Читаем без скачивания Небесный суд - Стивен Хант

— Что еще кроме неясных предупреждений о Гарри Стейве ты нашел во время своих странствий? — спросил мальчик.

— Мне нравится Гарри, — признался Шептун. — Он сукин сын, и будь я проклят, но пока я не уверен, что он наш сукин сын. Но в данный момент в городе он единственный, кого преследуют в связи с молодым мастером Бруксом.

— Приятно слышать.

— Тебя ожидают кое-какие сюрпризы, Оливер. Да и меня тоже. Здесь где-то есть и еще кое-кто или кое-что. Оно оставляет еле заметные следы в разуме людей. Оно думает, что мне о нем ничего не известно, но я достаточно силен, Оливер. Иначе зачем, по-твоему, они упрятали меня так глубоко под землю. У них не нашлось для меня особого торка.

Обычный еле слышный, голос Шептуна усилился до крика, и трущобы вокруг Боунгейтской площади дрогнули, отступили перед его яростью.

— Старый добрый Шептун никогда не уподобится дикарям. Он не станет совершать полуночных прогулок по широким бульварам Миддлстила. Лунный свет не для него. Вечерняя прохлада не для него.

— Прекрати! — крикнул Оливер. — Мой разум!

Буря голосов стихла, а Шептун, рыдая, рухнул на эшафот.

— Я непредсказуем, Оливер! Поэтому меня все и боятся, поэтому от меня и отгораживаются десятками прочных волшебных стен. Поэтому они использовали специально обученную собаку, чтобы та приносила напичканную дурманящими снадобьями пойло, которым меня потчуют в тюремной камере.

Испытывая одновременно ужас, восхищение и жалость Оливер как зачарованный наблюдал за тем, как Шептун начал приплясывать на эшафоте, неуклюже отбивая ногами ритм песенки, показавшейся ему смутно знакомой — нечто похожее он слышал в далеком детстве.

— Что ты будешь делать, Шептун, если меня поймают, и палач затянет петлю на моей шее?

— Не говори так, Оливер! — прошипел Шептун. — В твоем сознании слишком свежи приятные воспоминания о ростбифе, который ты съел за последним ужином. Теперь мне понятно, что ты пытаешься сделать. Отвлекаешь меня, как котенка, с которым играют веревочкой.

— Жаркое на самом деле было очень вкусным, — ответил ему Оливер и сел на край эшафота.

Шептун тут же устроился рядом, хотя было трудно сказать, действительно ли он занял сидячее положение.

— Я мог бы смириться с моей тюрьмой, Оливер, если бы не Особая Гвардия. Какие они красивые, все эти мальчики и девочки! Их сытно кормят, их удивительные способности поставлены на службу стране, за что им положена всеобщая любовь. Они — что-то вроде корзинки с изнеженными заласканными домашними любимцами. Раньше я приходил и в их сны, Оливер. Но теперь не могу себя заставить.

— Они хотели, чтобы я согласился вступить в их легион, — признался Оливер. — Тогда мне на шею надели бы контрольный торк.

— Хорошенькому котенку полагается ошейник, — ответил на это Шептун. — Думаешь, мой отец не обещал мне подобного, когда привез меня в Миддлстил в своей телеге? Я обмениваюсь сообщениями со всеми заключенными Хоклэма, этакая живая система кристаллической связи. Нет такой томящейся там души, которая не мечтала бы о превосходном бифштексе и долгих днях блаженного безделья и искусном массаже. Ты удивился бы, увидев, какие нормальные на вид многие из тамошних осужденных. Но если твои способности нельзя открывать и закрывать как кран в бочонке с джином…

Пространство сна начало таять, будто утренний туман. Оливер почувствовал, что просыпается.

— Не забывай о тюрьме, Оливер! — напомнил Шептун. Он уже успел вернуться в свою подземную темницу. — Будь осторожен с этим проходимцем Гарри Стейвом!

— Тебе понадобится шляпа! — произнес Гарри. — Вот увидишь!

Яхта «Утренняя песнь» встала на прикол в четырех миля от Тернхауса неподалеку от таверны в дальней части королевского парка — как и повсюду в Шакалии, здесь все носило название «королевского», хотя принадлежало народу. Повсюду среди травы стояли кареты, запряженные четверками лошадей, и многочисленные городские семьи, расстелив на земле клетчатые одеяла, предназначенные специально для пикников, наслаждались солнечным днем.

— Зачем мне она, Гарри? — спросил мальчик, поправляя на голове шапку. — Насколько мне помнится, вы говорили, всевидящее око на небе будет повсюду следить за нами.

— Немного паранойи нам не повредит! — ответил Гарри и заговорщически подмигнул.

Оливер огляделся по сторонам, рассматривая двор таверны; здесь за столиками сидели рабочие дренажной службы. В районе Хандред-Локс не было ни одного королевского парка. Самым ближним был парк в Беггарсмиде, но уходить так далеко от дома Оливеру не позволяли надзорные правила.

