Читаем без скачивания Меч карающий - Линкольн Чайлд

Сен-Джон плотно сжал губы. Даже здесь, в море, Хатч почувствовал атмосферу пыли и паутины, что окружила историка. Его место – в букинистическом магазине, а не в команде золотоискателей, – подумал он.

Отбросив мусор в сторону, Хатч пододвинул стул к Вопнеру, который указал на один из мониторов, на котором в данный момент ничего не было. Несколько быстрых команд – и на экране возникла оцифрованная картинка трактата Макаллана и зашифрованные строчки, оставленные на полях.

– Герр Найдельман чует, что во второй половине журнала – архиважная информация о сокровищах, – сказал Вопнер. – Поэтому мы подходим к расшифровке с двух сторон. Я занимаюсь компьютерами, а Крис – историей.

– Капитан упомянул сумму в два миллиарда долларов, – заявил Хатч. – Как вы к ней подобрались?

– Ну, – кашлянув, будто в приготовлениях к лекции, заговорил Сен-Джон. – Подобно большинству пиратов, флот Окхэма являл собой коллекцию различных кораблей, которые были им захвачены: пара галеонов, несколько бригантин, быстроходный шлюп и, полагаю, крупное судно Ост-Индской компании. В общем и целом, девять кораблей. Мы знаем, что они были загружены таким количеством трофеев, что совершенно потеряли маневренность. Поэтому просто складываешь их грузоподъёмность и принимаешь во внимание грузовые декларации тех кораблей, которые были взяты Окхэмом на абордаж. Например, мы знаем, что Окхэм захватил четырнадцать тонн золота лишь на одном-единственном испанском корабле, и в десять раз больше серебра. С остальных судов он награбил запасы лазури, жемчуга, янтаря, бриллиантов, рубинов, сердолика, амбры, нефрита, слоновой кости и гваякового дерева. И это – не упоминая уже о святынях, награбленных в прибрежных городах «испанского материка»[8].

Непроизвольным жестом он поправил галстук-бабочку, а его лицо сияло от удовольствия, пока он перечислял сокровища.

– Прошу прощения, но… вы сказали, «четырнадцать тонн» золота? – ошеломлённо спросил Хатч.

– Именно так, – подтвердил Сен-Джон.

– Плавучий Форт-Нокс, – облизнувшись, заметил Вопнер.

– А ещё он захватил Меч Святого Михаила, – добавил Сен-Джон. – Сам по себе неоценимый артефакт. Мы имеем дело с величайшими сокровищами пирата, когда-либо награбленными. Окхэм был умён и одарён. Кроме того, он был образованным человеком, и оттого ещё более опасным.

Историк снял с полки тонкую пластиковую папку и подал её Малину.

– Здесь выдержки из его биографии, которые подготовил один из наших исследователей. Полагаю, вы поймёте, что на этот раз легенды не преувеличивают. Он обладал жуткой репутацией – всё, что ему оставалось – войти на флагмане в порт, поднять «Весёлого Роджера» и дать залп бортовых пушек, после чего все – от обычных горожан до священников – хватали свои ценности и сломя голову неслись к берегу.

– А девственницы? – молящим тоном спросил Вопнер, широко распахивая глаза в притворном интересе. – Что с ними было?

Сен-Джон помолчал, наполовину прикрыв глаза.

– Керри, может, не надо? – спросил он.

– Нет, правда, – заявил Керри, весь превратившись в озорную невинность. – Я хочу знать.

– Ты прекрасно знаешь, что происходило с девственницами, – огрызнулся Сен-Джон и снова повернулся к Малину. – На девяти кораблях Окхэма находилось две тысячи мужчин. Ему требовалось много народу, чтобы брать суда на абордаж и вести огонь из больших пушек. И этим людям обычно давалось двадцать четыре часа… э-э-э… свободы в несчастном городе. Результаты были жуткими.

– Видишь ли, двенадцатидюймовики были не только у кораблей, если ты понимаешь, что я хочу сказать, – ехидно промолвил Вопнер.

– Видите, что мне приходится терпеть? – пробормотал Сен-Джон, обращаясь к Малину.

– Я ужасно, ужасно сожалею об этом, старикашка, – ответил Вопнер, пародируя английский акцент. – У некоторых людей напрочь отсутствует чувство юмора.

Последнюю фразу он адресовал доктору.

– Успех Окхэма, – бодро продолжил Сен-Джон, – стал его ахиллесовой пятой. Он не знал, как захоронить настолько громадное сокровище. Это вам не какая-нибудь сотня фунтов золотых монет, которые можно тихо упрятать под скалой. И здесь на сцену вышел Макаллан. И, опосредованно, здесь на сцену выходим мы. Потому что Макаллан вёл свой журнал шифром.

Историк похлопал по тем книгам, что держал подмышкой.

– Здесь – книги по криптологии, – заявил он. – Вот "Polygraphiae" Иоганна Тритемиуса, опубликованная в конце тысяча пятисотых. Первый трактат по расшифровке кодов, который появился на Западе. А это – "De Furtivus Literarum Notis" Порта, книга, которую все шпионы эпохи Елизаветы знали практически назубок. У меня имеется ещё с полдюжины других, а все вместе они целиком охватывают искусство шифрования эпохи Макаллана.

– Звучит страшнее, чем медицинские учебники для второкурсников.

– Они просто очаровательны, честно, – сказал Сен-Джон, и в его голосе на мгновение прозвучала нотка энтузиазма.

– Ведение шифрованных записей в те дни было обычным делом? – с любопытством спросил Хатч.

Историк рассмеялся смехом, подобным лаю тюленя, от которого его румяные щёки затряслись.

– Обычным? Это было практически всеобщим и жизненно необходимым в дипломатии и войнах. И в британском, и в испанском правительствах существовали отделы, которые специализировались на шифровании записей и их взломе. Даже у некоторых пиратов были люди, которые могли взламывать коды. В конце концов, в судовых бумагах попадались интересные зашифрованные документы.

– Но каким образом зашифрованные?

– Обычно это были номенклатурные шифры – длинные списки слов-заместителей. К примеру, в сообщении слово «орёл» могло заменять «короля Георга», а «нарциссы» – «дублоны», и всё такое прочее. Иногда они включали в себя простые заместители алфавитов, в которых буква, цифра или символ заменяет собой букву алфавита, один к одному.

– А код Макаллана?

– Первая часть журнала записана довольно хитрым монофоническим шифром. Вторая… мы всё ещё над ней работаем.

– Это моя работа, – заявил Вопнер тоном, в котором прозвучала нотка ревности. – Всё дело в компьютере.

Он нажал на клавишу, и на экране появилась длинная строчка абракадабры:

AB3 RQB7 E50 LA W IEW D8P OL QS9MN WX 4JR 2K WN 18N7 WPDO EKS N2T YX ER9W DF3 DEI FK IE DF9F DFS K DK F6RE DF3 V3E IE4DI 2F 9GE DF W FEIB5 MLER BLK BV6 FI PET BOP IBSDF K2LJ BVF EIO PUOER WB13 OPDJK LBL JKF

– Вот как была зашифрована первая часть, – сказал Керри.

– И как же вы её расшифровали?

– Ой, ну не надо! В английском алфавите буквы встречаются с определённой частотой, E – самая частая, а Q – самая редкая. Просто создаёшь нечто, что мы называем «контактной схемой кодовых символов и пар букв». Бах! Остальное делает компьютер.