Читаем без скачивания Цветом света - Антон Ярев

Ромка-Ушастый Ангел (это была его школьная кличка) выслушал меня очень внимательно и поставил два условия: первая ночь его, чтобы можно было определить, так ли я хороша, как говорю, и тридцать процентов со сделки. Но судя по средней цене, им предложенной, это были такие крохи – я поняла, что попросту загнусь. В Москве я не была элитной проституткой, но имела вдвое больше, чем вся его «отлаженная система» здесь. Попыталась торговаться. Ромка скорчил недовольную гримасу и сказал, если я не принимаю его условия, то могу попытать собственные силы, только на свою территорию он меня не пустит. О-о! Этих мальчиков я видела и подумала: пусть уж лучше старый школьный товарищ, чем его банда…

Ромка меня обманул. Клиенты были побогаче, чем он описывал. Сначала я думала: боится снимать с них больше – и решила этим воспользоваться. А он в две недели сменил свой «Москвич» на «Тойоту». Ясно: была реклама, и теперь наваривается на мне. Сказала ему об этом. Он пожал плечами:

– Помнишь, как ты сюда вошла? Так вот, выход через вход. Еще одна ночь и лети без выходного пособия!..

– Отлично, – ответила я. – Только выпивка за мой счет! – и ударила его бутылкой по голове.

Я себя прям зауважала: уж что-что, а с сутенерами общий язык нашла – с помощью посудного стекла.

Обшарила всю его квартиру, обнаружила несколько сот долларов и немного золота. Никаких угрызений совести, даже не посмотрела, жив Ромка или нет. Вышла из дома через чердак и другую парадную. Ночь провела на кладбище…

По дороге в Хабаровск я взвешивала все за и против оставшихся у меня возможностей. Была спокойна, но не опустошена. Хотела жить – еще подумала тогда: чертов инстинкт! И надежда могла быть только на одного человека. Так что решила я вернуться в Москву…

Соня равнодушно выслушала меня по телефону, сказала ждать на вокзале, никуда не уходить. Выбора все равно не было. Она поступила честно – приехала одна и отвезла к себе домой.

– Почему я спасла тебя тогда? – спросила Соня. – Даже не знаю. Ты приносила неплохую прибыль… Да нет, дело не в этом! Ты мне меня напомнила, мы же с тобой одинаково впаянные. Я чуть раньше. Ты чуть позже. И выхода отсюда нет – ты уже поняла. Большинство случаев полегче нашего, но там подход другой и цели иные, так что имеем то, что имеем. Паспорт я вернуть не могу. Это «подсудное дело», ты знаешь. Потом, я ведаю только «отделом кадров», а не «архивом». Ты теперь «архив». Соображаешь?

– Да.

– Ничего ты не соображаешь, девочка. Тебя нет!

– Но почему бы меня не отпустить, если я никому не нужна.

– Есть такое понятие: «чисто». Вот сейчас им ничто не угрожает, они уверены в себе. Но имеется одна миллионная процента из ста, что случится нечто, которое смоет их в унитаз. Ныне они спят спокойно, а выдай им тебя – и будут спокойны на все сто. Вот это и есть «чисто». Математика. Кстати: не вздумай надеяться на свою миллионную. Не советую. Почему до сих пор и живая. Привыкла. Лишь об одном жалею – не обладаем мы с детства смекалкой: не родилась при зубах и локтях – будь овцой! Так нет, хочется денежек понюхать. А денежки – грязь. Изволь – нагнись и понюхай, но подставь задницу.

– Что мне делать?

– На что ты рассчитываешь?

– Могу хоть с нуля начать…

– Это ты в борделе с нуля можешь! И то – не представляешь, каково входить по третьей! А пойди на панель? По вокзалам? По кабакам? Начнем с того, что это не твой профиль – привыкла на готовеньком, а кончим тем, что тебя попросту найдут через недельку в канализации… Если найдут… О! Стоп! Тебя извращенцы устроят?

– Извращенцы? – испугалась я.

– Нет, ну я не знаю, что они там делают… Люди нормальные, просят с отклонениями. Зато бабки там крутятся бешеные и каналы эти эксклюзивные, идут мимо общего потока. Конечно, коли все там непрофессионально, то опасность есть поиметь какую-нибудь грыжу.

– Мне нужны деньги. Я попробую.

– Хорошо. Я спрошу у Олежека.

– У Олежека? Он жив?

– Жив. Недавно всплыл. Оказывается, он сунул свой длинный нос не туда, куда следовало бы. Ему и укоротили.

– Нос?

– Член. Вот он и записался в извращенцы.

– По-моему, он всегда был извращенцем, козел. Не заложит?

– Если снова сунется, то и укорачивать будет нечего.

– Ну спроси. А еще узнай, сколько нынче паспорт стоит.

– Не торопись, девочка. Это ты узнаешь где-нибудь не здесь. В Москве тебя мигом вычислят…

Олежек встретил меня с распростертыми объятиями и получил коленом в то место, где когда-то что-то еще было. Он не обиделся и спросил только, согнувшись пополам:

– В расчете?

– Посмотрим.

Он предложил мне свою «команду соискателей». Они работали вчетвером, точнее, мне пришлось работать на троих, а четвертый – Олежек – получал свое от наблюдения со стороны. Господи!.. Так противно мне давно не было. Но я им понравилась, мы договорились на семь сеансов по пятьдесят долларов за час. Это позволило мне снять комнату и некоторое время не работать. Потом я снова звонила Олежеку. Он понял, что я крепко зависла, и кинул идею: создание своей собственной сети. Я решила рискнуть…

Дуэт у нас был гениальный. Организация вся на Олежеке: большие гостиницы, проверенный персонал, богатые клиенты, еще не имевшие дела с каким-либо из «филиалов» Карпатова. Олежек чувствовал себя, как рыба в воде. В свое время он хорошо ведал делами босса и теперь внаглую пользовался почерпнутыми оттуда знаниями. Я одевалась с шиком и без излишеств – мы поломали стереотип. Если я встречала кого-нибудь из старых знакомых, меня не узнавали: я перекрасилась в яркую блондинку и сделала стрижку. На всякий случай взяла себе прозвище – одно из самых частых в нашем бизнесе – Перчик. Деньги мы драли круто, но и качество обслуги было намного выше, чем у Карпатова. Клиентура разрослась, и в основном это были теперь постоянные клиенты. Штат мы не раздували: все-таки по краю ходили. Десять процентов делили на консьержа, горничную, официанта или еще кого-нибудь, а оставшееся – честно пополам. И самое смешное – никто ничего не знал. Соня наверняка догадывалась, но ни о чем меня не расспрашивала, да и встречались мы с ней теперь редко…

Летом девяносто шестого я собралась завязать. У меня было достаточно денег, чтобы уехать из Москвы, купить себе паспорт, квартиру и жить, наконец, так, как мне этого захочется. Олежек расстроился, но противиться не стал. Мы давно простили друг другу все обиды, друзьями не были, но каждый из нас хорошо понимал проблемы другого и считался с ними. Олежек предложил последнюю сделку. Светила неслыханная сумма. Мы ударили по рукам. Последний раз.

Приехала, как обычно, на такси в известную уже гостиницу. Здесь постоянно дежурили всякие девочки, некоторых я помнила по борделю. Они же меня, наверное, воспринимали некой леди, частой гостьей столицы. Но в ту ночь я столкнулась лицом к лицу с Лизой. Лиза попросила прикурить: кончился газ в зажигалке. Взгляд ее был безучастным, рассеянным. Мы разошлись, и я облегченно вздохнула…