Читаем без скачивания Больше никаких признаний - Луиза Розетт

Могу поспорить — если я залезу на крышу такси и объявлю, что моя мама встречается с Дирком Тейлором, и из-за него видео с гибелью моего отца покажут в национальных новостях, никто даже не посмотрит на меня во второй раз.

Люблю Нью-Йорк.

Мы идем по улице. Мне немного некомфортно в брутальных ботинках и обтягивающем платье на молнии, которые выбрала для меня Трейси — она совершила налет на гардеробную Института Моды. Ботинки высоченные, и ходить в них опасно. Настоящие жительницы Нью-Йорка ковыляют на каблуках по снегу и льду, но, в отличие от меня, не выглядят так, словно сейчас рухнут на землю. Самое безумное в жительницах Нью-Йорка то, что они много ходят пешком, но, тем не менее, носят высокие каблуки. Трейси говорит, что это повод для гордости.

— Так, все нормально, давайте попробуем попасть в другой клуб, — как всегда оптимистично предлагает Стеф. — Рано или поздно нас куда-нибудь пустят.

— Давайте пойдем, поедим, — возражаю я.

— Но у нас всего два часа до возвращения к тете — я не хочу тратить их на стояние в очереди, — говорит Трейси.

Холли ловит мой взгляд. Меня не волнует поход в клуб, и я знаю, что и ее тоже. Трейси видит это переглядывание между нами, могу сказать, что у нее возникает странное чувство. У меня тоже возникает странное чувство.

В некотором смысле, я сейчас общаюсь с Холли лучше, чем с Трейси, но это не мой выбор, просто так получилось. Трейси уже наполовину уехала из Юнион и живет где-то между двумя мирами, она оставила меня в прошлом во всех смыслах. Разве я должна из-за этого оставаться без лучшей подруги?

— У меня идея, — говорю я. — Пойдемте в «Деликатесы Каца», возьмем кныши.[5] Это на этой же улице. И место крутое.

Последнее предложение адресовано Трейси.

Стефани и Холли удивленно смотрят на меня, хотя по правде говоря, «Кац» — единственный ресторан в городе, название которого я знаю.

Папа обожал кныши из «Каца», поэтому каждый раз, когда мы приезжали в Нью-Иорк, мы специально заезжали туда.

— Мне жалко в такой одежде идти в какие-то «деликатесы», говорит Трейси, немного возмущенно указывая на свой наряд.

— Это не какие-то «деликатесы» — это суперизвестное место. Я видела, как там сидели парни во фраках рядом со строителями — неважно, во что ты одет. Все дело в кнышах, — говорю я, цитируя своего папу.

— Понятия не имею, что такое кныши, но я иду, — говорит Холли.

Холли всегда во всем участвует — обожаю в ней это качество.

Пока мы сворачиваем на Хьюстон-стрит, я думаю, насколько интересной может сделать жизнь в Лос-Анджелесе такая подруга, как Холли. Когда я вижу большую красную неоновую вывеску в окне «Каца», понимаю, что в последний раз я здесь была, конечно же, с папой. При мысли об отъезде из Юнион и из моего дома меня пронзает паника. У меня такое чувство, словно папа все еще живет там — что с ним будет, если мы уедем? Как он узнает, куда мы поехали?

В субботу в девять вечера «Кац» набит под завязку: очередь к прилавку еще длиннее, чем очередь в клуб, в который мы стояли. Мне приходит в голову, что папа любил это место так же сильно, как Юнион, поэтому здесь он тоже может жить. В таком случае, мне не нужно оставаться на одном месте, чтобы он мог меня «найти». Даже не представляю, что я имею в виду.

«Просто прими это безумие и съешь», — говорю себе я.

Нам дают специальные номерки, мы выбираем разные кныши, заказываем, находим место прямо в центре событий и ждем наш заказ. Мы с Холли снова переглядываемся, и она слегка кивает мне.

Я даже не успеваю ничего сказать, а Трейси уже бесится.

— Ну, ладно, что происходит? — спрашивает она.

Такой же удачный момент, как и любой другой.

— Вчера вечером на ужине у Дирка случилось нечто странное. — Интересно! — говорит Стеф. Мы с Холли ничего не говорим, и она краснеет. — Извините. Я думала, ты в другом смысле говоришь.

— Папа хочет, чтобы Роуз и ее мама переехали в Лос-Анджелес в конце учебного года, — говорит Холли.

Трейси непонимающе смотрит на меня.

— А как же выпускной класс?

— Вот именно, — говорю я. — Но я не знаю, переедем ли мы, потому что случилось еще кое-что безумное. Какой-то «репортер» посмотрел видео с папой и сообразил, что это погибший муж новой девушки Дирка Тейлора. Дирку пришлось готовить заявление для прессы, и к нам домой сегодня приехал его агент…

Я замолкаю когда Трейси хватает свой телефон и начинает листать страницы в поисках информации. Она что — то находит и поднимает взгляд на меня — у нее все написано на лице.

Вот вам и юристы Дирка, которые должны были запретить публикацию видео.

После долгой паузы, во время которой никто не знает, что сказать, Стеф спрашивает:

— Можно мне тоже в Лос-Анджелес?

Я начинаю смеяться, и Холли решает, что тоже может посмеяться.

— Поедем через всю страну — будет круто! — говорит она.

Анджело точно поедет. Он хочет познакомиться с шоубизнесом…

— Стой, стой, стой, — раздраженно перебивает Трейси. — Рози, ты же, правда, не хочешь ехать, да?

Кажется, ее расстраивает мысль о моем отъезде, мне неловко от того, что я этим наслаждаюсь.

— Нет, но я имею в виду, сейчас все по-другому. Ты уже, в какой-то мере, уехала, а Питер в колледже… Не знаю, имеет ли это значение, останусь я или нет.

— Конечно, имеет! Как же Джейми? — говорит она, хотя меня удивляет, что она об этом подумала. — Кто будет возить меня на вокзал по пятницам?

— Я ему еще не говорила, — отвечаю я.

Произнося эти слова, я вдруг задумываюсь, почему я опять никому ничего не рассказываю. Если на то пошло, речь не только о Джейми, я еще и не рассказала друзьям о переживаниях Питера из-за того, что Джейми пьет, или что я пью. Разве это не те вещи, о которых точно следует говорить?

— Я думаю, Роуз должна попросить Джейми поехать с нами, говорит Холли. — Он не ходит в школу и может делать все, что хочет, ведь так?

Ваши родители поженятся? Божечки, свадьба будет, типа, нереальная. Кто там будет? — спрашивает Стеф у Холли. — Толпа звезд?

— Холли, а как же Кэл? — Трейси пока не готова оставить эту тему.

Она поднимает одну бровь:

— А Роберт?

Холли застывает. Выходка в стиле Трейси — она видела Холли и Роберта вместе после новогодней тусовки и ждала стратегического момента, чтобы неожиданно выдать эту информацию. Сейчас момент настал — она потрясена тем, что мы ей рассказали.

— Подожди, Роберт?! — пронзительно кричит Стеф.

Я озираюсь, ожидая, что кто-нибудь прикрикнет на нас, чтобы вели себя потише, но в очередной раз никто не обращает внимания.