Читаем без скачивания «Если», 2001 № 01 - Джанет Каган

— Вы любите живопись? — спросила супруга вице, поглядывая на меня поверх бокала.

Живопись я люблю и скрывать это не видел смысла.

— Да. Особенно старых мастеров.

— Вы знаете, у меня есть прекрасная коллекция живописных полотен прошлого века. Многие знатоки восторгаются. Не хотите посмотреть?

Посмотреть я хотел, но в другой раз. А сейчас я боялся выпустить из виду Джозиану.

— Чуть позже, — попробовал я мягко отказаться, но от этой дамы было невозможно отделаться. Она взяла меня под руку и чуть ли не силком потащила в другую комнату, потом в следующую, в коридор, откуда мы по узкой лестнице поднялись на второй этаж, причем мне пришлось двигаться сзади и перед моими глазами с интервалом в секунду мелькал высокий разрез на ее платье, оголяя ноги. Ноги, надо признать, великолепные. Я же утешал себя тем, что мелодия, под которую сейчас отплясывают гости, довольно длинная и я успею вернуться до того, как Джозиана закончит танец.

— Тут менее интересные вещи, — глубоким голосом сообщила хозяйка, поведя бокалом в сторону развешанных по стенам картин.

— Но все равно есть, на что посмотреть, — не согласился я. Двигаться дальше я не мог: даже здесь звуки музыки были едва различимы, а мне не хотелось бы пропустить момент, когда прозвучат последние такты.

Дама неохотно возвратила меня гостям.

Тема из мюзикла еще лилась, но Джозианы среди танцующих не было. У меня мелькнула мысль, что она уединилась со своим лощеным партнером. Но нет, он обнаружился у стола с закусками, мирно жуя бутерброд с ветчиной. Вторая, гораздо более тревожная мысль: она уже кляузничает губернатору. Но тот в компании с вице стоял в тесной группке и слушал какую-то смешную историю, которую травил болезненно худой тип с лошадиным лицом.

За полторы минуты я прочесал весь зал и заглянул в соседние помещения. Ее не было нигде. Тогда я обратился к лощеному типу с недоеденным бутербродом в одной руке и рюмкой хереса в другой.

— Простите великодушно. Вы недавно танцевали с дамой. Это моя знакомая, Джозиана. Вы не знаете, куда она исчезла?

Он смерил меня презрительным взглядом потомственного рабовладельца.

— Я с вами не знаком.

Он явно был не расположен к общению. Зато я был настойчив:

— Разрешите представиться. Принц Тим Алтынский.

Он чуть не подавился ветчиной.

— О! Я вас не узнал. Рендольф Беднарек. Генеральный представитель на Парфии Космических перевозок «Звезда Уржума». Рад познакомиться с вами. Мы получили извещение о вашем прибытии и уже направили сообщение о готовности сотрудничать. Мы предлагаем вам замечательные…

— Хорошо, ознакомлюсь, — нетерпеливо прервал я, в очередной раз убедившись в том, что титул иногда бывает чрезвычайно полезен. — Так где она?

— Ей стало нехорошо, и она попросила у меня машину, чтобы уехать домой.

— Какая машина?

— Голубой «бекар». С водителем. Номер…

Я его уже не слушал. Вот чертова девка! Удрала.

Выскочив во двор, я не стал терять времени на поиски машины генерального представителя, а сразу бросился к воротам. На мое счастье, там стоял все тот же полицейский, который еще недавно не хотел меня пускать.

— Голубой «бекар» не выезжал?

— Никто не выезжал, — отчеканил он, глядя на меня с опаской.

— Не выпускать! — командным тоном приказал я. — Задержать под любым предлогом.

— Есть!

Мне захотелось потрепать его по плечу и поощрительно сказать «Служи, мальчик», но было не до того, и я, переходя на рысь, бросился к теснящимся на открытой стоянке машинам. Там намечалось какое-то движение.

Пижонский голубой «бекар», зажатый в дальнем углу стоянки, медленно выруливал на дорогу. К длинному лимузину, загораживающему выезд, вразвалку подошел водитель в костюме и при галстуке и убрал своего мастодонта, освобождая дорогу.

Я подскочил к «бекару», рванул дверцу на себя и плюхнулся на сиденье.

— Привет, Джози.

Она посмотрела на меня без всякой приязни.

— Поехали, — скомандовал я шоферу. — Куда, кстати, едем? — уже обращаясь к Джози.

— Домой.

— Что так? Веселье только началось.

— Голова разболелась.

Я махнул полисмену, и тот, узнав меня, уступил дорогу. Потом посмотрел на Джозиану и понял, что ей действительно нехорошо. Я видел ее лицо в мелькании света уличной рекламы и фонарей, отчего оно казалось каким-то неживым.

— Мне нужно домой. Принять лекарство.

