Читаем без скачивания Кока-гола компани - Матиас Фалдбаккен

Теперь Лизе уже четырнадцать лет, она не так часто разговаривает со своим папочкой, как раньше. Но все-таки они сохраняют близкие отношения. Каждый день Лиза обедает дома. Половину дня она проводит в школе, а остальное время резвится с подругами, но обедает она вместе со своим папочкой. Каждый день. Иначе говоря, Лиза и ее папа нужны друг другу уже не так, как прежде. Не поймите их неправильно, конечно же, они нужны друг другу, но им уже не требуется все время находиться вместе, чтобы знать, что другой в случае чего придет на выручку. А во время обеда они разговаривают друг с другом. О том, как обстоят дела в школе, о Лизиных учителях, о ее друзьях и недругах. Лизе кажется очень полезным найти слова, которыми можно рассказать о своих отношениях с окружающими. Тогда ее душа и животик успокаиваются, и Лиза радуется. Лиза чувствует себя уверенно, возвращаясь к друзьям после разговора со своим папочкой. По мере того как Лиза взрослеет, в ее жизнь входят все новые люди — а некоторые покидают ее. Но папа Джон всегда с ней. И папа Джон всегда дарит Лизе радость.

А теперь Лизе двадцать два года. Она устроилась на работу, где ей платят деньги, и она живет в собственной квартире. Ее квартира находится не так уж далеко от квартиры ее папы, и поэтому Лиза заходит к папе в гости так часто, как ей удается. Она навещает папу по меньшей мере раз в неделю, ни в коем случае не реже, а часто и два раза в неделю. Она всегда звонит ему заранее, сказать, когда она придет, ведь у Лизы есть мобильный телефон, и Джон может достать свои кастрюльки и ко времени ее прихода сготовить вкусный обед. И пока Джон с Лизой едят, они болтают обо всем на свете, как и раньше. Теперь и Джон тоже может рассказывать Лизе о своей жизни, своих огорчениях, потому что теперь ведь Лиза подросла и сама может заполнить лакуны то там, то сям в том, что рассказывает Джон. И Джон очень высоко ценит это. Раньше он любил Лизу просто за то, что она есть, что она живет на свете. А теперь он радуется и тому, что она существует, и потому, что она говорит умные вещи, от которых на душе у него становится спокойно, и в животе тоже. Тем визиты Лизы и заканчиваются, что она радуется, и Джон радуется.

А теперь Лиза лежит в постели и смотрит в потолок. Рядом с Лизой лежит ее парень. Его зовут Карл. Лизе кажется, что Карл ужасно красивый. Но вот именно сейчас Лиза думает не о том, какой красивый Карл. Она думает о том, что она ему вчера сказала и из-за чего ей сегодня немножко больно. Вот что она вчера сказала Карлу: «Давай в жопу теперь, Карл, переключайся на жопу, кончай ебать меня в пизду, давай в жопу, выеби меня получше в жопу, да ДА! Так… даААУУ! Аааа. Принеси что-нибудь смазать мне жопу, Карл, иди, найди что-нибудь, возвращайся и еби меня в задницу. Ну! Иди…» (пауза)… «Я только это нашел», говорит Карл, «шоколадный крем…» «Так смажь мне жопу шоколадным кремом и давай трахай меня в задницу. НУ ЖЕ! Да… Даааууу… Дааааа, да, да, да». Карл делает то, что велит ему Лиза. Через некоторое время она говорит: «Я хочу, чтобы меня трахали и в пизду, и в жопу сразу, Карл, хочу, чтобы обе дырки были заполнены. Карл! Хочу! КАРЛ! Выеби меня сразу в жопу и пизду!» «Но чем», спрашивает Карл, «дильдо? Хочешь дильдо в письку?» «Нет. Позвони Андрэ, попроси его прийти и трахать меня в письку, пока ты трахаешь меня в задницу…» Карл делает так, как велит Лиза, и через пару минут является Андрэ, он живет недалеко. Он раздевается и укладывается под Лизу, а Карл ложится сверху: «Да. Да. Да, трахайте меня сразу и в жопу и в пизду, даааа, еби меня в пизду, Андрэ … Ооооххх трахай меня в жопу, Карл. Дааа!» Тем они и занимаются, пока Лиза не говорит: «У меня и еще дырка есть, я хочу здоровенный хуй в рот, пока вы выебываете мне жопу и пизду, умираю хочу здоровенный член в рот, хочу, чтобы меня трахали в рот, хочу сосать огромный член, пока вы меня драите в жопу и пизду!» «Можем позвонить Мухаммеду», говорит Андрэ, «у него член огроменный». И вот Карл идет и звонит Мухаммеду, и Мухаммед быстренько приходит по первому зову, раздевается, встает перед Лизой и запихивает весь свой черный член ей в рот. Ей даже никак не удается целиком его заглотить. «Мффф, мффф, мффф», говорит Лиза до тех пор, пока она не вытаскивает большой черный член Мухаммеда изо рта и говорит: «Даа, даа, хочу хуй побольше в жопу, Карл, иди сюда, встань передо мной, и пусти Мухаммеда ко мне в жопу». Карл делает, как Лиза ему велит, и Мухаммед делает, как она ему велит, но хотя Карл уже подготовил ее попу, расширил отверстие и опробовал ее, писька у Мухаммеда настолько большая, что ему приходится в поте лица потрудиться, чтобы впихнуть ее внутрь. Мухаммеду приходится извести чуть ли не всю банку шоколадного крема, чтобы его здоровенный черный член проскользнул до самого упора. «Ххагахо, хгагахооо…!», говорит Лиза, в каждое из отверстий которой введено по члену. Вот почему сегодня утром Лизе немножко больно.

