Читаем без скачивания Демон-дракон - Михаил Ланцов

– И что требуется от нас?

– Вести себя предельно аккуратно и по всем подозрительным вопросам советоваться со мной, моим сыном или… эм… Анатолием Ефремовичем с Людмилой Прокофьевной.

– Почему раньше вы и драконы не выходили с нами на связь?

– Потому что, вся эта… хм… «движуха» – затея нашего золотого мальчика – Максима. Сами бы ни Анатолий Ефремович, ни его дочь, ни его внучка с такими вещами не связались.

– С какими вещами?

– Как вы заметили, драконы не являются представителями техногенной цивилизации. Им непросто тут. Поэтому они предпочитают либо миры с диким фоном маны, в которых они формируют коренные гнезда, либо примитивные миры, вроде того, который вам продемонстрировали. Его, кстати, отвоевал Максим у наших врагов.

– Отвоевал?

– О, это долгая история. Но когда-нибудь я вам ее поведаю. Тем более что вас уже подновили и жить вы будете довольно долго.

– Хм. И зачем все это Максиму?

– Это вопрос безопасности самих драконов.

– Арина тоже дракон?

– Не совсем. Она еще совсем юный детеныш, рожденный от дракона и Богини, который пока не прошел инициацию и не выбрал ипостась. Но уже сейчас она – очень опасный зверек. Ведь кроме собственной способности пользоваться и магической, и божественной энергией она является верховной жрицей своей матери – Богини войны. И при острой необходимости может задействовать ее силу. Конечно, Морриган не самое могущественное Божество, я бы даже сказал – довольно слабое. Но в случае опасности Арина сможет ударить так, что, шарахнув в Москве, получит носки всмятку у народов Крайнего Севера. Но, к счастью, пользоваться своей силой она может только стихийно. Например, при защите детей.

– Насколько мощны драконы?

– Достаточно для того, чтобы устроить локальный филиал Апокалипсиса в отдельно взятой стране. Кроме того, они чрезвычайно живучи. Так что мир, дружба, жвачка – это ваш единственный выход.

– Мы можем им доверять?

– У вас просто нет выбора. Но я могу вас успокоить – Максим действительно испытывает теплые чувства к вашей стране. Так что если вы не будете совершать ошибки, то драконы с вами будут вполне добры. Они не очень любят кровь и войны.

– Какую роль во всем этом играете вы?

– Я – один из союзников драконов в этом предприятии. Впрочем, я засиделся.

– Погодите! – воскликнул генерал, сидевший до этого молча. – Разве артефакты нас не выдадут?

– У них есть еще один уровень защиты – при приближении врага они рассыпаются в прах. Кроме того, все они под самым пристальным божественным наблюдением и, если что-то пойдет не так, мы вмешаемся. Но, сами понимаете, не для спасения жизней, а для исключения утечки информации.

– Как с вами можно связаться?

– Верно, чуть не забыл. Вот этот медальон, – произнес он, и на столе перед президентом возник небольшой кругляшок платины, лишенный всяких надписей и узоров. – Когда вам понадобится со мной связаться – зажмите его между большим и указательным пальцами. Но особенно на него не налегайте, я не люблю, когда меня отвлекают по мелочам. Ладно. Бывайте, – сказал мужчина в годах и исчез, словно его и не было.

– Да… Дела… – произнес медленно, словно нараспев, генерал. – В каком интересном мире мы, оказывается, живем. Боги. Богини. Драконы… А еще десять лет назад я был убежденным материалистом, который ни во что такое не верил.

– И какая-то неизвестная сторона, которая пугает и тех, и других.

– Если она пугает таких могущественных существ, то нам, я полагаю, тоже стоит ее опасаться. По крайней мере, эти помогают. Причем заметно. А как поступят их противники – неизвестно. Ладно. Поживем – увидим. Но дела с израильтянами заканчиваем. Если все так плохо, то нам действительно нужно сидеть тише воды ниже травы и выжимать максимум выгоды из этой ситуации.

Глава 2

8 января 1238 года. Мир «Сот’ари». Владимир

Юрий Всеволодович вышагивал по палатам, не находя себе места и покоя. Сведения, которые пришли из Рязани, беспокоили чрезвычайно. А тут еще разгром под Коломной, после которого вернулись жалкие крохи войск. Ему под стать был весь Владимир, который словно развороченный улей – гудел, обсуждая тревожные новости.

– Отец, – обратился к нему его сын – Всеволод[16]. – Ты же уже решил идти на Сыть. Так чего же переживаешь? Чего мы ждем? Кто-то должен сюда подойти? Ведь неровен час степняки подоспеют и придется прорываться с боем.

– Помнишь, летом ко мне по личному делу купец из Новгорода приезжал? Он привез мне письмо от наместника Ладоги – Максима Петровича. Да, да, того самого, про которого сказывают, будто он чудотворец. В том письме этот удивительный человек предупреждал меня о нападении степняков, описывая то, что они станут делать. Пока – слово в слово идет.

