Читаем без скачивания Наследство старого вора - Б. Седов

- Как что? Переходим к плану «Б».

- Понятно, - кивнул Грин, - но сначала - душ.

- Обязательно, - с жаром ответил Дамбер и понюхал свою футболку, - от меня воняет, как от этого переводчика.

Квартира, в которую Гвоздь привез Лину, находилась на углу Бассейной и Варшавской. Остановив машину около подъезда, Гвоздь заглушил двигатель и нетерпеливо посмотрел на Лину.

- Ну что, Валюха, приехали, - радостно сказал он, - пошли.

Лина кивнула и, чувствуя, что тонкий лед под ее ногами становится совсем тонким и прозрачным, вышла из машины. Входя в подъезд, она слышала за спиной возбужденное сопение Гвоздя и ломала голову над тем, как будет выходить из положения.

Кое- что она уже придумала, но если ее план не удастся, то Гвоздь наверняка получит то, что Лина пообещала ему. Пусть силой, но получит. И, к сожалению, будет прав, потому что Лина продемонстрировала ему свое согласие самым недвусмысленным способом.

Остановившись на площадке первого этажа, Гвоздь достал ключи и стал отпирать дверь, приговаривая:

- Мы люди простые, мы на первом этаже живем… Зато лифт не нужен. Я однажды застрял в лифте, так пришлось два часа просидеть. Ну я потом лифтеру-то жопу разорвал. За то, что он так долго булками шевелил…

В прихожей было темно, и после яркого солнечного света Лина почти ничего не видела. За ее спиной Гвоздь лязгал ключом, запирая дверь. Это было неприятной новостью. Оказывается здесь, как и в той квартире, где Лина сидела в плену у бандитов, дверь не захлопывалась, а запиралась изнутри на ключ. Стало быть - ее просто так не откроешь.

Наконец Гвоздь закончил с замком и тут же, без всякой паузы, набросился на Лину. Задрав ей футболку, он с возбужденным ворчанием впился губами в ее грудь, и ошеломленная таким напором Лина замерла, не в силах даже пошевелиться.

А Гвоздь тем временем, оторвавшись на секунду от ее левой груди, пробормотал, тяжело дыша:

- Ну точно - яблочки!

И присосался к правой, энергично сверля ее языком.

Несмотря на все свое отвращение к этому бандиту, Лина вынуждена была признать, что мужчина он настойчивый, сильный и наверняка неутомимый. Она с ужасом и презрением к себе почувствовала, как ее тело, давно не знавшее ласк, предательски отвечает на разнузданную страсть Гвоздя, и ей стало дурно.

Собрав все свои куда-то пропавшие силы, Лина осторожно отстранила распаленного Гвоздя.

- Подожди, - слабым голосом сказала Лина, - я не люблю вот так, сразу…

Тяжело дышавший Гвоздь оставил в покое ее грудь, и Лина, опустив футболку, с трудом улыбнулась.

- Ты такой напористый, я даже испугалась, - сказала она.

Гвоздь горделиво улыбнулся и пнул ногой коробку, в которой глухо звякнули бутылки с шампанским.

- Тогда давай для начала по шампусику, - уверенно предложил он.

- Давай, - согласилась Лина и прошла в единственную комнату.

- Мы люди скромные, - сказал Гвоздь, внося вслед за ней шампанское, - нам и однокомнатной хватает. Купил за тридцатник полгода назад.

- Видно, что еще не обжитая, - кивнула Лина, - но зато кровать…

- Да, - с довольным видом ответил Гвоздь, оглядывая огромное лежбище, занимавшее едва ли не половину комнаты, - кроватка у меня что надо. На четверых хватает.

Он открыл шампанское и, поставив бутылку на подоконник, метнулся в кухню.

- Бокалов нету, ну так мы из кружек, - донеслось оттуда.

- Ага, - ответила Лина.

Гвоздь вернулся, держа в руках две фарфоровые чайные кружки.

- Вот и кружечки есть, - приговаривал «герой-любовник», наливая теплое шампанское в кружки, - ну, давай за знакомство.

Он протянул Лине кружку и, подняв свою, сказал:

- А ты, Валюха, мне сразу понравилась. Бля буду.

Лина улыбнулась и, тоже подняв свою кружку, ответила:

- А я всем нравлюсь.

Гвоздь залпом выпил шампанское и, с трудом удерживая рвавшиеся в нос газы, сказал, неожиданно посерьезнев:

- Знаешь… Теперь ты будешь только мне нравиться. А если кто посмотрит в твою сторону - загашу, как свечечку.

- О… - Лина удивленно подняла брови. - А это не слишком?

Гвоздь, который понял эту реплику исключительно как удивление его решительностью по отношению к потенциальным соперникам, прищурился и ответил:

- Ничего не слишком. Я парень не простой. Увидишь.

Он улыбнулся и, погладив Лину по груди, сказал:

- Ну точно - яблочки! А ты, Валюха, конкретно - сладкий зайчонок!