Мома-Айша: Хехехе…

Каско: Хехехе…

Типтоп: Хохохо…

Нафуниль: Хехехе…

Соня: Хмхмхм…

Айзенманн: Хе… хехе… хе…

Папа Ханс: Хмхмхм… хо… хмхм…

Симпель: Хэхэхэ…хэхэ… Это самое… хэхэ… а неплохая, блин, идея. Такие жанровые бомбочки — это действительно забойные штуки. Я и сам подумывал что-нибудь такое сотворить. Ну, кто захочет до бесконечности слушать произведения в одном и том же жанре? Не я, во всяком случае. Я думаю, Ритмеестер прав. У людей терпение кончилось, верно? Нет никого, кому охота связываться со всякой такой дурацкой моно-жанровой фигней, единый жанр да единый жанр. Создателям фильмов, вот им, например, следовало бы во все свои фильмы включать сцены в десятке самых популярных жанров. Что, я не прав? Прав, я думаю. Ё-моё, Ритмеестер крутой чувак. Взял да и сделал.

Мома-Айша: Но никто прочитааль тексту Риитместер, потому его никто не хотель издать.

Симпель: Но никто прочитааль текст… да чё за парашу ты гонишь. Усекла? Он это СДЕЛАЛ. Вот что тут самое-то главное на самом деле. Ритмеестер ДЕЛАЕТ это. Садится и СОЗДАЕТ жанровую бомбу, так? Он знает свое дело.

Мома-Айша: А ти, Ханс, у тибе много текст от Риитместер?

Папа Ханс: Да, все, что он написал, у меня.

Мома-Айша: Я предлагаю, мы тепер читаим один текст от Риитместер кждый рабочий совещаний. Настроенье поднимаеть, да, и в тот же время ми держим в фокусе тот проект, под которым мы фсе рабоотаем.

Папа Ханс: В фокусе… да… да… фокус… неплохое предложение, Мома-Айша. Думаю, мы его поддержим. Народ, согласны?

Все кивают.

Папа Ханс: Окей, заметано. К следующему совещанию пробегусь по его текстам и выберу подходящий.

Спидо и Лониль снова возвращаются с кухни. Спидо уже выпил половину ДжинТоника. Он настаканился сверх всякой меры. Он почти не в состоянии ни стоять, ни ходить. Достигло кульминации и действие энергетического напитка, который Лониль высосал по дороге сюда. Он не в силах устоять на месте. Показавшись в дверях, они выглядят просто неподражаемо; Симпель фыркает и шепчет про себя «во блин, ну и дурдом». Спидо, помятое лицо которого совершенно потеряло выражение. Лониль с выкаченными круглыми белыми глазами на темной коже. Айзенманну что-то приходит в голову, он выпрямляется.

Айзенманн: Спидо… Спидо..?

Спидо: Даа?.. ааа..?

Айзенманн: Почему ты сегодня не отпер дверь?

Спидо: Кхаагхдаа?

Айзенманн: Сегодня утром, когда я заходил к тебе с водярой.

Спидо: Ддо… мма нне блл.

Айзенманн: Не был дома? Но я же слышал, что ты там.

Спидо: Ннее… я… яб… был уб… Бьёрнна… ну… этта… ф Сопле. Сзс… сзсвонил Кккащшхоо…

Каско: Это правда, он мне звонил.

Спидо: Фвфвфоот, шлышшь?

Айзенманн: Но я был у тебя около восьми.

Спидо: Ннеее… ббы …бллл дома. Дддооома нн… нспфаал… и так даллее.

Айзенманн: Ты вообще этой ночью не спал?

Спидо: Ннеее…

Айзенманн: Но я же слышал, что у тебя там кто-то есть, кто? Слышно было, как в квартире кто-то возится, а когда я постучал, стало тихо-тихо. Как-будто кто-то затаился, чтобы подумали, что никого нет. Кто же это мог быть?

Видно, что Спидо что-то вспомнил, но не спешит выкладывать. Он думает о красивых волосах Перниллы, которые по утрам волнами струятся по его подушке, и которыми он ни с кем не собирается делиться… никто не знает о Пернилле.

Спидо: ннесззнааю… Ниххтто.

Айзенманн: Но тогда это ведь был ты, наверное?

Спидо (эта полуправда требует больших затрат сил. Спидо думает дооолго): Ээайзсшшен-манн… Тыш… тыж… ппришшел ссспиртным. Я — алл кхаггоооликх. Шшего ббы мне ппритт… ввфоряться… шшто мменя ннет дома? Не ппоххоооже… неее…

Айзенманн: Не похоже. Фигня какая-то. Но кто-то там был.

Симпель: Окей, Айзенманн, кончай фантазировать. Кончай цепляться к мелочам. Спидо же говорит, что никого там не было. Че, непонятно, что ли? Кончай зудеть.

Мома-Айша: Ну успакооойся Сиимпеель, все.

Симпель: Сама успокойся.