Читаем без скачивания Счастье с отсрочкой на год - Марион Леннокс

– Мне бы хотелось, чтобы она стала нашей, – сказал он чуть небрежно, будто невзначай. – А теперь они закончили умываться и нырнули в глубину. Там они лениво сделали круг, может быть смывая с себя остатки рыбы. Джинни, я должен был сказать тебе о замке. Тебе нужно было узнать это до того, как я попрошу тебя кое о чем еще.

– Зачем? – едва слышно прошептала она.

– То, что я собираюсь сказать, потребует доверия. Если бы я сначала попросил тебя выйти за меня замуж по-настоящему, ты могла бы подумать, что я делаю это ради замка. А это не так, Джинни.

– Я не…

– Выдры теперь плывут вместе, – сказал он и взял ее руки в свои.

Она дрожала. Черт, он тоже дрожал. Она отстранилась, но, когда он собрался отпустить ее, она передумала, держась за него, как за якорь в этом переменчивом мире.

– Они плывут, – сказал он. – Но дальше ручей впадает в море. Они уже у скал, где начинается прибой.

– Они повернут назад.

– Я знаю. – Он обнял ее крепче. Что случилось в следующие несколько мгновений, было очень важно. Вся его жизнь, казалось, замерла в этой точке равновесия. – А теперь смотри, что они делают. Они сцепились лапками. Держатся за лапки.

– Я видела, как они это делают, – прошептала она, не понимая, куда заведет его рассказ, но желая и дальше видеть выдр. – Это называется плот. Плот из двух выдр.

– И я видел, но не понимал, что это значит, до сегодняшнего утра. Я видел, как они чуть не заплыли в полосу прибоя. У них были закрыты глаза так же, как у тебя сейчас. Но одна из них была настороже. Как только появились острые скалы и выступы перед самым опасным местом, одна открыла глаза и разбудила партнера, они нырнули в безопасную глубину. А теперь смотри, Джинни. Они исчезли под водой, проплыли там невидимые – и вот уже на поверхности и снова плывут, образовав маленький плот. Но на этот раз другая выдра стала сторожем. Стала охранять их обоих.

– Зачем ты мне об этом рассказываешь? – Она, казалось, затаила дыхание, повернула лицо к солнцу, не открывая глаз, словно боялась потерять воображаемую картину.

– Потому что они научились доверять, Джинни, – сказал он тихо. – А поскольку доверяют друг другу, они и радуются вместе, могут и есть, и охотиться, и плавать вместе. Пока лежал на этой скале сегодня утром и наблюдал за ними, я понял, как разделил мою жизнь. Как тебе было больно в прошлом ощущать этот разделение, а тут еще я. Я обидел тебя, Джинни, прости.

Ему стало трудно говорить. Сколько зависело от этого момента!

– А теперь, Джинни, о замке. Он твой, – подчеркнул Аласдер. – Ты знаешь, что единственный способ получить на него права – жениться на тебе, как положено, поэтому мне остается только честно заявить об этом. Ты должна знать, что я хочу жениться на тебе, независимо от того, чем ты будешь заниматься. Если захочешь продать замок и увезти собак в Европу, я соглашусь на это. Но только если ты разделишь со мной свою жизнь, позволишь мне взять тебя за руку и плыть рядом с тобой.

Она все еще не открывала глаз. Он посмотрел ей в лицо и увидел, что уголок ее рта едва заметно подергивается. Отвращение? Гнев?

– Ты хочешь, чтобы я плыла? – спросила она наконец.

– Со мной.

– В ручье? Ты сошел с ума. Там же холодно.

Это подергивание означало смех. Смех!

– В переносном смысле, – проговорил он со всем достоинством, на какое был способен.

– Так ты не хочешь по-настоящему плыть со мной?

– Если захочешь поплавать, я с тобой, – героически заявил он, и ее губы снова задрожали.

– В килте?

– Если попросишь.

– За замок, – задумчиво проговорила она, и он не выдержал.

– Джинни, открой глаза.

– Я все еще наблюдаю за выдрами. Они веселятся.

– Пусть веселятся.

– А ты хочешь выпить со мной моего виски.

– Каюсь, хочу. И собак. Я хочу быть хозяином твоих собак вместе с тобой.

– Я могу захотеть и большего.

– Ладно. – Он был готов согласиться на все что угодно. На все. – Но может быть, стоит найти собак поумнее? – поинтересовался он вежливо, а потом еще более вежливо: – И может быть, родить ребенка или двух?

Снова подрагивание губ.

– Дети! У тебя? Ты же будешь тридцать дней в году отсутствовать в замке?

– Я уже подумал об этом. Джинни, мне необходимо, чтобы ты сопровождала меня во всех поездках. Замок – наш дом, если ты захочешь здесь остаться, но мне нужно будет уезжать. Ты сможешь сопровождать меня?

– Ты хочешь сказать – плавать плотиком?

