Читаем без скачивания По следу каравана - Сергей Зверев

Суеверным Андрей не был. Но в обстановке наподобие той, что сложилась сейчас, как-то так получалось, что и приметы внезапно начинали вспоминаться, и какие-то знамения вырисовываться, и интуиция начинала работать как никогда обостренно...

Подойдя к талибу, стрелявшему спецназовцам в спину, Лавров обнаружил, что рядом с тем нет обычного для этих «верблюдов» камуфляжного рюкзака с вещами и героином. Он обошел все соседние заросли и, ничего не обнаружив, отправился в другой конец долины, где лежали еще трое убитых бандитов. Время уже приближалось к обеду. Взглянув на небо, Андрей удивился тому, что даже не заметил, как пролетела почти половина дня. Впрочем, в этом ничего удивительного не было. В экстремальной обстановке ощущение времени менялось и совершенно не походило на его обыденное восприятие. Если в бою секунды внезапно удлинялись, как это было сегодня, и он воспринимал мир как кадры замедленного кино, то общее течение времени почему-то принимало ураганную скорость.

Лавров не увидел рюкзаков и подле тех троих, которые остались лежать за каменной грядой. Он к ним уже подходил, но тогда ему было некогда обращать внимание на такие вещи. Тогда на первом плане было уточнение сил бандитов, остававшихся в засаде, и вероятность нового нападения. А вот теперь нужно было заняться уничтожением груза. Ведь если он наркоту не найдет, то оставшиеся в живых наркоторговцы рано или поздно доставят ее до, так сказать, места назначения. То есть в пределы России, чтобы там снова и снова безвременно умирали, едва успев сделать первые шаги по жизни, неразумные «желторотики», поверившие вранью о современности и продвинутости потребителей яда, об их избранности и превосходстве над теми, кто отверг смертельную пагубу...

Андрей озирал окрестности и напряженно размышлял о том, где могут быть спрятаны рюкзаки. Неожиданно совсем рядом с ним раздалось раздраженное, отрывистое карканье. Он оглянулся и увидел крупную серую ворону, сидевшую на прогнувшейся под ней ветке молодого карагача, непонятно как поднявшегося на практически голых камнях. Недовольно кося в его сторону круглым глазом, ворона снова издала протяжное, хриплое: «Ка-а-а-а-р-р-р-р-р-р...»

– Хм... Мародерша хренова! – с язвительностью в голосе сказал Лавров, глядя на взъерошенную нахалку-падальщицу. – Вали отсюда! Кыш!

Словно поняв, что ей было сказано, ворона вновь каркнула, но теперь уже как будто даже оскорбленно, после чего поднялась с ветки и, взмахнув крыльями, с досадливым карканьем полетела прочь.

«Вот зараза! – удивленно глядя ей вслед, Андрей негромко рассмеялся. – Надо же! Она, оказывается, еще и понимает, что о ней говорят... Но где же, где же «верблюды» могли спрятать груз? Не с собой же они его взяли?! Нет, взять его они никак не могли... Им свое бы унести. Даже если они уверены, что за ними больше никто не пойдет, все равно – тащить дополнительный груз дело непростое...»

Лавров понимал, что искать рюкзаки по всей этой округе он рискует почти до самого вечера. И при этом не было никаких гарантий, что он сможет их найти. А за это время остаток банды уйдет так далеко, что потом – ищи-свищи его где-то в горах. Он раз за разом пытался подключить к поиску свою интуицию, свое внутреннее чутье, но это почему-то удавалось как-то не очень.

Встряхнувшись, Андрей попытался расслабиться и отвлечься от окружающей действительности. Когда ему это как будто удалось и начали появляться какие-то смутные, едва различимые ощущения, откуда-то донеслось все то же настырное воронье карканье. Открыв глаза, он уже почти с ненавистью обернулся в ту сторону, где расположилась ворона. Она теперь сидела метрах в пятидесяти от него, на высокой пологой куче валунов.

– Вот скотина! Навязалась на мою голову! – раздраженно пробормотал Лавров и уже хотел поднять камень, чтобы швырнуть в ворону, но передумал.

Закрыв глаза, он расставил руки в стороны ладонями наружу и стал медленно кружиться, пытаясь поймать ощущение «холодно-тепло». В сложившейся ситуации он бы согласился и бить в шаманский бубен, заклиная духов, чтобы можно было оперативно выяснить, где же он может быть, этот чертов бандитский схрон с наркотой...

