Читаем без скачивания Самый вкусный пирог в мире (СИ) - Петровичева Лариса

Что-то случилось. Что-то очень плохое. Кожа на загривке заледенела – как всегда, когда предстояла тяжелая и сложная работа.

- Что случилось? – спросила я. Колобок, которого я делала, шевельнулся на серебряной пластинке: я запечатала его заклинанием, понимая, что вернусь к работе позже, и вышла из-за стола.

- Ох, барыня, беда… - выдохнула женщина. – Мы с Марией, да с Келви, да с Танни травки в лесу собирали. Пошли домой, нам навстречу муж ваш шел. Мы из лесу, он в лес. Ну вроде все ничего. А потом из лесу как закричали! Ну вот чисто режут кого! Боги милосердные, страх-то какой, видно, случилось что!

- Пауки, - я услышала голос Аврелия и внезапно поняла, что потрошу ящичек с боевыми артефактами. Виктор пошел в лес, и там с ним что-то случилось, и я должна спешить – его ведь еще можно спасти, не может же случиться так, что все вдруг возьмет и закончится. Сердце колотилось так, что я с трудом разбирала слова через его стук. – Много лет назад в лесу жили хищные пауки. Читали о них? Знаете, что это такое?

- Читала, - выдохнула я, глядя в лицо Аврелия. – Что-то вроде ваших аскорубов.

Он осторожно развернул меня к себе за плечи – я сказала себе, что мне надо успокоиться и не трястись так. Пауки, что у нас было против пауков, которые, по всей видимости, любят полакомиться человечиной?  Вархун и Локус расправились с аскорубом из зазеркалья, пригодятся и тут. Нет, мне надо успокоиться, а то все плывет перед глазами, и, волнуясь так, я не смогу спасти Виктора…

- Белый огонь, - медленно проговорил Аврелий, глядя мне в глаза. – Вам объясняли это заклинание?

Я прикрыла глаза, вспоминая: сеть заклинания ткалась по кругу так, что в итоге получался цветок. Да, создается долго, но действует сразу и наверняка.

- Я успею его соткать, пока буду идти в лес, - прошептала я. – И нужен исцеляющий артефакт, если Виктор отравлен.

Я примерно представляла, что такие пауки делают со своими жертвами: наполняют ядом, кутают в паутину и подвешивают в лесу – жертва умрет, мясо превратится в нежное желе, и паук его высосет. У меня слишком живая фантазия, от представленной картины затошнило так, что я зажала нос и рот.

Виктор. Виктор.

Надо бежать. Надо успеть.

В следующую минуту я уже мчалась по улице, одной рукой швыряя себе под ноги заклинание Легкого парения, которое не давало устать или сбавить скорость, а другой выплетая сеть Белого огня. Успею, успею. Брошу сеть на этот лесочек, чтоб ему пусто было, и всех пауков потом выметут домашним веником. В ушах звенели слова, которые Аврелий бросил мне вслед: «Принесите его в ваш дом, а я выведу яд из раны».

Лишь бы успеть, лишь бы только успеть.

Я поймала себя на мысли о том, что мое сознание раздвоилось. Так иногда бывало на тренировках: часть меня работала как хорошо смазанный механизм, не знающий ошибок и провалов, а другая могла позволить себе думать о повседневных вещах.

Сейчас эта часть думала о Викторе и тряслась от накатывающих волн страха. А если я не успею, и он умрет? Какая-нибудь из моих циничных однокурсниц сказала бы: ну и ничего страшного, унаследуешь все его капиталы и заживешь припеваючи, он тебя, в конце концов, взял в жены из-за пирога. Я вылетела из города и бросилась в сторону леса – вот он стоит, такой легкий, золотой, весь пронизанный солнечным светом, весь невесомый и хрустальный, так и приглашает пойти по тропинке, присесть на пенек, отдохнуть… Нет, Виктор не может умереть. Мне будет слишком больно и плохо, если он умрет.

Я тогда потеряю очень большую часть своей жизни. Насколько она велика, я поняла только сейчас.

Тропинка вилась среди берез, медленно и лениво рассыпавших листья. Я остановилась, постояла, выравнивая дыхание, и неспешно двинулась вперед. Нет, Виктор не станет мясным желе для паука, я этого не допущу. Наш клан никогда не бросает своих.

