Читаем без скачивания По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир» - Наталья Григорьевна Долинина

Долохов промахнулся, стреляя в Пьера, которого он жестоко оскорбил.

Но через несколько недель он не промахнётся в другой дуэли – бескровной.

Живя в семье Пьера, Долохов разрушил эту семью. Войдя в дом Николая Ростова, он попытался отнять у своего друга невесту. Соня отказала ему – Долохов не таков, чтобы не отомстить. Он не вызывает Николая на дуэль, но обыгрывает его в карты – сознательно, холодно и обдуманно: приглашает свою жертву запиской в гостиницу, несколько раз спрашивает: «Или ты боишься со мной играть?», предупреждает: «В Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее», – и, выиграв огромную сумму, «ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю», замечает: «Ты знаешь поговорку: „Счастлив в любви, несчастлив в картах“. Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю».

Он не позволит безнаказанно оскорбить себя, но разве Николай хотел его оскорбить? Наоборот – преклонялся перед ним, обожал его – так он наказан за своё обожание.

Может быть, через несколько месяцев, помогая Анатолю увезти Наташу, Долохов вспомнит о том, что Соня не ответила на его чувства, предпочла Николая. Может быть, так он на свой лад отомстит Ростовым.

Он страшный человек, Фёдор Долохов. В двадцать пять лет он хорошо знает людей, среди которых живёт, и понимает: ни честность, ни ум, ни талант не ценятся этими людьми. Он привык не верить честности, уму и таланту. Он циничен и может обмануть любого, даже вчерашнего лучшего друга, потому что знает: это простят. Не простят слабости. А бесчеловечность вызовет уважение и страх.

Но… трижды мы увидим Долохова не похожим на себя самого.

Подъезжая к дому после дуэли с Пьером, он поразит Ростова – и нас тоже: «Я ничего, но я убил её, убил… Она не перенесёт этого. Она не перенесёт…

– Кто? – спросил Ростов.

– Мать моя. Моя мать, мой дорогой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова».

Не могу отделаться от мысли, что Толстой не всё додумал до конца в этой сцене. Она кажется слишком сентиментальной. Но как только появляется мать Долохова, веришь каждому её слову – и Толстой опять становится всезнающим. Мать рассказывает Ростову о своём Феде: «Он слишком благороден и чист душою… для нашего нынешнего, развращённого света… Ну, скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова?.. Есть ли чувства, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо!.. Какая низость, какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф… Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа…»

Мать помнит: «В Петербурге эти шалости с квартальным там что-то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя всё на своих плечах перенёс!» Она права – так оно и было. Она права, когда говорит: «Таких, как он, храбрецов и сынов отечества немного…» Она, как и всякая мать, отлично видит всё хорошее в своём сыне и не видит, не хочет и не может видеть его холодной жестокости. Может быть, потому Долохов и называет мать ангелом, и преданно любит её, что она одна х о ч е т видеть в нём «высокую, небесную душу»? Но где же он настоящий – с матерью или со всеми остальными?

Ещё раз в его наглых светлых глазах мелькнёт человеческое – на детском бале у Иогеля, когда эти глаза будут с нежностью следить за танцующей Соней. Он сам расскажет Николаю Ростову, что мало кого любит, не верит людям, презирает женщин и дорожит жизнью только потому, что ещё надеется «встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило» его.

Он правильно выбрал: Соня – именно та чистая и верная душа, которую он ищет. Но нет ему счастья: она любит другого.

Решив отомстить Николаю, Долохов задумал выиграть у него сорок три тысячи. «Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони».

Нам трудно себе представить, что этот жестокий, холодный человек способен на такую чувствительность – складывать свои года и Сонины. Но он способен. И как ни неприятен нам Долохов в сцене своего выигрыша, мы всё-таки с недоумением жалеем его.

И в третий раз Долохов удивит нас перед Бородинской битвой, когда, встретясь с Пьером, он неожиданно для нас с серьёзным достоинством попросит у него прощения.

Только трижды мы увидим Долохова не похожим на самого себя.

Но этого довольно, чтобы понять: этот одинокий, злой человек мог бы быть другим. У него есть идеал: прекрасные, преданные женщины – такие, как мать, Соня; сильные, бестрепетные мужчины, забывающие перед лицом общей опасности свою мелкую вражду – как сам он перед Бородинской битвой. Он хочет, чтобы жизнь была прекрасна, но она не соответствует его идеалу, она жестока и несправедлива. И потому Долохов тоже жесток и несправедлив. Можем ли мы оправдать его? Бесспорно, нет. Он ищет себя, этот сильный, и страстный, и деятельный человек, – но ведь Пьер и князь Андрей тоже ищут себя и находят свой путь не в злости и цинизме, а, наоборот, в служении добру и справедливости.

Жестокость не может быть оправдана ничем – и те редкие минуты, когда в Долохове просыпается человеческое, только усиливают осуждение, с которым мы смотрим на его обычное холодное самоутверждение. Есть ли надежда, что он изменится? Нельзя ответить на этот вопрос определённо. Но хочется надеяться…

Читая «Войну и мир», я невольно примериваю к героям романа события, с которых Толстой хотел начать свою книгу, а потом отложил их. Восстание 1825 года. Где все они будут 14 декабря? Пьер, Николай, Денисов, Долохов, Друбецкой? Не войдёт ли Борис Друбецкой в состав следственной комиссии? Не будет ли Долохов твёрд перед вопросами этой комиссии и по-прежнему одинок, и по-прежнему холоден в долгие годы каторги?

А может быть, он найдёт себя на Сенатской площади и другим человеком станет в Сибири, на каторге? Может быть, там он смягчится душой и будет таким, каким до сих пор его знала только мать. Ему будет тогда сорок пять лет, но ведь и генерал Денисов не так уж молод в конце романа, в 1820 году, и среди декабристов были немолодые люди…

А сейчас только начался 1806 год, Долохову двадцать шесть, и что станется с ним потом – кто знает?

3. Граф и графиня Безуховы

Мы расстались с Пьером в Сокольниках, когда