Читаем без скачивания Terra Mirus. Тебе не кажется - Наталья Борисовна Русинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У черных очень чувствительное обоняние, пары бензина могут стать для них смертельными, — тут же объяснил Айрел. — И хвала всем богам, что это в вашем мире произошло, потому что в нашем никто бы его не стал обихаживать. Голова и конечности целы, кровь по телу бегает, плеваться может? Значит, здоров. Ах, без обоняния не получится охотиться? Пусть живет милостью рода, питается объедками. Повелитель Мангус лишь в последние лет пятьдесят стал активно насаждать милосердное отношение к любому представителю драконьего племени, даже калекам и больным. Причем, методами ему пришлось действовать отнюдь не милосердными, по-другому наши сварливые вельможи не понимали.
— Вот мы мужикам во взводе так и сказали, что командир потравился испарениями, а про дракона — ни слова. Настя его таскала на себе каждый день до берега, чтобы дышал, значит, свежим воздухом и отдыхал. Прадед твой, Ксаночка, жилистый да костлявый был, как сморчок, уж прости за сравнение. А прабабка — как Илона наша, кровь с молоком. Руку на себя повесит, плечом подопрет и ведет. Он все говорил с тоской, что калекой стал, и дома его теперь в таком виде не примут. А Настя лишь отмахивалась — не кручиньтесь раньше времени, товарищ командир, приведу я вас в чувство. И ведь не шутила, травы какие-то собирала да запаривала, в таз выливала и ноги ему грела, заставляла над кастрюлей с вареной картошкой дышать. Тогда повезло, мы в деревушке небольшой почти месяц стояли, за порядком в окрестностях заодно посматривали, чтобы мародеры не пакостили. Бабки хворому яйца носили, молоко, понемногу, но все-таки. Он и оклемался. И на Настюху совсем другими глазами взглянул.
— Знаем мы и про этот взгляд, — кивнул Айрел. — Он спустя еще пару месяцев вернулся домой, как раз в ту ночь, после которой и расплевался со своим кланом. Сначала на еженедельном совете звал нас помочь людям, а когда получил отказ — обвинил всех в трусости, сказал, что мы настоящего горя и боли в глаза не видели. Что люди на порядок лучше драконов, и у безусого юнца, прибавившего себе год на призывном пункте, чтобы попасть на фронт, отваги больше, чем у всего огнедышащего племени. И вишенкой на торте добавил, что женится на человеческой девчонке, которая не отвернулась от него даже в момент тяжелой беды. А если почтенному роду Коловидис это не по нраву, то его члены могут всем скопом катиться к демонам в Разлом.
Дракон тихо рассмеялся, затем сделал из новой кружки с чаем большой глоток, чтобы смочить горло.
— Я его понимал: парень совсем юный, горячий, живой. Первый раз в серьезной войне участвовал, хоть и не в своем мире. Первый раз познал женщину, которую не интересовали ни пещера с сокровищами, ни драконья магия, ни знатное происхождение, а только он сам. А советники начал его стыдить всячески. Мол, отходит от истоков, лезет не в свое дело. Повелитель Мангус пытался за Витторио вступиться и тоже предлагал помочь людям прекратить войну, но он ведь и сам в глазах вельмож всего лишь молодой выскочка. Задавили они его скопом на общем голосовании. А Витторио после скандала исчез, и больше мы его не видели. О том, что он погиб, узнали уже потом, после окончания Главной войны. Отец же, достославный Аурелий Коловидис, чтоб у него хвост однажды отвалился, ни капли не расстроился. Заявил, что сын променял свою родню на человечков, а значит, отрезанный ломоть, и нечего вспоминать о нем.
— У вас в Иномирье все знатные да богатые лорды такие мерзкие? — вдруг подала голос Июлия, сердито сверкнув запавшими от усталости глазами. — Один выгодный брачный союз пытался заключить, используя слепоту сына-героя, другой детей и жену демонам на растерзание оставил, третий отказался от собственного ребенка из-за глупых расовых предрассудков…
— Не буду отрицать, такое есть. — понурился Айрел. — Со стариками вообще сложно. Они очень часто держатся давнишних правил, которые предками завещаны были. Даже если те правила откровенно вредительские, вот как людей поедать или о больных не заботиться. Я по драконьим меркам уже в среднем возрасте, мне и то динозавры наши плешивые постоянно говорят, что за ум браться пора. А я так думаю, что не ум у них в голове, а маразм, которому я потакать не собираюсь. Молодежь и у нас, и у соколов уже другая, открытая добрым переменам.
Какое-то время сидели молча — Витт принес из кухни очередное блюдо, уже со слоеными пирожками. Ксана, однако, не притронулась к еде, погрузившись в собственные мысли.
— Как он погиб? — наконец, тихо спросила девушка.
— С формулировкой «при загадочных обстоятельствах», — тут же ответил Василий Иванович, словно ожидая вопроса. — И я только сейчас понял, что на самом деле произошло, когда с вами пару дней пообтерся да разговоры про иные миры послушал.
Он потянулся за остывшим чаем, глотнул, вытер усы и продолжил.
— Поступила информация, что фашисты ценные документы повезут из одного населенного пункта в другой. А дороги размыло в ту неделю, вот и собрались они ехать на поезде, паровоз да пара вагонов, да с минимальной охраной. Комдив наш взвод туда и отправил. Настюха словно чуяла беду — всегда веселая, хохочет, а тут с утра мрачнее тучи. Витька же наоборот, сиял начищенным самоваром, они месяц как расписались, и он всерьез строил планы на будущее. На задание шел с легким сердцем. Устроили мы засаду в глухом лесу, подальше от чужих глаз, и подорвали рельсы. Паровоз на бок рухнул, охрана состав бросила и деру дала. Нам бы тогда еще неладное заподозрить, что не могла немчура важный груз просто так оставить. Но раж боевой глаза застил, кинулись мужики их догонять. А мы с Витькой — к вагонам. В моем было пусто, только сено гнилое с пометом мышиным. Я едва успел все осмотреть, как раздался дикий Витькин крик, а потом грохот. Выскакиваю наружу, а его вагон огнем полыхает. А изнутри ревет кто-то, аж до костей пробрало. Через минуту пламя схлынуло без следа. Я бегом внутрь, а там лежат Витька наш и чертяка здоровый, самый натуральный. Да страшный такой, копыта — во, рога — во! — ветеран вытянул руку вверх. —