Я шла, скользя взглядом по золоту берез, и пытаясь найти хоть малейшие зацепки. Да, паутины здесь многовато – значит, совсем рядом не обычные лесные паучки, а главные хищники. Я крутила заклинание Белого огня на ладони, стараясь делать вид, что просто гуляю по лесу. Посмотрела вверх – ничего, только ветви и листья берез. Наверно, логово твари подальше: там она развешивает своих жертв вниз головой.

Виктор оказался первым. До этого обитатели Итайна жили себе спокойно, не зная проблем и горя. Травки вот собирали… А потом мелкие паучки передали хозяину, что…

Я успела скользнуть в сторону, упала на траву и, прокатившись по земле, поднялась за толстым березовым стволом. Воздух вновь пронизал тонкий свист, и я увидела, как совсем рядом хлестнул сверкающий серый канат.

Паук плевал в меня паутиной. Я выглянула из-за дерева и увидела длинные тонкие ноги, уходившие куда-то высоко-высоко.

Новый удар! Паук сместился в сторону и выбросил очередную нить. Тоненькая молодая березка, по которой он попал, сломалась с тоскливым стоном, и в воздухе запахло гарью. Я быстро переместилась за другое дерево, успев рассмотреть хищника: да, аскоруб, которого я убила в магазине, был не то что сынком – внучком по сравнению с тем существом, которое сейчас плыло над верхушками берез.

Ну что ж, господин паук. Это не ваш лес и не ваш дом. Извините.

Я бросила цветок Белого огня, упала на землю и, свернувшись калачиком, зажала уши. Рев был такой глубины и силы, что дерево, под которое я упала, содрогнулось до самых корней. Поднявшаяся вонь была такой, что на несколько мгновений я потеряла сознание – и очнулась, когда рев превратился в тоскливый стон и улетел по ветру.

Кругом осыпались серые хлопья пепла. Качнулась многосуставчатая нога, которая вонзилась в землю рядом со мной, и с заунывным скрежетом рухнула в траву, подняв облако опавшей березовой листвы. Воцарилась тишина – и ее неожиданно резко прорезал далекий человеческий стон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я бегу, - прошептала я, поднимаясь. – Потерпи.

И бросилась вперед.

8.3

Виктор

- Тихо, тихо. Еще немного поболит и отпустит.

Кругом была тьма, и в этой тьме кто-то истошно орал от боли, потом срывался на скуление и снова принимался орать. Потом я вдруг понял, что это я сам и ору, и на меня обрушился свет, краски, запахи и звуки. Аврелий довольно улыбнулся и отстранил от моих рук опустевшую плошку – во рту царила такая горечь, что дыхание срывалось. Я понял, что лежу в кровати в своей спальне, весь покрыт потом, и меня колотит озноб.

Но боль в спине, которая до этого выкручивала меня, словно прачка простыню, действительно отступила. Я обмяк на подушке и закрыл глаза. Осенний лес, громадный паук, плети паутины, которые опутывали меня – все это было на самом деле или почудилось?

Было, было. Поэтому у меня так и болела спина – паук ударил туда и впрыснул яд.

- Глория, - прошептал я, и она откликнулась откуда-то справа:

- Я здесь, Виктор. Все хорошо.

- Что случилось? – спросил я, открыл глаза и увидел, что Глория присела на край кровати и осторожно дотронулась до моего лба, словно хотела проверить температуру. Выглядела она такой усталой, словно в одиночку одолела монстра – или в самом деле одолела?

- На тебя напал хищный паук. Спеленал, подвесил на березе, а я его убила и притащила тебя домой, - ответила она, и ее голос прозвучал со спокойной небрежностью. Право же, какие пустяки! Убить паука, спасти вынужденного мужа – да все это можно сделать между супом и вторым блюдом и даже не вспотеть, особенно если ты боевой маг.

- Ты меня спасла, - выдохнул я. Аврелий, который возился у письменного стола, позвякивая какими-то фигурными банками и склянками, бросил оценивающий взгляд в мою сторону, словно пытался определиться с тем, можно ли меня спасать. Глория улыбнулась.

- Ну… такова моя работа, спасать людей от монстров, - небрежно ответила она. – Но спас тебя Аврелий, пока я бегала по лесу, он здесь варил противоядие.

- Через пару часов весь яд будет выведет через поры с потом, - сообщил маг и подошел ко мне с очередным фарфоровым поильником. От напитка поднималась такая вонь, что у меня шевельнулись волосы на голове, но я понимал, что сейчас не время капризничать и послушно выпил предложенное.