Читаем без скачивания Мачты и трюмы Российского флота - Пётр Фурса

– Начать самооблуживание личного состава.

Это значит: вымыться в бане, постирать нательное и постельное белье, пришить, погладить, заштопать, почистить, постричься, приготовиться к увольнению.

Для офицеров – все то же самое, кроме стирки и глажки. Это вменяется в обязанность приборщикам кают.

Баня для русского человека символизирует горячий полок, березовый веник, раскаленные камни, квас, холодный пруд и расслабленную блаженную умиротворенность. На крейсере в офицерских душах все то же самое. Полок отсутствует, зато имеется горячая паровая грелка, расположенная на переборке так, что никак не удается во время помывки не соприкоснуться с ней голым задом, что развивает в военморе бдительность и ловкость. Пышущая жаром каменка заменена здесь паропроводом, наполненным перегретым паром (до 300 градусов), который соединяется с системой холодной воды. Пар и вода, встречаясь в смесителе в определенных дозах, должны обеспечить приятный, комфортный душ. И даже если с великим трудом удается отрегулировать точную дозировку пара и воды, неожиданностей не избежать. Вдруг в самый ответственный момент, когда лицо и глаза покрыты мыльной пеной, останавливается насос и прекращается подача воды. Струя перегретого пара обеспечит вам визит в корабельный лазарет. Если же вдруг прекращается подача пара – холодный поток воды, низвергнувшись вам на голову, символизирует собой пруд, а то и прорубь для моржей. Расслабленную умиротворенность или умиротворенную расслабленность принимающий корабельный душ гонит от себя, как гулящую девку: и та, и другая может довести до встречи с эскулапами. За отсутствием кваса он заменяется (если удается сэкономить на материальной части и больных) стопкой спирта или принесенного с берега снадобья. Но согласно Уставу “приносить и распивать спиртные напитки на корабле категорически запрещается”. Поэтому и не приносят – распивают то, что имеется.

Наконец, душ принят. Распаренные и бдительные тела расходятся по каютам. Выкуривают по две-три сигареты, вызывают приборщиков и отдают в стирку грязные рубашки, получая взамен отглаженные и чистые. Те, кому выдано разрешение, кучкуясь, обсуждают вечернюю программу. Однако речи о театрах и балах при этом отсутствуют. Атмосфера заполняется экзотическими морскими терминами: “Золотой Рог”, “Челюскин”, “Фрегат”, “Волна”, “Океан”, “Коралл”. Здесь уже вьются русалки, нимфы и наяды (что, в принципе, одно и то же). Обсуждаются банковские операции, кандидаты в ростовщики и финансовые пропасти, преодолеть которые предстоит только в день ВМФ, как называется в обиходе день получки. Организуются клубы “по способностям”, так как клуб “по интересам” определен Уставом.

Остающаяся на корабле дежурная смена, с тайной завистью равнодушно взирает на сборы товарищей, чтобы завтра поменяться с ними ролями.

Наконец, броневая палуба пустеет. Счастливчики степенно, торжественно, но с явным трепетом покидают корабль. Теперь срок их возвращения к родным пенатам зависит от Фортуны, количества денег в кармане, времени, установленного начальником и нетерпеливого ожидания товарища, оставшегося на корабле и которого нужно сменить на вахте.

Пара часов до ужина посвящены безделью, называемому отдыхом. Дежурная смена, не стоящая непосредственно на вахте, начинает заваривать чай, добывать в провизионках тушенку и мечтать о завтрашнем дне. Рецепты заваривании чая, предлагаемые знатоками, могли бы составить отдельный том Большой Советской Энциклопедии. Однако наибольшей популярностью пользуется следующий.

Стакан кипятка, чайная ложка заварки. Стакан накрыть сборником инструкций. Дать настояться. Профильтровать через бинт. Добавить по вкусу сахар и молоко. Пить мелкими глотками в перерывах между анекдотами, былями, в которые верится с трудом, и небылицами, которые принимаются за чистую монету.

Ужин. По субботам он отличается тем, что каждый при желании может потребовать дополнительную котлету. За счет сошедшего на берег боевого товарища. Пища принята. Поглаживая животы, народ собирается в салоне. Двое стучат бильярдными шарами. Один из них – менее ловкий, кандидат на “высадку”, так как в желающих его сменить недостатка нет. На двух столах, желая утвердить свой авторитет и репутацию “козлятника”, пушечными ударами костяшек стучат в домино. При этом действует стройная система сигнализации своему напарнику, подсказывающая правильность хода и всегда приводящая к обратному результату. Высшая цель – повесить противнику “адмирала”, или, в крайнем случае, “сопливого”. (Справка: “Адмирал” – окончание кона игры одновременно двумя “дуплями” – “пустырем” и “шестерошным”. “Сопливый” – только “пустырем”.) Одна или две пары играют в карты. Несколько инженеров-электронщиков, спокойно и виртуозно обращающихся с ЭВМ, крутятся возле телевизора, который чаще всего не работает. (ТСП находятся в заведовании пропагандиста корабля, разбирающегося в электронике как инженер связи – в вопросах генетики и селекции растений.) Часть офицеров сидит в каютах, дежурные и вахтенные “контролируют действия личного состава”. Личный состав использует личное время для решения личных проблем и реализации личных желаний. (Правда, в последнем имеется множество ограничений.)

Вечерний чай. Масло, хлеб, сахар. Иногда пирожки, варенье, конфеты. Разнообразие деликатесов зависит от расторопности заведующего столом, в распоряжении которого находится “буфетный фонд”, состоящий из “пятерок” ежемесячно сдающихся офицерами на улучшение питание. Чай выпит. Картина в салоне не меняется: бильярд, домино, телевизор. До отбоя.

Наконец, личный состав уложен в койки. Ночное освещение включено. Бодрствуют только дневальные, вахта у действующих механизмов, артиллерийский дозор, сигнальщики и связисты. Крейсер лег отдыхать.

Однако нервы его, глаза, уши и сердце напряжены до предела. Он в любой момент может призвать своих моряков на боевые посты, сорвав их с постелей трелью колоколов громкого боя, ревом корабельного горна.

“Боевая тревога!”

Мозг еще спит. В нем еще смутно проступают образы матерей и любимых, родные леса и поляны, мирное небо и красные зори. А ноги уже несут моряков на свои боевые посты. Руки готовы включить приборы, загнать в перекрестие прицела на индикаторе отметку воздушной или надводной цели, подать на элеваторы тяжелый снаряд. С грохотом задраиваются люки и двери, за броневыми листами прячутся иллюминаторы. В топках котлов вспыхивают факелы жаркого пламени, разбуженные артерии начинают бурлить паром и кровью.

“Корабль экстренно к бою и походу приготовить!”