Читаем без скачивания Возвращение в Арден - Питер Страуб

– Она была твоей ловушкой. Капканом, который ждал, когда ты в него наступишь.

– Она остается такой, но мне нет до этого дела.

– Майлс...

– Тетя Ринн, в 55-м мы поклялись друг другу, что встретимся здесь, в долине, и назначили день. До него осталось несколько недель. Она придет, и я должен дождаться ее.

– Майлс, – сказала она, – твоя кузина мертва. Она умерла двадцать лет назад, и это ты убил ее.

– Я не верю, – сказал я.

– Майлс, твоя кузина умерла в 55-м, когда вы с ней купались в старом пруду Полсона. Она утонула.

– Нет. Я ее не убивал. Я не мог убить ее. Она значила для меня больше, чем жизнь. Я бы скорее сам умер.

– Ты мог убить ее случайно, не зная, что ты делаешь. Я всего-навсего простая деревенская старуха, но я знаю тебя. И люблю. Твоя кузина всегда вызывала беды, и ты тоже, только она делала это сознательно. Она выбрала тернистый путь, она желала зла и смятения, но тебя никогда нельзя было в этом обвинить.

– Я не знаю, о чем вы. Да, она была более сложной, чем я, но это просто характер. Это и делало ее такой красивой – для меня. Другие ее не понимали. Никто не понимал. Но я не убивал ее, случайно или намеренно.

– Вас там было только двое.

– Неизвестно.

– Ты кого-нибудь видел в ту ночь?

– Не знаю. Несколько раз мне так казалось. И меня ударили в воде.

– Это Алисон. Она едва не утащила тебя с собой.

– Лучше бы она это сделала. Мне не было жизни с тех пор.

– И все из-за нее.

– Хватит! —крикнул я. Жара, казалось, увеличивалась с каждым словом. Мой крик испугал ее, она как-то съежилась внутри своей мужской куртки. Потом она медленно, устало отхлебнула кофе, и я почувствовал раскаяние. – Простите. Простите, что я кричал. Если вы любите меня, то, должно быть, как какое-нибудь раненое животное. Я в ужасном состоянии, тетя Ринн.

– Я знаю, – сказала она спокойно. – Поэтому я и хочу тебя защитить. Поэтому и предлагаю тебе уехать из долины. Тебе остается только это.

– Потому что Алисон вернется?

– Если так, то ты погиб. Она сидит в тебе слишком крепко.

– Ну и хорошо. Она для меня означает свободу и жизнь.

– Нет. Она означает смерть. То, что ты чувствовал в лесу.

– Это просто нервы.

– Это Алисон.Она зовет тебя.

– Она звала меня все эти годы.

– Майлс, ты вызвал силы, с которыми не можешь справиться. Я тоже не могу. Я их боюсь. Как ты думаешь, что случится, если она вернется?

– Неважно. Она снова будет здесь. Она знает, что я не убивал ее.

– Это не имеет значения. Или имеет, но не то, что ты думаешь. Расскажи мне о той ночи, Майлс. Я опустил голову:

– Зачем?

– Потом скажу. Люди в Ардене помнят, что тебя подозревали в убийстве. У тебя и без того была дурная репутация – тебя знали, как вора, как странного мальчика, который не может себя контролировать. Твоя кузина была... не знаю даже, как это назвать. Она была испорченной и портила других. Она выводила людей из равновесия нарочно, хотя была еще ребенком. Она ненавидела жизнь. Ненавидела всех, кроме себя.

– Неправда, – вырвалось у меня.

– И вы поехали с ней купаться на пруд. Она поймала тебя еще крепче, Майлс. Когда между двумя людьми возникает такая прочная связь, и один из этих людей порочен, то и сама связь становится порочной.

– Хватит проповедей, – сказал я. – Говорите прямо, что хотите сказать, – мне хотелось поскорее уйти из этой раскаленной кухни, вернуться в старый бабушкин дом и не выходить из него.

– Хорошо, – лицо ее было суровым, как зима. – Кто-то проезжавший мимо пруда услышал крики и вызвал полицию. Когда туда приехал старый Уолтер Говр, он нашел тебя лежащим на камнях. Лицо у тебя было в крови. Алисон была мертва. Ее обнаружили в воде недалеко от берега. Вы оба были голыми, и она оказалась... ну, не девушкой.

– И что, вы думаете, произошло?

– Я думаю, что она соблазнила тебя, и произошел несчастный случай. Ты убил ее, но не намеренно, – ее бледное лицо покраснело, будто в него втерли краску. – Я никогда не знала физической любви, Майлс, но думаю, что она не обходится без резких движений, – она посмотрела на меня в упор. – Тебя нельзя в этом обвинить – по правде говоря, многие женщины в Ардене думали, что она получила то, что заслужила. Уолтер Говр определил это, как смерть от несчастного случая. Он был Добрый человек и знал, что такое неприятности с сыновьями. Он не хотел губить твою жизнь. К тому же ты был из Апдалей. Люди в долине уважали нашу семью.

– Скажите мне вот что. Когда все лицемерно жалели меня, а на самом деле обвиняли, неужели никто не поинтересовался: кто позвонил тогда в полицию?

– Он не назвал фамилии. Наверно испугался.

– И вы действительно верите, что крики от пруда слышны на дороге?

– Может быть. Во всяком случае, Майлс, люди помнят эту старую историю.

– Ну и черт с ними. Думаете, я не знаю? Даже дочь Дуэйна знает об этом, и ее чокнутый дружок тоже. Но я привязан к своему прошлому, и потому я здесь. Ни в чем, кроме этого, я не виновен.

– Всем сердцем надеюсь, что это так, – сказала она. Я слышал, как ветер снаружи трещит в ветвях, и чувствовал себя персонажем из сказки, прячущимся в пряничном домике. – Но этого мало, чтобы спасти тебя.

– Я знаю, в чем мое спасение.

– Спасение в труде.

– Старая добрая норвежская теория.

– Так работай! Пиши! Или помогай в поле! Я усмехнулся, представив себя и Дуэйна в поле с косами.

– Я думал, вы опять предложите мне уехать. Только Белый Медведь меня не выпустит. Да я и сам не поеду.

Она поглядела на меня, как мне показалось, в отчаянии.

– Вы не понимаете, тетя Ринн, – сказал я. – Я не могу уйти из своего прошлого, – на середине фразы я зевнул.

– Бедный уставший мальчик.

– Да, я устал, – признался я.

– Спи сегодня здесь, Майлс. А я помолюсь за тебя.

– Нет, – сказал я автоматически, – спасибо, – и потом подумал о долгом пути назад, к машине. Батареи, должно быть, сели, и придется идти домой пешком. В темноте.

– Ты можешь уйти рано утром. Я тебя разбужу.

– Ну, может быть, пару часов, – начал я и опять зевнул. На этот раз я успел закрыть рот рукой. – Вы очень добры.

Она скрылась в соседней комнате и появилась со стопкой белья и вязаным пледом.

– Пошли, сорванец, – приказала она, и я покорно прошел за ней в комнату. Там было почти так же жарко, как в кухне, но я позволил тете Ринн накрыть кровать пледом.

– Ни один мужчина не спал в моей постели, и я слишком стара, чтобы менять свои привычки. Надеюсь, ты не сочтешь меня негостеприимной?

– Нет, тетя Ринн.

– Я не шутила насчет молитвы. Говоришь, ты видел ее.

– Три раза. Я уверен, что это она. Она вернулась, тетя Ринн.