Читаем без скачивания Латышские народные сказки. Избранное. - К. Арайс

— Почему на мост не идешь? — спрашивает молодой черт. А конь, собака и петух отвечают:

— Под мостом богатырь стоит, он нас убьет.

— Ну, коли он такой сильный, пусть выходит — поборемся!

Вышел Силач из-под моста да как трахнет молодого черта своей железной дубиной по голове — из того и дух вон. Отвел Силач коня, собаку и петуха на чертову конюшню и запер их там. Наутро Силач спрашивает За-сто-верст-все-видишь-все-слышишь:

— Ну, что ночью видал?

— Ничего не видал, — отвечает тот. Что ж — нет так нет. Велел Силач на следующую ночь, чтобы Горыпередвигай шел мост караулить. Но и тот заснул. Пришлось Силачу вместо него чертей подстерегать. В эту ночь он убил среднего сына черта, а его коня, собаку и петуха тоже в конюшне запер. На третью ночь мост караулил Водуразгоняй, и все было так же, как в первые две ночи. В эту ночь Силач убил старшего сына черта, а коня, собаку и петуха в конюшне запер. На четвертую ночь сам Силач собрался мост караулить. Перед тем как идти, поставил он на стол три тарелки, на тарелки — по стакану, налил в стаканы воды и наказал своим товарищам:

— Вы оставайтесь здесь и смотрите в эти стаканы. Если вода в них покраснеет, то мешайте ее изо всех сил, чтоб у меня, когда я на мосту с чертом биться буду, силы прибавилось. Спустился Силач под мост и ждет. Вот наступила полночь, скачет на золотом коне сам черт — земля под ним ходуном ходит, а за ним золотая собака и золотой петух. Подъехал черт к мосту — золотой конь ржет, золотая собака лает, золотой петух поет, а на мост идти не хотят.

— Почему на мост не идете? — кричит черт. Отвечают ему золотой конь, золотая собака и золотой петух:

— Под мостом сам Силач стоит, он нас убьет.

— Ну, коли это сам хваленый Силач, пусть выйдет со мной силой помериться! Вышел Силач из-под моста, и начали они биться. Ударил черт Силача, и тот почти до колен в землю ушел. Тогда огрел Силач черта и вогнал его в землю до щиколоток. Ударил черт второй раз Силача, и Силач в землю выше колен ушел. Теперь Силач черта саданул, и вот черт почти до колен в земле. Ударил черт Силача третий раз и вогнал его в землю по бедра. Говорит Силач черту:

— А что, во время работы отдохнуть можно?

— Ясное дело — можно, — отвечает черт. А тем временем вода в стаканах в кровь превратилась, пенится, через край переливается, а бездельники устали за день и уснули. Понял Силач, в чем дело, и как только черт ему передышку дал, сорвал с головы шапку и швырнул ее в стену замка, но его товарищи так и не проснулись. Тогда сорвал он свои башмаки и запустил их в стену замка — а друзья как спали, так и спят. Наконец сорвал он с шеи платок и бросил его в стену замка. К счастью, пробил платок стену и задел ножки кроватей. Сразу сони очнулись, почуяли, что беда стряслась, и принялись что есть сил мешать воду в стаканах.

И чем больше мешали, тем сильнее становился Силач. Снова бросился он на черта. И — вот чудо! — бьет его черт изо всех сил, но Силач не только не уходит в землю, а, наоборот, после каждого удара из земли поднимается. Туго черту пришлось: совсем его Силач в землю вогнал, засмеялся и крикнул:

— Чтоб тебя, черта, черти забрали!

Разделался Силач с чертом, а его золотого коня, золотую собаку и золотого петуха в замок привел. Подозвал он своих товарищей и надавал им оплеух за то, что чуть было его не погубили. Наутро Силач дал каждому из них коня, собаку и петуха — тех, что отобрал у сыновей черта. Себе же оставил золотого коня, золотую собаку и золотого петуха. Вскочили они все четверо на коней и к дому повернули. Проехали немного, и Силач вдруг вспомнил:

— Где ж золотое кольцо, что принцесса мне на палец надела? Я его в замке у черта забыл! Делать нечего. Велел он товарищам дальше ехать, а сам за кольцом повернул. Подъехал к замку, но — что это? — ворота на запоре, в замок не пробраться! Задумался Силач: что ж ему теперь делать? Тут золотой конь, собака и петух научили его, как превратиться в муху, чтобы сквозь замочную скважину за кольцом пролезть. Обернулся Силач мухой, пролез сквозь замочную скважину и только хотел кольцо взять, как вдруг видит: сидят в другой горнице три чертовы дочери с матерью черта и о чем-то судачат. Решил он подслушать, о чем они говорят. Влетел Силач в комнату, сел на печку и слушает. Говорит чертова мать:

— Непременно должны мы этому Силачу отомстить. Завтра я обернусь белой корчмой у дороги, по которой они поедут. Зайдут они в корчму да там и останутся.

— Этого мало! — говорит первая дочь. — Я обернусь горячим солнышком и буду палить их нещадно. Захотят они пить, и появится перед ними прохладная речка. Напьются они из речки да там и останутся.

