерабочим днем, и мне показалось, что сегодня он предпочел бы остаться в постели.

Гоня машину по мокрому асфальту на северо-восточную окраину, Мордехай непрерывно болтал с сидевшим справа от него сержантом, а я, устроившись сзади, изредка вставлял слово-другое и молча смотрел в окно. Вместо обещанного прогнозом снега лил ледяной дождь. Движения на улицах почти не было. Не многие отважились в это промозглое февральское утро выйти из дома.

Мы остановились у отстойника.

– Ждите, – хлопнув дверцей, бросил на ходу Пилер.

Сквозь плотную завесу падавшей с неба воды я различил останки своей машины.

У ворот Пилер остановился и нажал кнопку звонка. Из будки вышел маленький тощий и не по форме одетый полисмен с зонтиком. Пилер обменялся с ним несколькими фразами и вернулся к машине:

– Он ждет тебя.

Я под зонтом быстро направился к воротам. Приятель Пилера, некий Уинкл, выудил из кармана внушительную связку ключей, чудом отыскал нужный, распахнул тяжелые ворота и пропустил меня вперед:

– Вон туда.

Вслед за Уинклом я зашагал по гравию, стараясь обходить полные коричневой жижи ямы. Тело ныло, и мне почему-то не хотелось оступиться и подвернуть ногу.

Уинкл подвел меня прямо к машине. Я рванул на себя дверцу и с ужасом обнаружил, что папки с досье на переднем сиденье нет. После мгновенной паники нашел свое сокровище за спинкой на полу кабины. Желания уточнять масштабы нанесенных “лексусу” повреждений не было. Главное – я выжил, остальное обсудим на следующей неделе с представителем страховой компании.

– Все? – спросил Уинкл.

– Да.

– Иди за мной.

В будке ревела газовая плита и жаркими волнами поднималось тепло. Покопавшись в бумагах на столе, Уинкл извлек чистый бланк и цепким взглядом окинул папку:

– Так и запишем. Папка из коричневого картона, около пяти сантиметров толщиной. Название у нее есть?

Протестовать в сложившейся ситуации я не мог.

– Зачем вам?

– Положите папку на стол.

Я подчинился.

– Ривер-Оукс-дробь-ТАГ, – бормотал Уинкл, записывая. – Дело номер ТВС-96-3381.

Борозда углублялась и углублялась.

– Она принадлежит вам? – с изрядной долей подозрительности осведомился Уинкл.

– Да.

– Ну-ну. Можете идти.

Мое “благодарю вас, сэр” осталось без ответа.

Плюхнувшись на заднее сиденье машины, я почувствовал недоуменные взгляды Мордехая и Пилера: такой переполох из-за какой-то папки? Подоплека нашей поездки была им неизвестна. Мордехаю я сказал только, что в папке важные документы.

На обратном пути меня просто подмывало перелистать Досье, но я удержался.

Источником финансирования двадцатимиллионного проекта выступало федеральное правительство – для Вашингтона в этом не было ничего удивительного. Министерство почт намеревалось обзавестись в городе цехом для обработки негабаритных отправлений, и компания “Ривер оукс”, будучи одной из самых активных на рынке недвижимости, рассчитывала заключить с министерскими чиновниками контракт на строительство и управление объектом. Огромный цех решено было возвести на месте разрушающегося от ветхости квартала, одного из многих в городе.

ТАГ оказалось сокращенным названием официально зарегистрированной корпорации, все акции которой принадлежали Тилману Гэнтри, отсидевшему два срока сутенеру и карманнику. Подобные личности были не редкостью в городе. Выйдя на свободу, Гэнтри внезапно почувствовал интерес к торговле недвижимостью и подержанными автомобилями. Купив заброшенное здание, он делал косметический ремонт и либо перепродавал, либо сдавал помещения в аренду. В досье были перечислены четырнадцать его владений.

Намерение почтовиков расширить свои площади позволило Гэнтри войти в деловой контакт с “Ривер оукс”.

Шестого января сего года министерство почт США заказным письмом уведомило “Ривер оукс”, что она избрана в качестве основного подрядчика на строительство нового объекта и будет являться его владельцем и генеральным управляющим. В прилагаемом к письму соглашении правительство гарантировало компании ежегодную арендную плату в полтора миллиона долларов в течение двадцати лет. Мало того, государственные чиновники с несвойственной статусу поспешностью настаивали, чтобы окончательный вариант данного соглашения между “Ривер оукс” и министерством почт был подписан не позже первого марта, в противном случае сделка будет расторгнута. Проведя семь лет в мучительных сомнениях и скрупулезных подсчетах, федералы требовали построить им дворец за одну ночь.