От происходящего в голове Лины начало мутиться, и она подумала - как бы действительно не рухнуть под этого напористого и откровенного самца. Ведь со всеми его девками именно так это и происходит…

Лину вдруг охватила злость.

«Ну уж нет, - подумала она, - такому не бывать. Этому мерзкому кобелине с большим членом, вон какой из джинсов выпирает, я не достанусь.

Я не шлюха и не шмара.

И не сладкий зайчонок».

Она коварно усмехнулась и спросила:

- Кстати, а где обещанный медальон?

- Сейчас! - сказал Гвоздь, залезая в тумбочку рядом с сексодромом и доставая украшение. - А ну-ка примерь! - и нацепил медальон на шею Лине, заодно облапав ее. - Красота! Пойдем-ка в койку, милашка!

Лина заулыбалась и сказала:

- Сначала в душ.

- Как скажешь! - ответил Гвоздь.

Он шагнул в прихожую и распахнул дверь ванной.

- Во, видала? - он с гордостью указал на турецкую душевую кабину, слегка напоминавшую итальянскую.

- Ну давай, ты первый, а я сейчас тоже приду, - сказала Лина и взялась за пуговицу джинсов.

Этот элементарный жест привел Гвоздя в состояние сильнейшего возбуждения и, подскочив к Лине, он прижался к ней, с силой вонзив пальцы в ее ягодицы.

Лина зажмурилась и прошептала ему в ухо:

- Давай иди, я сейчас.

Гвоздь закивал и рванул в ванную.

Там сразу же зашумела вода, и Лина стала судорожно соображать - а куда же он дел ключ? Ведь без ключа из квартиры не выйдешь…

Ладно, медальон уже у нее.

Она осторожно сняла с себя медальон и сунула его в карман джинсов. И тут же, взглянув в окно, вспомнила, что находится на первом этаже.

- Эх, черт… Была не была! - пробормотала Лина и повернула добротный довоенный шпингалет.

Штыри со скрипом вылезли из гнезд, и рама с двойными стеклами легко открылась. В комнату ворвался уличный шум, и в этот момент из ванной донеслось:

- Ну где ты там, Валюха? У меня уже такой твердый стал, что хоть гвозди заколачивай!

- Сейчас, уже иду! - громко и страстно ответила Лина и залезла на подоконник.

До земли было не более двух метров, и Лина, сев на карниз, соскользнула на асфальт.

Молодая женщина с коляской удивленно посмотрела на нее, и Лина, подмигнув ей, отряхнула джинсы и неторопливо повернула за угол. Там она прибавила ходу и уже через минуту стояла на Бассейной, протянув руку в сторону проезжей части.

Рядом с ней сразу же остановился серый «Фольксваген», Лина открыла дверь и, упав на сиденье рядом с водителем, сказала:

- Куда угодно, только побыстрее. Водитель удивленно посмотрел на нее, но тут сзади засигналили другие машины, и он, неодобрительно покачав головой, тронулся с места.

Когда они пересекли Московский, водитель покосился на Лину и спросил:

- И все-таки куда едем?

- На Петроградскую. Нет. Не надо на Петроградскую. Давайте просто в центр.

- Центр большой, - резонно ответил водитель, - куда именно?

- Ну… Скажем, на Некрасова.

Лина решила зайти в хорошо знакомую ей кофейню и отдышаться там.

- Вот это уже более конкретно, - кивнул водитель, - а денег сколько?

- Сто рублей.

- Годится.

Водитель посмотрел в зеркало и включил поворотник, перестраиваясь для поворота налево.

- Ну где же ты, зайчонок? - с придыханием воззвал Гвоздь, наглаживая свое готовое ко всему достоинство, которое торчало, как еловый сук.

Ответа не было.

Гвоздь посмотрел наверх, на вентиляционную решетку между туалетом и ванной, но света в туалете не было.

- Интересно, что она там делает? - пробормотал Гвоздь и, выйдя из душевой кабины, открыл дверь ванной.

В квартире было тихо.

- Эй, Валюха! Слышь, зайчонок, ты где? Тишина, только из комнаты почему-то дуло сквозняком.

Шлепая мокрыми ногами по паркету, Гвоздь прошел в комнату и увидел распахнутое окно.

- Во, бля! - ошарашенно произнес он. - Срыла! Ну, падла…

Он бросился к тумбочке, в которой у него лежали неправедные сбережения, и с замирающим сердцем выдвинул ящик.

Деньги были на месте.

- Зассала, что ли? - удивленно пожал он плечами. - А зачем тогда было шахной вертеть?

Он посмотрел на раскрытое окно и, прищурившись, стал вспоминать, чего же они с Валюхой делали до того как…

- Бля! - вскричал он. - Медальон! Я же, бля, как последний лох, цапку ей расписывал! А она, значит, его двинула и ноги сделала? Ну ловкая сучара…