Читаем без скачивания Легенды ночных стражей 4: Быть королем - Кэтрин Ласки

— Дорогие друзья! Меня волнует не то, что кто-то наденет мою корону или воссядет на трон, гниющий в этом разлагающемся дворце! Все это лишь внешние блага, а я к ним равнодушен, ибо не они делают сову совою. Но я неравнодушен к чести и ради чести готов стать самой грозной совой во всем подлунном мире. Наступает Долгая Ночь. Те из вас, кому суждено будет пережить ее, пусть каждый год, собрав друзей, отмечают канун Долгой Ночи. Пусть каждый из уцелевших взлетит высоко-высоко и, подняв крылья, покажет свои боевые шрамы и скажет: «Я получил эти раны в битве Короткого Света и Долгой Ночи». Старики забывчивы, но эту битву они не позабудут никогда. В эту ночь в каждом дупле будут звучать наши имена, которые станут известны всему совиному миру — Стрикс Струмажен, Ратник, Гартнор, Боре и Тобифьор. Каждая сова будет рассказывать своим детям и внукам о битве Короткого Света и Долгой Ночи, а значит, отныне до скончания веков сохранится и память о нас с вами!

Что ж, смело ринемся в проломы стен, чтобы остановить гниение или своими телами завалить бреши в этих чахлых башнях! Ничто так не украшает сову в дни мира, как скромность, простота и тихий нрав, но когда налетает ураган войны — забудьте кротость, напрягите крылья и в ярости летите на врага!

Глава XXVII

Короткий Свет

Они ждали Короткого Света. Ждали в густом мраке ночи и в серых сумерках рассвета. Они смотрели, как полумрак постепенно рассеивается, а небеса обретают предрассветную прозрачность. Повернув голову на восток, Хуул глядел в занимающееся зарево рассвета. Розоватый свет постепенно краснел, и вот уже небо заполыхало красками восходящего солнца. Хуул чувствовал нарастающее напряжение своей армии. Не опуская глаз, он молча начал считать про себя, и на двадцать второй секунде после восхода солнца Намара высоко подпрыгнула в воздух. Солнце вспыхнуло на ее серебристой шкуре — и это был сигнал.

— Хи-яяяя! — закричал Хуул.

Первыми с ледяных отрогов ринулись Горячие когти Хуула под командованием самого короля, за ними хлынула гвардия Сив, возглавляемая Стрикс Струмажен. Далее следовали Ледяной полк Храта под началом лорда Ратника и остальные полки, взводы и роты. Совы летели очень низко, чтобы не загораживать лучи солнца от вражеских войск. Один из солдат подлетел к Хуулу и коротко доложил:

— Ваше величество, с юга подлетает Тео во главе небольшой эскадрильи.

Хуулу нестерпимо хотелось обернуться на юг, но он не мог позволить себе отвлекаться. Сейчас у его армии было преимущество, и его нельзя было терять. Он видел, что вражеские войска пришли в смятение. Даже хагсмары поддались общей панике, ибо слепящее солнце занимающегося дня не позволяло им задействовать фингрот. Обезумевшие враги взлетали в небо, но тут же падали наземь, ослепленные, и тут за дело брались Небесные псы и крошечные совы. Обучая свои войска на острове, Хуул попробовал привнести в организацию совиной армии некоторые элементы волчьей тактики — прежде всего, систему беззвучных сигналов, которыми управляется волчья стая во время войны или путешествий. И вот теперь пришло время испытать эту систему на деле. Хуул поднял вверх хвостовые перья — и его армия, мгновенно разделившись на четыре части, бросилась на четыре стратегически важных гребня, два из которых все еще оставались в когтях врага.

Когда склоны были заняты, Хуул приказал своим войскам сделать небольшой привал и перегруппироваться. Отряды разведчиков, посланные оценить обстановку, сосчитать убитых и подобрать брошенное ледяное оружие, вернулись с хорошими новостями. Хагсмары так и не сумели применить свой фингрот на ярком солнце, и теперь склоны ледника были усеяны трупами дьявольских птиц. Войска лорда Аррина были отброшены гораздо дальше, чем рассчитывал Хуул, однако до победы было еще далеко. Хуул понимал, что с наступлением Долгой Ночи битва вспыхнет с новым ожесточением. Он дотронулся крылом до футляра с углем и почувствовал его жар. «Магия не поможет мне выиграть битву», — подумал он. Но магия могла восстановить некогда величественный Ледяной дворец его предков, ныне представлявший собой груду тающих на глазах обломков. То, что было выстроено тысячами грозных Ниртгарских зим, бесчисленными ветрами, суровыми метелями и буранами, сгнило и рассыпалось за считаные месяцы! Как такое могло случиться?

— Кто этот безумец, что поселился в этом дворце? — пробормотал себе под клюв Хуул.

— Он мой брат, ваше величество, — ответил Тео.

— Тео! — ошеломленно вскричал Хуул. — Ты здесь?

— Да. Моя эскадрилья стоит на соседнем склоне, — доложил Тео, кивая головой в сторону.