— Этого мало! — говорит вторая дочь. — Я обернусь грушей, усыпанной плодами. Отведают они груш да там и останутся.

— И этого мало! — говорит третья дочь. — Я обернусь мягким лужком и нашлю на них сон. Стреножат они коней, сами лягут на травку да там и останутся. Выслушал все это Силач, схватил кольцо, пролез сквозь замочную скважину, принял свой прежний вид, вскочил на золотого коня и что есть духу пустился своих попутчиков догонять, а золотая собака и золотой петух за ним бегут.

Догнал он товарищей, но ни слова не сказал. Едут они, едут, видят: как же, стоит у дороги белая корчма. Товарищи Силача так и рвутся в корчму, будто тянет их кто, но Силач ни за что не пускает. Едут дальше. Солнце так палит, так палит — сил нет! И тут, как нарочно, речка течет, а вода в ней прозрачная да прохладная. Для товарищей это словно манна небесная: нужно им напиться, да и все, а Силач ни за что не разрешает. Проехали эту речку, и велит Силач им назад посмотреть. Глянули: никакой речки нет, да и пить больше не хочется. Едут дальше. Стоит у дороги груша, а на ней полно плодов. Страсть как хочется им груш отведать, но и этого Силач не дозволил. Еще немного проехали — луг перед ними. Травка на нем мягкая, душистая, и так им спать захотелось, прямо с коней падают. А Силач все торопит:

— Нечего здесь спать! Едем дальше! Доехали до перекрестка — сон как рукой сняло! Попрощался Силач с товарищами на перекрестке и говорит:

— Берите каждый по коню, по собаке да по петуху и езжайте, куда хотите, а я домой поеду. Вернулся Силач с золотым конем, золотой собакой и золотым петухом к королю и женился на принцессе.

НАХОДЧИВЫЙ СЫН

Было у одного человека трое сыновей: два умных, а третий — дурак. Определил отец старшего сына к пастору в кучера. Но не справился старший сын с этим делом — через неделю пастор отправил его домой. Послал отец второго сына, но и его пастор прогнал. Наконец послал отец дурака. Приходит дурак, а пастор спрашивает:

— Ну как, сможешь кучером быть?

— Кучером-то? Не знаю, никогда не доводилось мне быть кучером. Вот свиней пасти — этому я у отца выучился.

— Ну ладно! Будешь свиней пасти. А плату в конце года такую получишь: разрешу тебе дать мне три щелчка по лбу. Дурак согласился. Спустя некоторое время умерла у пастора мать, и на похороны надо было зарезать девять больших упитанных быков. Собрались все пасторовы слуги этих быков резать, но быки расшвыряли людей, словно лузгу. А дурак глядит на все это и хохочет. Спрашивает его пастор:

— Чему ты, дурак, смеешься?

— Да вот над твоими скотобойцами смеюсь.

— Ну, коли ты горазд над другими смеяться, пойди зарежь сам!

— Что ж, и пойду! — ответил дурак, вошел в хлев, схватил одного быка за рога, щелкнул его по лбу — тот и готов, схватил другого, щелкнул по лбу — тоже готов. Так всех быков и перещелкал. Увидел пастор, какая силища у его свинопаса, и очень испугался. “Что же это со мной-то станет, — думает он, — когда в конце года надо будет с дураком расплачиваться?” В первое же воскресенье спросил пастор в церкви у прихожан, не знает ли кто такого опасного места, куда бы можно было дурака послать, чтоб он оттуда не вернулся. Стали думать да гадать — никто ничего толком вспомнить не может. Наконец кто-то воскликнул:

— Я знаю! В таком-то лесу стоят копны овса, и каждую ночь приходит туда огромный медведь этот овес есть. Вот куда дурака послать надо! Понравилось это пастору. Прибежал он домой и говорит дураку:

— Вот что, три года тому назад у меня пропала корова, а давеча ее видали на опушке леса возле копен овса. Иди-ка и приведи ее домой!

— Что ж, надо так надо! — ответил дурак и отправился в лес. Идет и думает: “Корова, что три года по лесам бродила, уж не корова, а дикий зверь. Голыми руками ее не возьмешь. Пойду-ка я выкую хорошую дубинку”. Выковал он дубинку весом в тринадцать берковцев, пришел на опушку леса и спрятался в копне овса, только голову чуть высунул, чтоб по сторонам глядеть.

Около полуночи видит дурак: вышел из лесу огромный медведь и за овес принялся. У дурака аж руки зачесались. И только медведь к его копне подошел, дурак хвать его одной рукой за уши, а другой давай колотить изо всех сил дубиной. Видит медведь: шутки плохи, посмирнел. А дураку все одно — хоть рвись, хоть плачь — знай себе тащит косолапого, так и привел его в хлев к пастору. Увидел пастор, что дурак и с медведем справился, пуще прежнего испугался. Что ж от него останется, если в конце года такой богатырь его три раза по лбу щелкнет? Решил пастор дурака погубить во что бы то ни стало. Стал он думать, куда бы еще дурака послать? И так думал, и эдак прикидывал, наконец решил: