Читаем без скачивания Происхождение зла - Эллери Квин

Лорел не чувствовала себя отважной искательницей приключений. Она чувствовала тошнотворную дурноту. Не от страха — от мнения о самой себе. Как героини делают в книжках подобные вещи? Дело в том, решила она, что это героини из книжек. Девушка, которая в реальной жизни позволяет мужчине заняться с ней любовью для того только, чтоб украсть у него ключ, просто шлюха, и больше никто. Не настоящая шлюха, так как настоящая кое-что от этого получает — деньги, квартиру, пару рюмок выпивки, даже удовольствие, хоть на этот счет больше сомнений. Честная, откровенная сделка. Ей же пришлось… притворяться, постоянно отчаянно ища ключ. Хуже всего то, что не удается почувствовать отвращение. Проклятый Макгоуэн занимался любовью с такой искренней радостью, нежностью, был таким милым, что старания возненавидеть его и себя с позором провалились. Подлая сука, мысленно простонала Лорел, стиснув ключ в кармане.

Она остановилась за кустом французской сирени. В доме темно, свет нигде не горит. Двинулась дальше по краю лужайки под террасой.

Все было бы не так гадко, если б дело не касалось его матери. Как может Мак столько лет жить с Делией и не видеть, что она собой представляет? Зачем она оказалась его матерью?

Лорел осторожно толкнула парадную дверь. Конечно, заперта. Открыла ключом, молча сказав спасибо, что Прайамы не держат собак. Столь же осторожно закрыла створку за собой. На миг подняла накрытый фонарик, сориентировалась и погасила его.

Пробралась по лестнице, держась у самых перил.

На площадке снова сверкнула фонариком. Было почти три часа. Четыре двери спален закрыты. Не слышно ни звука ни с этого, ни с верхнего этажа, где ночует шофер. Миссис Гуттьерес и Маггс занимают две комнаты для прислуги за кухней внизу.

Она на цыпочках просеменила по коридору, прислушалась у двери, быстро бесшумно открыла, юркнула в спальню Делии Прайам. Очень любезно с ее стороны отправиться на уик-энд в Санта-Барбару навестить «старых друзей из Монтечито». Постель гладко накрыта золотым покрывалом с Древом жизни. В чьей постели она спит сегодня?

Прицепив фонарь к поясу, Лорел принялась выдвигать ящики. Безумный дикий бред — рыться в вещах Делии среди ночи при слабом свете. Не важно, что ничего не будет украдено, вор тот, кто тайком проник в чужой дом. Вдруг ее сейчас застукает отец Делии или неописуемый Альфред… Она постаралась вызвать в памяти свинцовое лицо Леандра Хилла с синими губами.

В комоде искомого не было. Лорел пошла в гардеробную.

Делия пользовалась крепкими духами, аромат которых неприятно смешивался с химическим запахом средства от моли и кедровой стенной обшивки. Названия духи не имели. Их создал специально для Делии парфюмер из британских колоний, деловой знакомый Роджера Прайама, приехавший несколько лет назад с двухнедельным визитом. После этого она в каждое Рождество получала с Бермуд кварту. Изготавливались они на эссенции страстоцвета. Лорел однажды вежливо заметила, что название символическое, но Делия, видимо, не нашла тут ничего забавного.

В гардеробной тоже нет. Девушка вышла, закрыла дверь, стараясь отдышаться.

Может быть, она, в конце концов, ошиблась? Может быть, это фантазия, основанная на презрении к Делии и на испуганном, изумленном выражении ее лица, когда Эллери продемонстрировал зеленый бумажник.

С другой стороны, допустим, что не фантазия. Тогда надо учесть тот факт, что вещи нет там, где подобные вещи обычно лежат. Делия сразу же убежала из кабинета Роджера, наверно, поднялась прямо в спальню, вытащила и сунула подальше, чтоб никто не нашел, скажем Маггс.

Куда сунула? Надо только взглянуть, убедиться, что вещь существует…

Лорел все вытащила из окованного медью тикового сундука у подножия кровати и все уложила обратно — безрезультатно.

Трижды поборов искушение сдаться, вернуться домой, заползти в постель, накрыться с головой и забыться, наконец нашла. В платяном шкафу, в широком рукаве роскошной белой зимней шубы, засунутой, в свою очередь, в прозрачный пластиковый чехол. Нечестно, по мнению Лорел, однако невинно и умно. Только детектив бы нашел… или другая женщина.

Она не почувствовала победного триумфа, лишь острую боль, вроде укола подкожной иглы, но потом взяла себя в руки.

Это правда. Она видела ее в руках у Делии несколько недель назад — женскую сумку-конверт из кожи аллигатора лесного зеленого цвета с золотыми инициалами.

Изготовлена фирмой «Лезерленд, инкорпорейтед», Голливуд, Калифорния. Как бы Ева по отношению к Адаму-бумажнику, присланному кем-то Роджеру Прайаму.

Пара к четвертому предупреждению.

