Читаем без скачивания Хан Рюрик: начальная история Руси - Константин Пензев

С самого начала речь идет о пути «из варяг в греки» для полян, которых Нестор причисляет так же к руси: «поляне, яже ныне зовомая русь». Т. е. можно даже не перевести, а растолковать слова ПВЛ следующим образом: полянам же, жившим отдельно по горам этим, был путь «из варяг в греки» и «из грек» по Днепру и т. д.

Д. С. Лихачев переводит это место следующим образом: «Когда же поляне жили отдельно по горам этим, тут был путь из Варяг в Греки и из Греков по Днепру…» И этот перевод, простите, имеет совсем другой смысл. Одно дело — путь «в греки» и «из грек», именно и конкретно для полян, другое дело — реальный магистральный путь, связывающий Варяжское Поморье и Константинополь. Не стоит забывать, что Д. С. Лихачеву еще принадлежит известный перевод «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет», когда реально в летописях пишется, что не было «наряда» или «нарядим ка», и «порядок» тут только лишь производное от данных понятий.

Поэтому стоит привести мнение А. Л. Никитина о реальном маршруте торговли Варяжского Поморья Константинополем: «… Этот путь давно и хорошо известен археологам и историкам. Речь идет об основной трансъевропейском торговом пути, известном с глубочайшей древности.

По воде этот путь в античное время начинался в дельте Дуная, где еще в VII в. до н. э. милетскими колонистами был основан большой город, получивший название Истрос/Истрия, и шел вверх по реке до знаменитых дунайских порогов, аналогичных днепровским, почему-то совершенно выпавших из поля зрения историков. При этом путь «по Дунаю» был не водным, а сухопутным, как и все торговые пути, пролегавшие по рекам. Он начинался у стен Константинополя на Босфоре, шел через Адрианополь, выходил на «Троянову дорогу», которая от Истрии вела к Филиппополю (ныне Пловдив), далее шел на Средец (совр. София) и постепенно сближался с Дунаем в районе Руси (совр. Русе). Следуя вверх по правому берегу Дуная, этот путь, проходя через Ниш, достигал Белграда и там раздваивался. Одна его ветвь уклонялась к западу на Триест и Адриатику, а другая поднималась вдоль Дуная и с его верхнего течения переходила на Рейн (это был путь во Фландрию, Фризию и на Британские острова) или на Эльбу/Лабу, Одер/Одру и даже на Вислу/Вистулу, что выводило путешественника кратчайшим путем на славянское Поморье, к Ютландии (Дании) и далее, в Швецию и Норвегию. Именно здесь, на славянском Поморье, в устье Одера у Волина, по словам Адама Бременского, начинался обратный путь на юг в точном соответствии со своим названием «из варяг в греки», поскольку «Поморие Варязское», согласно припискам начала XIII в. Ермолаевской летописи, находилось отнюдь не на северных берегах Балтийского моря, а «у Стараго града за Кгданскомъ» (ПСРЛ, т. 2. Ипатьевская летопись. Спб., 1908. Приложение: Разночтения из Ермолаевского списка, с. 81.), т. е. к западу от современного Гданьска/Данцига.

Этот маршрут известен еще с раннего неолита (IX–VIII тысячелетие до н. э.) и хорошо изучен археологами, которые находят вдоль него изделия из раковин Spondylus, а также сами раковины, которые распространены только в Черном, Мраморном и Эгейском 5 морях. Так же вдоль него находят характерные для эпохи бронзы орнаментированные сосуды так называемой «унетицкой культуры». Обратное же движение по нему с берегов Балтики маркировано множеством изделий из янтаря и кусками необработанного янтаря, который добывали на западном берегу Ютландии и от — «части в Поморье. Перемещение этого драгоценного товара, столь излюбленного в античное время, шло мощным потоком вниз по Дунаю до современного Дьера на Рабе, где маршрут делился на две ветви, о которых уже говорилось. Одна ветвь шла через Каринтию к Триесту и Венеции на Адриатическом море, чтобы закончиться в Риме, другая — на Константинополь и в Малую Азию (Кларк Г. Доисторическая Европа. М., 1953. с. 242–279).

Это и был кратчайший, наиболее удобный путь из Северной Европы в Византию и в Святую Землю, которым пользовались все без исключения торговцы и путешественники европейского Севера, а также стремившиеся в Царьград европейские и скандинавские авантюристы» (А. Л. Никитин. Основания русской истории.).

В сочинениях византийских авторов термин «русь» можно обнаружить в записи от 765 года в летописи Феофана (ок. 760–818), который является одним из первых византийских авторов, употребивших это понятие. Вот его сообщение: «Р. X. 765. В сем году в мае месяце индиктиона 12, Константин двинул флот, из двух тысяч судов состоящий, против Болгарии, и сам сев на русские судна намеревался плыть к реке Дунаю, оставив при теснинах конных военачальников, чтоб они, пользуясь оплошностью болгар, вторглись в землю их».

Можно попробовать прочитать словосочетание «русские корабли» как «красные (русиос) корабли», что некоторые норманнисты и пытаются сделать, но это прочтение будет уже явной и грубой натяжкой. Феофана нигде не интересует цвет кораблей (впрочем, цвет не интересует никого).

Между тем хочу напомнить приведенный выше текст Прокопия Кесарийского о славянах: «Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они тёмнокрасные». Это сообщение относится к VI веку.

Лиутпранд Кремонский, так же цитированный выше, сообщает о «неком народе, который греки по его внешнему виду называют русиос, мы же по их месту жительства зовем «норманнами».

Термин «русь», как следует полагать, впервые появляется у греков не позднее VI века и описывает он славян. Здесь этот термин, безусловно, может интерферировать между этническим и профессиональным значением. Славяне торговали с Византией гораздо раньше того времени, когда «путь из варяг в греки» по Днепру, согласно БСЭ, приобрел международное и столь важное значение. Потом, уже начиная с IX века, термин «русь» распространяется широко по всем прилежащим территориям. Так, к примеру, в «Баварском Географе», который датируется IX веком, появляются Ruzzi — руссы (Для справки: «Баварским географом» (также Geographus Bavarus или Ostfraenkische Voelkertafel — Восточнофранкская таблица племен), называется восходящий к IX веку перечень славянских областей восточнее Франкского государства)…

Я хочу напомнить читателю, что важнейшим центром мировой торговли средневековья являлся Константинополь, в котором сходились все торговые пути. И окраины, которыми являлась, в частности, Скандинавия, подключались к этой торговле позже всего, если подключались вообще, а не составляли местные торговые рынки. Здесь речь идет о наличии товаров, стоимость которых окупила бы немалые затраты на транзит из Скандинавии в Константинополь. Таких товаров у скандинавов просто не было. И транзитной торговли между Скандинавией и Византией не существовало.

В сочинениях арабских авторов присутствует именно термин «русь», поскольку арабы торговали с Византией и именно от них услышали это наименование. Ибн-Хордадбех, автор IX века (как и Феофан), считал тогда русских купцов славянами. Кроме них Ибн-Хордадбех выделял еврейских купцов, но скандинавских он или не знал или считал не заслуживающими внимания.

Л. Н. Гумилёв пишет о ругах и руси: «К выводу о тождестве этнонимов руги и русы одновременно с нами пришел А. Г. Кузьмин. Он подобрал много отрывочных сведений, которые сливаются в стройную концепцию о широком распространении ругов, уже в 307 г. обозначенных в числе федератов Римской империи. Родина ругов была южная Прибалтика, откуда руги были вы теснены готами, после чего распространились по Восточной Европе от Адриатики до Днепра и озера Ильмень. Широкое рассеяние их повело к неустойчивости! написания их этнонима: руги (роги), русы, розы, руци, руяны, рутены, причем за несколько столетий этническое родство могло быть забыто самими потомками, древних ругов. А. Г. Кузьмин считает ругов не германцами, как было принято до сих пор, и не славянами, но «северными иллирийцами» (Кузьмин А. Г. Падение Перуна. Становление христианства на Руси. М., 1988. С. 133–139), противниками готов» (Л. Н. Гумилёв. Древняя Русь и Великая степь.).

«Руги» — это действительно этноним. Родина ругов, южная Балтика и остров Рюген, получила свое название именно от ругов. Не вызывает сомнений и факт вытеснения ругов из первоначально занимаемой ими территории, и их рассеяние. Вполне возможно, что именно рассеяние послужило причиной неустойчивого написания этнонима. Все народы имеют свое произношение и свое написание. Но термин «русь» вовсе не есть, на мой взгляд, искажение термина «руг». Русь это самостоятельный термин, происходит он от названия ромеями славянских военно-торговых корпораций и, скорее всего, распространялся он с юга на север по волжскому и днепровскому пути. Это достаточно условное направление и не подразумевает подчинения северной руси южной, поскольку те же купеческие общества северян-новгородцев были независимы от киевских купцов-южан. Основное соперничество шло между Киевом и Новгородом, и власть неоднократно переходила то на ту, то на другую сторону.