Читаем без скачивания Удержать мечту. Книга 1 - Барбара Брэдфорд

Рэндольф принес стаканы, они чокнулись, выпили, и Шейн поставил свой стакан на краешек медной решетки, шаря по карманам в поисках сигарет. Потом закурил и спросил:

– Так о чем ты хотел поговорить со мной?

– О лошади – Изумрудной Стреле. Как ты думаешь, что скажет Блэки, если я выставлю ее для участия в скачках «Грэнд Нэшнл»[5] на будущий год?

На лице Шейна появилось удивленное выражение, он даже выпрямился на стуле.

– Ты же знаешь, он будет в восторге. Но будет у нее хоть какой-нибудь шанс выиграть? Я знаю, это хорошая лошадь, но скаковой круг в Эйнтри… Как сказал бы Блэки, Бо-о-оже мой!

Рэндольф кивнул, встал со своего места, взял трубку и начал набивать ее табаком.

– Да, скаковой круг там нелегкий, и требует, чтобы и жокей, и лошадь выложились полностью. Но я думаю, что Изумрудная Стрела вполне может выиграть самые престижные скачки с препятствиями в мире. Она хорошо выезжена, вынослива. В последнее время она показывает очень хорошие результаты, выиграла несколько скачек по пересеченной местности, причем весьма убедительно. – Рэндольф замолчал, разжег трубку и сказал, озорно подмигнув: – Я думаю, эта красавица обладает массой пока еще скрытых достоинств. Но если говорить серьезно, она великолепно берет препятствия – не хуже некоторых из призеров, которых я тренировал раньше.

– Бог мой, да это же замечательная новость! – воскликнул Шейн, приходя в волнение. – Дед всегда мечтал выиграть «Грэнд Нэшнл». А кого из жокеев ты выбрал, Рэндольф?

– Стива Ларнера. Он парень упрямый – это как раз то, что надо. Уж он-то сумеет одолеть скаковой круг в Эйнтри. Это потрясающий жокей!

– Ну почему ты не сказал об этом деду?

– Я хотел сначала услышать твое мнение.

– Ты же знаешь, он тебе полностью доверяет.

– Спасибо, Шейн. Я ценю ваше доверие. Но, честно говоря, старина, я никогда не видел, чтобы Блэки так относился к другим лошадям. Он просто души не чает в этой кобыле. Он приезжал сюда на прошлой неделе и так обхаживал ее, словно любимую девушку.

Губы Шейна растянулись в насмешливую улыбку:

– Не забывай, она ведь и есть подарок от его дамы сердца. Кстати, раз уж зашла речь об Эмме, мне показалось или нет, что, когда ты упомянул о ней несколько минут назад, в твоем голосе было некоторое раздражение?

– Да нет, не совсем, Я действительно немного разозлился на нее вчера вечером, но… – Рэндольф остановился на полуслове и расплылся в добродушной улыбке. – Я никогда не могу на нее долго сердиться. Она ведь матриарх всего нашего клана и очень добра ко всем нам. Но иногда она начинает уж слишком командовать. И тогда я чувствую себя во-о-от таким, – он поднял руку на несколько дюймов от пола и усмехнулся. – Ну, да ладно, вернемся к Изумрудной Стреле. Я собирался поговорить о ней с Блэки завтра.

– Это будет для него большой радостью. И тетя Эмма будет в восторге. – Шейн допил свой виски и встал. – Ну, а сейчас извини: боюсь, мне и вправду надо спешить. Я еще хочу заглянуть на секунду в конюшню, попрощаться со своими лошадьми. – Шейн грустно улыбнулся. – Я снова уезжаю, Рэндольф, в понедельник утром.

– Но ты же только что вернулся! – воскликнул Рэндольф. – Куда на этот раз?

– На Ямайку, потом на Барбадос – мы там недавно купили новую гостиницу, – объяснил Шейн, выходя из кабинета вместе с Рэндольфом. – У меня очень много дел, и я пробуду там довольно долго – по крайней мере, несколько месяцев. – Он замолчал.

Они прошли через двор к конюшне. Рэндольф тоже воздержался от дальнейших комментариев. Шейн зашел в стойло к одной из своих лошадей, потом к другой, третьей, провел с каждой несколько минут – погладил, пробормотал какие-то ласковые слова. Рэндольф отстал, но продолжал внимательно наблюдать за ним. Внезапно он испытал прилив острой жалости к своему младшему другу, сам толком не понимая, чем это чувство вызвано. А может быть, оно было вызвано поведением Шейна в этот момент, бездонной печалью в его черных глазах? Рэндольф был неравнодушен к Шейну О'Нилу еще с тех пор, как тот был ребенком. Когда-то он даже надеялся, что Шейну понравится одна из его дочерей – Салли или Вивьен. Но он никогда не проявлял к ним никакого интереса и всегда держался с ними немного отчужденно. А вот его сын Уинстон действительно стал ближайшим другом и добрым приятелем Шейна. Немало людей восприняли с недоумением два года назад то, что Уинстон и Шейн купили требовавший капитального ремонта старый особняк – Бек-хаус – в близлежащей деревушке Уэст Тэнфилд, перепланировали и отделали его и вместе поселились там. Но Рэндольф никогда не сомневался в сексуальной ориентации ни своего сына, ни Шейна. Он просто знал, что оба они – ужасные ловеласы, всегда увлеченные то одной, то другой красоткой в округе. Когда была жива его жена Джорджина, ей частенько приходилось утешать то одну, то другую молодую женщину, чье сердце было разбито, когда они приходили в Эллингтон-Холл в поисках Уинстона или Шейна. Слава Богу, теперь уже больше не приходят. Он бы просто не знал, что делать в такой ситуации. Он подозревал, что, если сейчас кто-то из молодых женщин нуждается в утешении, они направляются прямиком в Бек-хаус. Рэндольф улыбнулся своим мыслям. Эти двое – ужасные проказники, но он все равно их очень любит.

Наконец Шейн попрощался со своими лошадьми и, не торопясь, вернулся к Рэндольфу, стоявшему у входа в конюшню. Как всегда, и особенно в тех случаях, когда они долго не виделись, Рэндольф был поражен тем, насколько привлекателен Шейн. «Чертовски красивый парень! – подумал он про себя. – Должно быть, пятьдесят лет назад Блэки был точно таким же, как Шейн сегодня».

Положив руку на плечо своему старшему другу, Шейн поблагодарил:

– Спасибо тебе за все, Рэндольф.

– Что ты, приятель, я всегда рад тебе. Не волнуйся о лошадях. Мы о них хорошенько позаботимся. Впрочем, ты это и так знаешь. Да, Шейн, у меня к тебе просьба: пожалуйста, попроси Уинстона позвонить мне вечером.

– Хорошо.

Рэндольф проводил глазами Шейна О'Нила, который, задумавшись, шел к своей машине. «Вот идет очень несчастный молодой человек, – разговаривая с самим собой, пробормотал Рэндольф и в недоумении покачал головой. – У него есть все, чего только можно пожелать: здоровье, красота, положение в обществе, большое состояние. Но хотя он и пытается это скрыть, я глубоко убежден, что в душе он очень несчастлив. Но будь я проклят, я не могу понять почему!»

Бек-хаус стоял у подножия небольшого холма, на краю деревушки Уэст Тэнфилд, примерно на полпути между Эллингтон-Холлом и Пеннистоун-ройял.

Особняк был расположен в лощине; позади него росло несколько огромных старых дубов и сикамор, отбрасывавших на него густую тень. Особняк был построен в конце правления Елизаветы Первой. В нем было какое-то особое очарование. Он был невысокий, просторный, со множеством каминных труб и высоких тонированных окон. Его построили из местного камня – по всей вероятности, из карьера Фаунтинс Эбби, расположенного поблизости. Фасад был наполовину деревянный.