– И чем все заканчивается? – поинтересовался его средний сын – Мстислав.

– Мы все погибнем. Владимир будет вырезан, разграблен и сожжен. – Наступила тишина, продлившаяся минуты две, пока ее не нарушил Всеволод.

– Неужели все сбывается слово в слово?

– В том-то и дело, что все… – тихо произнес Юрий Всеволодович. – Силы слишком неравные. Максим предлагал много добрых вещей, но я его не послушал. Так что теперь и стыдно, и больно, и тоскливо. У нас слишком мало войск, чтобы что-то изменить.

– Но что же делать?

– Я не знаю. Поэтому и места себе не нахожу. Все идет слишком близко к тому описанию, что дал наместник Ладоги.

– Отец, а что конкретно пишет Максим? Ты позволишь взглянуть на это письмо?

– Думаешь, я не углядел чего дельного? – нахмурившись, спросил Юрий. – Впрочем, чего уж рядиться. Скоро мы все погибнем. Читай, – произнес он, доставая из ларца целую пачку листов пергамента.

– Но ведь Максим предлагает нам путь спасения, – произнес Всеволод после пятнадцати минут чтения.

– Увести людей в леса и самим бегать от врага и кусать его, словно комары? И кем мы после этого будем?

– Степняков слишком много. В открытом бою мы не устоим.

– Именно поэтому я и объявил общий сбор на Сити.

– Если все будет так, как пишет наместник Ладоги, то это лишено смысла… Мы потеряем дружины, жизни, ввергнем в разорение города, лишив их защиты. Несколько отдельных сражений не дали ничего, кроме потерь.

– Мертвые сраму не имут, сынок.

– Но ведь дело не в сраме! – вспылил Всеволод. – Нас собираются просто зарезать, как тупую животину. Неужели есть честь в том, чтобы идти на убой?

– И кто за нами пойдет, если мы сейчас бросим своих людей на поругание?

– Зачем бросать? – удивился Всеволод. – Наместник ладожский предлагает, зная о нашем неверии, как туго станет – укрыться в лесах, вынеся из Владимира все съестное и ценное. А дружине, избегая открытых сражений, трепать тартар тишком. У них ведь великое множество людей. Всем нужно чем-то питаться. Поэтому они и идут, спеша от одного города к другому. Если лишить их пропитания, то они будут вынуждены уйти. Может даже оставив обозы, ибо без еды они долго не протянут.

– Он предлагает бегать, – хмуро произнес Великий князь Юрий Всеволодович.

– Скажи, ты хочешь, чтобы мы все умерли? – с серьезным лицом спросила его супруга, Агафия Всеволодовна, незаметно вошедшая в палаты. – Этот чужеземец говорит мудрые слова. Чтобы умереть, большого ума не нужно.

– Агафия… и ты туда же… – произнес Юрий, а потом вскинулся, – ты что, подслушивала?!

– Читала. Вчера, после того как ты за этими листами провел полдень.

– Что?! – попытался взять инициативу в свои руки Великий князь.

– Ты хочешь, чтобы мы все умерли? – снова повторила вопрос Агафия Всеволодовна, твердо и прямо смотря мужу в глаза. – Весь твой род. Вся твоя кровь. И этот город, в котором ты правишь уже два десятилетия.

Наступила тишина. Вся семья понимала, что Агафия права. Даже Юрий, но ему потребовалось около пяти минут молчаливой внутренней борьбы, чтобы собраться с силами и подавить свою гордыню.

– Хорошо, – наконец не выдержал он. – Ты, Всеволод, остаешься с жителями и с малой дружиной. На тебе вывод населения из Владимира и защита. Мстислав, тебе придется поехать в Ладогу вместе с матерью, сестрой и другими уважаемыми людьми, дабы укрыть их от опасности, воспользовавшись приглашением Максима. С тобой поедет полусотня новиков.

– А ты не станешь ввязываться в открытую битву со степняками, – безапелляционным тоном произнесла Агафия Всеволодовна, секунд десять посмотрела в глаза мужу и молча удалилась собираться. Ведь в текущей обстановке любое промедление было смерти подобно.

– Отец, не злись, так действительно будет лучше, – произнес Всеволод уже от двери.

Спустя два месяца. Ладога

Максим вошел в свои покои с весьма самодовольным видом.

– Ты чего? – заинтересовалась Василиса.

– Все оказалось намного лучше, чем я думал.

– В смысле?

– Юрий Всеволодович таки внял голосу разума, на что я не рассчитывал, и теперь в паре часов пути от Ладоги караван из Владимира. В подзорную трубу я разглядел одну очень хорошо одетую женщину и молодого мужчину в дорогом доспехе. Судя по всему, Великий князь с женой отправил среднего сына.