— Я, наверно, вчера должна была вам рассказать, — говорила Лорел Эллери в коттедже на горе, — что мы с Маком ездили на Фермерский рынок по следам зеленого бумажника. Ничего не нашли, но, по-моему, вам все равно надо знать.

— Уже получил от Китса полный отчет. — Эллери с любопытством смотрел на нее. — Мака без труда опознали по описанию продавщицы, нетрудно было догадаться, что вы его на это толкнули.

— Еще кое-чего вы не знаете.

— В этом деле информация жизненно важна, как кровь. Дело серьезное? У вас вид подавленный.

— У меня? — рассмеялась Лорел. — Видимо, от смущения. Я нашла кое-что… И это, возможно, значит…

— Что значит? — серьезно спросил Эллери, когда она замолчала.

— Что мы нашли, кого надо! — Девушка сверкнула глазами. — Только не знаю, как объяснить. Кажется, находка очень важная, но… Эллери, прошлой ночью — собственно, рано утром — я совершила ужасный бесчестный поступок. После отравления Роджера Альфред Уоллес запирает парадное на ночь. Я украла у Мака ключ, проникла в дом среди ночи, поднялась наверх…

— …зашли в спальню Делии Прайам и обыскали.

— Откуда вы знаете?

— Подметил, с каким выражением вы позавчера смотрели на Делию. Мужской бумажник из аллигатора для нее что-то значил. Она либо узнала его, либо вспомнила нечто подобное. Вспомнила со страхом, и вы это поняли. Она сразу вышла из комнаты, и мы перед уходом выяснили куда — поднялась к себе в спальню.

Вчера Делия ездила в Санта-Барбару, и прошлой ночью — видимо, пока вы выуживали ключ у юного Макгоуэна, — я сам побывал на втором этаже и как следует все обыскал. Китc, конечно, не мог рисковать; лос-анджелесской полиции приходится осторожничать в последнее время, если бы его застали в чужом доме, разразился бы губительный для дела скандал. Для ордера и открытого обыска, разумеется, недостаточно оснований.

Я сунул сумочку из аллигатора обратно туда, где нашел, — в рукав белой шубы. Как я понимаю, там вы через несколько часов ее отыскали. Надеюсь, оставили все в прежнем виде?

— Да, — простонала Лорел. — Все труды насмарку!

Эллери закурил сигарету.

— Ну, теперь разрешите сообщить то, чего вы не знаете. — Глаза его ничуть не смеялись за клубами сигаретного дыма. — Зеленую сумочку из крокодиловой кожи Делия не покупала, а получила в подарок. К счастью, продавщица четко запомнила покупателя, который расплатился наличными. Дала превосходное описание, больше того, опознала на предъявленной фотографии описанного мужчину. Покупка совершилась в середине апреля сего года незадолго до дня рождения Делии, и совершил ее Альфред Уоллес.

— Альфред… — Девушка собиралась продолжить, но прикусила нижнюю губу.

— Все в порядке, — сказал Эллери. — Мне известно про Делию с Альфредом.

— Я сомневалась. — Лорел помолчала, потом подняла глаза. — Что это означает, по-вашему?

— Возможно, вообще ничего, — медленно вымолвил он. — Например, совпадение, хотя с совпадениями я давно не встречался. Скорей тот, кто нам нужен, обратил внимание на сумочку Делии, и она сознательно или подсознательно навела его на мысль о четвертом предупреждении Прайаму. При подобной интерпретации легко объяснить подозрительное поведение Делии опасением невинной женщины навлечь на себя неприятности. Невинные люди чаще виновных ведут себя как виновные. Или это означает… — Эллери передернул плечами. — Я должен подумать.

Глава 12

Однако раздумья Эллери вынуждены были пойти в непредвиденном направлении. Подобная участь постигла не только его. Неожиданно основные жизненные интересы ста пятидесяти миллионов американцев сосредоточились на какой-то 38-й параллели на другом краю планеты.

Лос-Анджелес особенно трясся от страха.

Несколько дней назад корейцы с Севера вторглись в Южную Корею с советскими танками и с огромным количеством советских автоматов. Взрыв этой бомбы нарушил покой в Америке не сразу. Но когда оккупационные войска Соединенных Штатов устремились из Японии к Южной Корее и столкнулись с превосходящими силами, а в газетах стали печататься сводки о раненых и убитых агрессорами американцах, глаза разом открылись. Президент делал неприятные заявления, объявили мобилизацию резерва, Организация Объединенных Наций пребывала в смятении, цены на мясо и кофе взлетели до небес, немедленно поползли слухи о дефиците сахара и мыла, люди начали срочно запасаться продуктами и товарами, все твердили, что началась третья мировая война и Лос-Анджелес первым на Североамериканском континенте почувствует на себе испепеляющее дыхание атомной бомбы, — может быть, даже сегодня, кто знает? Сан-Диего, Сан-Франциско и Сиэтл тоже плохо спали, но Лос-Анджелес это не утешало.