Меня осенило.

— На что подсела?

Она сглотнула и посмотрела в затылок шофера.

— Какой сейчас ветер? — внезапно спросила она.

— Северный, — ответил водитель, не задумываясь.

Мне этот короткий диалог показался странным. Словно обмен паролями. Они понимают, о чем идет разговор, а я нет.

Джозиана опустила стекло и жадно вдохнула ворвавшийся воздух, наполненный нежным цветочным ароматом.

— Ну так что? — напомнил я о своем существовании.

Она покосилась на меня. Взгляд ее продолжал оставаться больным.

— Кадавр, — проговорила она одними губами. И обмякла на сиденье.

Я почувствовал легкое головокружение. Даже не головокружение, а как бы мгновенную потерю ориентации в пространстве. Такое бывает при землетрясении. Кадавр! Я знаю, что такое кадавр. Может быть, я недостаточно хорошо владею французским, но, как по-французски звучит слово «труп», знаю отлично. Меня только немного смутило то, что произнесла она его без артикля. Но это мелочь, которая проскользнула в сознании и сразу исчезла. В тот момент, когда я попытался привести ее в чувство, меня больше занимал вопрос, почему она это сказала. Обругала меня? Или, наоборот, предупредила? Мол, скоро ты будешь трупом. Или попыталась рассказать о трупе, который где-то есть. А единственный покойник, который меня сейчас интересовал, это Темер Уинстон.

В любом случае это нужно было выяснить.

Джозиана открыла глаза.

— Быстрее, — слабым голосом проговорила она.

— Что?

— Быстрее домой. В гостиницу. У меня там есть…

— Может, лучше в больницу?

Она посмотрела на меня, как на идиота. Мне даже захотелось проверить, не текут ли у меня слюни по подбородку.

— Нет. Быстрее!

— Ладно. Только ты мне все расскажешь.

— Хорошо.

Водитель, не дожидаясь дополнительного распоряжения, увеличил скорость. Через несколько минут мы подъехали к отелю. К моему удивлению, это оказался отель «Ниагара», в котором остановился мой коллега Юджин Ге.

Джозиану мне пришлось вести под руку, почти нести. Единственное, на что ее хватило, это дать мне ключ от номера. Зато когда я подвел ее к креслу, она ожила: потянулась к зеркалу, под которым на столике стояли баночки, тюбики, пузырьки, схватила какой-то баллончик, наверное, с дезодорантом, и, шатаясь, кинулась в ванную. Через несколько минут оттуда послышался шум воды.

Я прошелся по номеру, заглянул в шкаф, набитый разными тряпками, осмотрел ящики, заглянул в сумочку. Ничего интересного.

Минут через десять я начал нервничать. Не утонула ли она? Открыл дверь, оказавшуюся незапертой, и увидел в наполненной ванне улыбающуюся Джозиану. Голую.

— Посторониться? — спросила она.

— Обойдусь.

В небольшом помещении сильно пахло косметикой. Я поглядел по сторонам, надеясь найти шприц с остатками дозы, упаковку таблеток, следы порошка или другой дряни. Ничего похожего. Мой взгляд зацепился за баллончик, который она схватила со столика. Я взял его и поболтал в воздухе. Пустой.

— Поторопись, — сказал я и вышел из ванной, прихватив баллон с собой. Внимательно осмотрел. Иногда такие емкости используют для того, чтобы перевозить в них наркотики. Делают фальшивое съемное дно или изготавливают потайной лючок сбоку. Но это, в основном, удел дилетантов-одиночек. Серьезные команды изготавливают контейнеры фирменным способом, так что не всякая экспертиза определит фальшивку. На всякий случай, для проверки, нажал кнопку — из баллона слабо пшикнуло цветочной струей. Повторная попытка ничего не дала.

Я был сбит с толку. Ну ладно, дождемся хозяйки номера. Я уселся в кресле так, что мог одновременно видеть входную дверь и дверь ванной.

Наконец шум воды прекратился, и пару минут спустя вышла Джозиана в роскошном халате. Влажные волосы расчесаны, на смуглой коже румянец, зубы белые, глаза блестят. Очаровательная женщина.

— Так на чем мы остановились? — спросил я, пытаясь не реагировать на уготованные мне соблазны.

— О чем вы, ваше высочество? — спросила она насмешливо. Ничего общего с тем умирающим лебедем, которым она была полчаса назад.

— Я тебе не высочество!

— А другим?

— Надо будет — стану хоть величеством. И не вздумай трепаться обо мне. А то в три часа налажу тебя на Ерему.

В три часа наладить ее на Ерему — то есть превращенный в космическую тюрьму астероид — я не мог. Не мог в шесть и даже в двадцать четыре. Потому что ничего серьезного на нее у меня не было. Но эта угроза возымела действие. По крайней мере, веселость ее улетучилась.