— Так ты говоришь, он твой брат?

До сих пор Хуул и не подозревал, что у Тео есть брат.

— Да. Он захватил Ледяной дворец во главе разноперой армии негодяев, безумцев и хагсмаров. Он полностью сумасшедший и едва не убил меня. Это из-за него дворец начал гнить.

Хуул снова дотронулся до футляра и вновь почувствовал жар угля.

— Да, кстати, — заметил Тео, явно стараясь сменить тему. — Это ты здорово придумал — использовать волчью сигнализацию.

— Спасибо, — кивнул Хуул. — Я рад, что все получилось.

— Ох, чуть не забыл.! Я нашел Эмериллу. Надо поскорее обрадовать Стрикс Струмажен. Представляешь, Эмерилла спасла мне жизнь!

— Что? — разинул клюв Хуул. — Ты нашел Эмериллу? Она спасла тебе жизнь? Но когда?

— Что значит — когда? Когда мой брат пытался меня убить.

— Но это невозможно!

Их прервал громкий крик лорда Ратника.

— Они наступают! Они приближаются!

Последняя капля света упала за горизонт, пролившись в другое утро другого мира. Короткий Свет догорел.

— Великий Глаукс! — заморгал Хуул. Никогда в жизни он не видел ничего подобного. На них летели сотни хагсмаров и сотни сов. Каким образом враги сумели так быстро оправиться от смятения? И откуда получили подкрепление? «Ну вот и наступила Долгая Ночь! — подумал Хуул. — И мы должны лететь ей навстречу!»

Глава XXVIII

Долгая Ночь

Эта ночь была залита кровью, разорвана сверканием ледяных мечей и боевых когтей. В правой лапе, закованной в боевые когти, Хуул сжимал ледяной ятаган своего отца — тот самый ятаган, с которым его мать сражалась в битве над Далеко-Далеко. Странное дело, но этот ятаган воодушевлял его гораздо сильнее, чем пылавший на шее уголь. Когда-то этот ятаган помог Сив сосредоточиться и противостоять парализующему воздействию фингрота, теперь он поддерживал в бою ее сына. Разумеется, не только ятаган давал силы королю. Его воодушевляли воспоминания о материнской храбрости. Ликующая отвага клокотала в желудке Хуула, когда он летел вперед, прорубая в желтом фингроте путь для своих воинов. «Что за трусы эти мятежники! Они прячутся за желтым светом, не имея смелости честно сразиться с нами!»

— Летите вперед, как честные совы! — прокричал Хуул Элгобаду и Аррину, которые вместе со своими командующими флангов трусливо жались за остатками тающего на глазах фингрота. За спиной Хуула летели Стрикс Струмажен и Тео. Значит, трое против двух лордов и двух капитанов, трое против четверых! Все четверо врагов были вооружены длинными мечами, поэтому с одними боевыми когтями к ним было не подобраться. Ледяное оружие Хуула и его соратников было короче, чем у врагов, зато намного острее. Хуул учитывал это, когда тренировал свои войска на острове. Он молча подал сигнал начать маневр «парирование с ложным выпадом». По его команде все трое бросались вперед, а затем ловко уходили в сторону, разворачивая крылья. Длинные мечи врагов беспорядочно метались во все стороны, пытаясь попасть в такт этой безумной воздушной кадрили. Такой хитрый маневр был специально разработан для атаки на открытом пространстве с использованием короткого оружия. Нужно было только набраться терпения, и если не с первого, так с третьего или четвертого раза враг непременно откроется. «Эх, не успею!» — с досадой подумал Хуул и вдруг увидел, как брызнула кровь, а лорд Элгобад стремительно рухнул вниз. Краем глаза Хуул успел заметить молодую пятнистую сову, резко отлетавшую вправо.

— Эмерилла! — прогремело в ночи. В этот самый миг Стрикс Струмажен поняла, что видит перед собой настоящую Эмериллу, а та, что выдавала себя за ее дочь, была самой страшной обманщицей в мире.

Эта страшная обманщица сейчас сидела на вершине ледяной скалы вместе со своей создательницей и наблюдала за ходом битвы. Крит не сводила сощуренных глаз с футляра, болтавшегося на шее Хуула.

— Вот где уголь, дурища! — проскрипела старая хагсмара. Она видела отдельные всполохи фингрота, вспыхивавшего в разных концах поля битвы. Совы короля теснили войска лорда Аррина. Фингрота явно не хватало, и, хотя Крит было наплевать, какая из сторон одержит победу в этой глупой войне, она все-таки решила поддержать тающий желтый свет своими силами. Крит легко могла позволить себе такую роскошь, ведь, в отличие от остальных хагсмаров, она почти не тратила свой фингрот, отчего он приобрел особую силу и интенсивность. Пожалуй, это и сейчас не будет бездумным расточительством, поскольку послужит великой цели — захватить уголь. «А потом пусть снова убивают друг друга за этот гнилой дворец!» — подумала она про себя.