Остановившись, Андрей открыл глаза и увидел, что стоит лицом к холму, на котором обосновалась ворона. И тут его осенило: а не там ли спрятаны рюкзаки? И дело было вовсе не в «знамении», каковое пернатая стервятница могла собой олицетворять. Мистика тут была совершенно ни при чем. Просто птица могла видеть, как люди что-то прятали в недрах холма. А вороны, будучи любопытными и сообразительными, такие места запоминают хорошо. Логическая цепочка в этом случае обыденна и элементарна: если где-то есть люди, значит, есть и возможность чем-то поживиться. То, что люди спрятали, потенциально может оказаться добычей. Отсюда птица делает вывод: надо следить за тем местом, где есть такая захоронка.

Батяня решительно зашагал к холму. Встревоженно закаркав, ворона вновь взлетела и, сделав круг над окрестными кустарниками, села на чахленькую полузасохшую осину, недовольно косясь в его сторону. Лавров обошел холм со всех сторон и неожиданно заметил, что в отличие от прочих каменных глыб, из которых он сложен, почти у самого основания большая каменная плита кем-то сдвинута. Об этом говорило то, что рядом с ее нижним краем, опирающимся о каменистый грунт, было заметно несколько бледных, почти лишенных хлорофилла стебельков травы. Такими они могли стать только потому, что выросли под плитой, а некто, сдвинув ее с прежнего места, не озаботился тем, чтобы устранить этот характерный след.

Осмотрев плиту и убедившись, что наличие мин-ловушек под ней, скорее всего, исключено, Андрей попытался ее отвалить, но, к его удивлению, сделать это оказалось не так-то просто. Напрягая все свои силы, едва не надорвав спину, он вновь потянул плиту на себя, и лишь тогда она нехотя ухнула на землю, открыв скрывавшийся ею не очень широкий лаз, ведущий в глубь холма. Лавров заглянул внутрь и увидел в полумраке, скорее всего, искусственной пещеры, устроенной здесь уже довольно давно, заброшенные туда рюкзаки.

Первым его движением было забраться внутрь и вытащить их наружу, но осторожность взяла верх. Невдалеке от этого места, срезав деревце с отростком у самого корня, он изготовил из него длинную палку с крючком на конце. В дополнение в этому привязав к палке длинный шнур, Андрей осторожно зацепил крючком один из рюкзаков за лямку и, отойдя подальше и вбок, чтобы не стоять прямо напротив норы, потянул его на себя.

Как бы нехотя, рюкзак подался к выходу, и тут... Внезапно раздался оглушительный грохот, от которого даже дрогнула земля под ногами. Из норы вылетел огромный фонтан оранжевого пламени и дыма, холм подпрыгнул вверх, после чего рухнул на место, оседая и расползаясь. Через щели меж валунами в разные стороны фонтанами вылетели струи пыли, окутав весь холм пыльным облаком. Понимая, что эта пыль – скорее всего, все тот же героин, Андрей поспешно отступил назад.

Оглянувшись, он увидел исчезающий за дальними скалами силуэт суматошно удирающей вороны. Не выдержав, рассмеялся. Бедная стервятница! Вместо ожидавшегося ею пиршества на месте боя ей показали «фейерверк», от которого у нее наверняка на неделю пропал всякий аппетит.

Когда пыль осела, Андрей увидел, что вход в пещеру исчез, да и ее свод, скорее всего, обрушился до самого низа, похоронив под огромными, совершенно неподъемными глыбами все, что могло там уцелеть во время взрыва. «Ну что ж, и это неплохо, – еще раз окинув взглядом каменный холм, мысленно отметил он. – Даже если что там и осталось, добывать его оттуда – себе в убыток». В любом случае для наркоторговцев по меньшей мере еще сто с гаком килограммов наркотиков были безвозвратно потеряны.

Наблюдая за все еще клубящейся пылью, Лавров отметил неистощимое коварство талибов. «Верблюды» использовали любую возможность, чтобы избавиться от своих преследователей. Поэтому впредь следовало ни на йоту не расслабляться, имея с ними дело. Отойдя подальше от места утреннего побоища, чтобы пообедать не в окружении убитых – вид трупов, пусть даже и врагов, его никак не подвигал на позитив, – он достал из своего вещмешка пластиковую упаковку «сухпая».

Андрей не страдал впечатлительностью институтки из Смольного института благородных девиц, но однажды где-то прочитав мнение некоего вояки, утверждавшего, что нет ничего приятнее запаха трупа убитого врага, не мог не поморщиться. Так мог сказать только завзятый некрофил с извращенными представлениями о воинской доблести и чести, одержимый жаждой «победительства» любыми, самыми недостойными методами. Именно таких «героев»-ваххабитов он повидал на Северном Кавказе во время командировок, которые во имя победы «всекавказского джамаата» могли пытать раненых, могли прикрываться, как живым щитом, женщинами и детьми, могли устраивать бессмысленные теракты, убивая сотни случайных людей. Впрочем, как он мог убедиться, талибы от них абсолютно ничем не отличались.