Читаем без скачивания Приключения Электроника - Евгений Велтистов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще несколько записок упомянул Немнонов. Вопросы к медикам:
«Можно ли на время длительных космических полетов усыплять или замораживать человека?», «Достаточно ли космонавту в состоянии невесомости двух часов сна?», «Как продлить жизнь человека?»
Вопросы к писателям-фантастам:
«Как придумать то, что не предсказано наукой?», «Как работал Жюль Верн?» Обращение к физикам:
«Что такое искусственный нос? Можно ли создать запахотелескоп, чтобы принюхаться к другим планетам?»
— Я не буду читать все записки, — продолжал Немнонов. — Отмечу лишь, что среди них очень много вопросов по кибернетике. И хотя здесь сидят будущие физики и химики, инженеры и врачи, педагоги и биологи, я напомню историю слова «кибернетика». Греческое «кибернос», которое встречается еще у древнего философа Платона, переводится как «кормчий», «рулевой», «человек, управляющий кораблем». Это очень удачный образ, и, по-моему, он относится не только к кибернетикам, но и ко всем вам.
Представьте, что отправляется в большое плавание большой корабль. Тысячи людей заняты сборами и приготовлениями. Прощальный салют орудий, и корабль выходит в океан. Впереди у него тысячи миль трудного пути, неоткрытые земли, таинства природы… И успешное плавание этого корабля зависит от всего экипажа — от матроса до капитана. Будут сменяться у штурвала рулевые, будут ветры и штормы, и обязательно будет радостный клич впередсмотрящего: «Земля!..» Таким кораблем мне представляется современная наука. И вы все в ней будете кормчими, ибо вопросы, проекты и гипотезы, обсуждаемые сегодня, — это то наследие, которое ученые оставляют вам, нашей смене. Плывите дальше!
Пока академик шутливо отмахивался от аплодисментов, над сценой вспыхнули электрические лампочки, образовав слова первых вопросов:
КАКИЕ АВТОМАТЫ ПРИМЕНЯЮТСЯ СЕЙЧАС В ЖИЗНИ?
КАКИЕ ЗАДАЧИ ПОД СИЛУ ЭЛЕКТРОННЫМ МАШИНАМ?
КИБЕРНЕТИКА — ЭТО НАУКА ВСЕХ НАУК?
— На эти вопросы, — сказал председатель, — ответят инженер Иван Александрович Глушков и кандидат наук Александр Сергеевич Светловидов.
В глубине сцены раздвинулся занавес, и на темном фоне ясно обозначились пять жемчужно-матовых экранов: один большой — в центре и четыре поменьше — по бокам. Одновременно экраны засветились, и, хотя солнце по-прежнему било в окна, появившиеся цветные изображения были четкими, объемными.
На каждом экране шел свой фильм, но это не мешало внимательным зрителям наблюдать за всеми хитроумными машинами и слушать пояснения инженера Глушкова. Наоборот: казалось бы, разные кадры создавали целостную картину мира электронных помощников человека.
…Горят ярким блеском раскаленные балки. Вот они входят на прокатный стан и появляются уже в виде тонких железных листов, а управляет этим процессом приземистый шкаф-автомат… Стоят в степи сотни вышек. Включает и выключает их, гонит нефть по трубам электронный диспетчер… Бегут по рельсам поезда, едут по улице троллейбусы и электробусы — их ведут тоже роботы… Остановившееся сердце тяжело больного человека заменяет электронный приборчик. Жив человек, не умер!.. А рядом другая машина просматривает коллекции геологов и подсказывает, где искать уголь, где — нефть, где — алмазы…
Теперь ведет рассказ Александр Сергеевич Светловидов. Скользя по экранам лучом фонаря-указки, он очень сжато и ясно говорит о том, как помогают электронно-вычислительные машины ученым: не только собирают материалы, обобщают факты, продумывают варианты, но и занимаются творчеством — дают новое решение проблем. Машины уже нашли такие доказательства теорем, которые никому из математиков не приходили в голову. Они просматривают за физиков фотографии элементарных частиц, сортируют их и высказывают свое мнение. И ученые, поблагодарив своих думающих помощников за открытие неизвестного прежде и за сэкономленное время, берутся за столь сложные теории, которые еще недавно были недоступны человеку.
Экраны гаснут, и все видят в руках Светловидова два небольших предмета, похожих на книгу и чемоданчик.
— Это тоже вычислительные машины, — говорит Светловидов. — Они просты, удобны и необходимы в работе инженерам и филологам, археологам и экономистам.
— И школьникам. Очень удобны для подсказки, — вставляет академик Немнонов, к общему удовольствию ребят. — Правда, пока заложишь в такую машину знания, глядишь — и сам все выучил.