– Это настоящая честь для меня, обезопасить тебя от всех скал и течений. Но теперь я смотрю в будущее, Джинни, и не вижу никаких подводных течений. Если ты согласишься жить со мной и дальше, если мы найдем в себе силы доверять друг другу, я не вижу ни одной скалы на нашем пути. А сейчас я готов взлететь.

– Взлететь?

– Ну да, а если ты действительно хочешь научиться летать, помимо выпечки песочного печенья, то полеты – это тоже вариант. Джинни, последние дни я занимался несколькими проблемами сразу. Я тебе все объясню потом, со всеми интересующими тебя деталями, но, если коротко, дело обстоит так. Лучший друг Эйлин в компании предал ее доверие, навлек настоящий юридический и финансовый кошмар. Вот почему я уехал в такой спешке. Некоторое время я думал, что компания не выживет, но потом предпринял серьезные шаги, и сегодня утром было получено юридическое признание, что мы выжили. Инсайдерные торговые операции с ценными бумагами, которыми занимался Дон, признаны его ответственностью, а не компании. Нам придется урезать расходы и совместить некоторые должности.

– Что ты имеешь в виду?

– Например, твою должность. – Он хотел обнять ее. Ему пришлось предпринять сверхусилие, чтобы не сделать этого, поскольку нужно было сохранять самоконтроль. Столько еще нужно сказать прямо сейчас.

– Может, наберешься смелости и попробуешь сыграть новую роль? Не Джинни Макбрайд, жены Аласдера. Может быть, роль Джинни Макбрайд, пилота и партнера? Тебе придется учиться, много учиться, тебе это понравится?

– Учиться?

– Учиться летать. Если это твоя мечта, Джинни, почему бы тебе ее не осуществить.

– Ты будешь учить меня летать? – Она широко распахнула глаза.

– Нет, – быстро уточнил он. – Я буду сидеть в пассажирском кресле с закрытыми глазами. Это не слишком хороший вид для учителя. Но мы найдем кого-нибудь, кто будет тебя учить, и, если ты будешь летать, я с тобой. Доверие. Доверие во всем.

Она покачала головой, потеряв дар речи от удивления, и он с трудом продолжил, несмотря на то что сейчас хотел поцеловать ее, тем не менее пришлось продолжать. «Не обмани ее ожиданий, – призывал он себя. – Скажи все как есть!»

– Это не ради замка, Джинни, любимая, – сказал он нежно, но настойчиво. – Если ты согласишься, это только ради нас и навсегда. Для нас, ради нашей радости. Джинни Макбрайд, я люблю тебя. И что бы ты ни сказала и ни сделала сейчас, это не изменится, я люблю тебя, что бы ты ни решила. И еще я хочу попросить. Джинни, давай мы снова произнесем свадебные клятвы, но на этот раз по-настоящему, чтобы они запомнились нам на всю оставшуюся жизнь.

Наступило долгое, долгое молчание. Она заморгала на солнце. Ее взгляд был полон немого вопроса, и он стал догадываться о чем.

– Ты мне доверяешь, – сказала она наконец. – И в хорошем и в плохом?

– Я могу попытаться защитить.

– Никакой защиты. Только доверие.

– Ладно, – смиренно согласился он. – Сначала доверие.

– Насчет полетов – это правда?

– Насчет полетов – правда. – И он честно добавил: – Но если ты соберешься летать, это означает, что твоя любовь к земле не слишком сильна.

– Трус.

– Предпочитаю быть цыпленком, а не мертвой курицей.

Она снова ухмыльнулась:

– Не могу представить лорда Данкерна в виде мертвой курицы.

– И ты не должна считать лорда Данкерна полной тряпкой, – согласился он. – Я попытаюсь тебе помочь, но сделаю все, чтобы ты могла летать свободно, вертолет не в счет. Любые твои желания, скажи только слово. А пока, если хочешь узнать какие-то детали о компании, просто спрашивай, Джинни. Я думал, наблюдая за выдрами…

– А ты уверен, что это были выдры?

– Естественно, выдры, Джинни. Я действительно хочу разделить с тобой свою жизнь. Если ты доверяешь мне, конечно. Если позволишь любить тебя.

– И видеть невидимых выдр? И помогать мне летать?

– Да. Да, да, да!

Снова наступило молчание, еще более долгое, чем раньше. Весь мир, казалось, затаил дыхание. Эта хрупкая женщина, эта искрометная, удивительная Джинни держала его сердце в своих руках.

– Думаю, – сказала она другим тоном, показывая на разрушенный коттедж позади, – ты не догадался разжечь огонь.

– Да, – признался он неохотно. – Сегодня выдалось несколько беспокойное утро.

– Тебе нужен партнер. – Ее глаза удивительно заискрились смехом, и он почувствовал, как в сердце разгорается радость. – Думаю, мы сможем обойтись и без камина. Дождя нет. Здесь густая и мягкая трава на лугах, и, если мы поднимемся выше, скалы надежно скроют нас от чужих глаз.