— Здесь очень много людей, — заметил он. — Как же мы найдем нужного нам человека?

— Женщину, Оливер. Нам нужно найти одну женщину. А много народа — это хорошо. Нас трудно заметить сверху в людской массе. Кстати, шляпа в таком деле тоже не помешает. Пусть там наверху поломают головы, пытаясь нас обнаружить.

Женщину, о которой говорил Гарри, они нашли возле большой крытой повозки, вроде тех, в которых на деревенских ярмарках продают сомнительного происхождения средства от облысении. Особа эта сидела на табуретке. Слева бутыль с джином, справа — груда мотков с пряжей. Она вязала свитер, явно предназначавшийся для ребенка.

— Матушка! — позвал ее Гарри, и она тут же подняла голову. — Ждем новых внучат?

— Это ваша мать? — удивился Оливер и с недоверием посмотрел на неопрятную старую толстуху.

Та указала на него вязальной спицей.

— Если ты ищешь ту клячу, что произвела на свет Гарри Стейва, то тебе долго придется ее искать, милок. Мои дети все давно обзавелись семьями и приличными профессиями.

— Оливер, знакомься, это демсон Лоуд! — представил ее Оливеру Гарри. — Она — мать для всех ее друзей.

Толстуха усмехнулась и, открыв беззубый рот, основательно приложилась к бутылке джина.

— А все потому, что мне подфартило разбогатеть, когда я копала в колониях серебро.

Оливер вежливо наклонил голову.

— Очень приятно, матушка Лоуд.

— Ты, пожалуй, будешь почище обычных приятелей этого распутника, — заметила демсон Лоуд.

— С тобой всегда приятно поговорить, — отозвался Гарри Стейв. — Правда, ты забыла упомянуть, по какой причине оказалась в Конкорции, а также о плавучей тюрьме, на которой тебя туда доставили.

— Пустяки, — отмахнулась матушка Лоуд. — Судья, может, и присудил мне высылку, но за малую толику серебра в Шакалии всегда можно купить прощение. Мне хватило деньжат, чтобы начать на пару с мистером Локом оружейное дело. Мы с ним начали изготавливать ружья для миддлстилских дворян и для двадцати графств.

— «Лоуд и Лок», — произнес Оливер. — В дядиной газете я видел вашу рекламу.

— Услуга, которая недешево обходится, милок, на Док-стрит за нее дерут будь здоров сколько — вздохнула демсон Лоуд. — А теперь послушай меня, Гарри. Я тебе не лекарь и не хожу по домам, а все потому как боюсь, что к тому времени, как я вернусь, мое золотко, партнер промотает наше дело где-нибудь за карточным столом.

— Извини, матушка, — произнес Гарри. — Но у меня небольшие неприятности.

— А когда ты обходился без них, дружок? — С этими словами демсон Лоуд привстала и вытащила из-под себя сложенный в несколько раз номер «Миддлстил иллюстрейтед ньюс». — Двенадцатая страница, вон там, внизу.

Гари взял в руки газету и открыл ее в указанном месте.

— «Жуткие убийства в Хандред-Локс, совершенные фейбридом-ребенком и беглым убийцей и мошенником. Их жертвами стали полицейские констебли и служанка».

— Что?! — задохнулся от возмущения Оливер. — Они пишут, что мы их убили! А как же тогда тела убийц в зале?

— Эта подробность странным образом выпала из газетной статьи, — прокомментировал Гарри. — Получается, у Небесного Суда на содержании не меньше борзописцев, чем на Док-стрит.

— Мне попалось более подробное описание того, что случилось, Гарри, — сообщила демсон Лоуд. — Тебя занесли в черный список. Считается, что ты пошел по сколькой дорожке, и тебе больше нет доверия. У каждого свистуна отсюда и до Лох-Греморгана имеется приказ выдать тебя полиции.

— Матушка, но это же чушь собачья! — взвился Гарри. — Возможно, стоит сдать кого-то из Суда, но не меня!

— Ты, конечно, негодяй, Гарри, но я верю тебе. Не потому, что ты у нас такой паинька, а потому что я не вижу, какая тебе выгода от этого дерьма.

— Приятно слышать, что ты веришь мне, — съязвил Гарри Стейв. — Кстати, тебе сказали, кому из Ловцов волков ты должна оказывать помощь?

— Волку Номер Семь.

— Джейми чертов Вилдрейк. Даже не знаю, польщен он или оскорблен этим заданием. У кого-то там, в верхах, точно есть чувство юмора.

— Держись подальше от больших королевских дорог, Гарри! — предупредила матушка. — Там на постах, где берут дорожную пошлину, теперь поставили анализаторы крови. Проверяют всех подряд. Хэм-Ярд гудит, как растревоженный улей, в который сунули горящую тряпку.