Светловидов, улыбнувшись вместе со всеми, повернулся к экранам, нажал кнопку на пульте и ввел зрителей в просторные залы Вычислительных центров — в электронный мозг страны. Здесь составляются планы транспортных перевозок и сельскохозяйственных посевов, планы работы заводов и планы добычи полезных ископаемых. Вся жизнь страны отражена в математических знаках программ и сведений. День и ночь считают быстродействующие машины — ищут решения тысяч и тысяч задач, чтобы как можно лучше работали станки, тракторы, мартены, электростанции, чтобы ровно бился пульс могучего государства.
— Как видите, кибернетика всесильна, — так закончил свое выступление Светловидов. — Она родилась в ответ на потребность улучшить управление сложными процессами и операциями. И она всесильна только в содружестве с другими науками. А электронно-вычислительные машины, которые вы видели, освобождают человека от сложного физического труда, чтобы он мог больше заниматься творчеством.
И в этот момент уже зажглись новые вопросы:
РАССКАЖИТЕ ПРО ОБУЧАЮЩИЕСЯ МАШИНЫ.
КАК ОБЛЕГЧИТЬ ОБЩЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА С МАШИНОЙ?
МОЖНО ЛИ СОЗДАТЬ ЭЛЕКТРОННОЕ ПОДОБИЕ ЧЕЛОВЕКА?
— Мы попросим выступить профессора Громова, — сообщил председатель. — Гель Иванович Громов живет в Сибири, он не частый гость у нас. Но он приготовил для наших школьников замечательный сюрприз. Словом, профессор сам все расскажет.
— Прежде всего, — начал профессор Громов, — должен вас предупредить, что речь пойдет о неудавшемся сюрпризе, поэтому у этой истории грустный конец.
Профессор рассказал историю Электроника. У ребят запылали щеки, разгорелись глаза. Вот так Электроник, вот так молодец-сорванец! Будто настоящий. Будто живой. Как они сами… Жаль, что нельзя его сейчас увидеть… пожать руку… поболтать… побегать наперегонки. Очень жаль…
Все сидели притихшие, когда Громов кончил говорить.
— Я уверен, что Электроник объявится сам, — шутливо заметил председатель. — А сейчас, ребята, вы будете приятно удивлены. На следующий вопрос отвечает не ученый, не инженер, а ваш коллега — ученик седьмого класса Сергей Сыроежкин. Он будущий кибернетик и расскажет вам, как научиться понимать тигров, носорогов и прочих диких зверей. Пожалуйста, Сережа.
Многие не поверили своим ушам. Но к трибуне действительно вышел мальчик в синей курточке. Ребята из школы юных кибернетиков заулыбались, многозначительно закашляли, с гордостью посмотрели на соседей. Профессор Громов вспомнил знакомую фамилию. Он усмехнулся, прищурил близорукие глаза и ободряюще кивнул докладчику.
— Способны ли животные разговаривать? — начал хрипло маленький докладчик. — Я должен сказать…
— Подождите! — раздался вдруг громкий крик. — Постойте! Я все объясню!..
По проходу бежал какой-то мальчишка. Это кричал он, отчаянно махая руками. Кто вскочил, кто повернул голову. Председатель встал. А профессор Громов выронил трубку, которую вертел в руках, и полез в карман за очками.
«Сыроежкин — это я…»
Первой, кого увидел Сыроежкин, вбежав в большой зал, была девочка в голубом платье. Она стояла у самой двери, прислонившись к колонне, и широко открытыми глазами смотрела на Сережку. Потом обернулась к сцене, и глаза ее стали еще больше, еще удивленнее.
Сережка тоже взглянул на сцену и побледнел: на трибуне перед всем залом выступал Электроник! Тут Сергей сорвался с места и, сам не понимая, что делает, побежал к длинному столу, за которым сидели какие-то люди. Он не слышал своего громкого крика, он только хотел быстрее добежать до стола.
В полной тишине встал Сережка перед седым человеком, внимательно смотревшим на него, опустил голову и чуть слышно сказал:
— Сыроежкин — это я…
Сыроежкин сказал почти шепотом. Но его услышали. И все вдруг заметили, как похож он на мальчика, стоявшего на трибуне.
Академик Немнонов глядел то на одного, то на другого Сыроежкина и почему-то молчал.
— Близнецы! — громко сказал один из зрителей. — Это нечестно!
— Нет, не близнецы! — прозвучал голос профессора. Громов встал, подошел к краю сцены. — Не спешите делать выводы, друзья. Сейчас вы все поймете.
Глаза Громова сияли. Всего несколько шагов отделяли его от мальчишки, который несколько минут назад выступал под именем Сергея Сыроежкина. Профессор обратился к нему:
