Читаем без скачивания Вальсирующие со смертью - Михаил Март

— Я же говорил тебе, старик, что на этот раз размерчик будет впору. Тебе очень идет деревянный костюмчик.

Максим криво ухмыльнулся и, закрыв гроб крышкой, заколотил гвозди принесенным с собой молотком.

Багаж был упакован, и на все ушло не более десяти минут. Так он и рассчитывал, хотя и не торопился. Выйдя в коридор, Максим прошелся по моргу и нашел Григория. Тот мирно дремал на кушетке.

Растолкав спящего, парень сказал:

— Ты, как я понимаю, по губам читаешь. Трофимыч приказал тебе вытащить со мной ящик к машине. Сам он вернется через час. Забыли сделать одно дело. Он сам тебе расскажет, если сочтет нужным. Ну, пошли.

Здоровяк подчинился. Он уже не раз видел этого парня и знал, что Трофимыч с ним работает. Обычная рутина, не первую и не последнюю ночь делаются эти дела.

Они подхватили с пола гроб и поволокли его наверх. Во дворе стоял автобус с надписью «Ритуал». Максим открыл заднюю крышку, и гроб въехал, как на салазках, в машину.

— Бывай здоров, Гриша. Привет Трофимычу.

Максим сел за руль и выехал за ворота больницы. Ночь он провел в автобусе, который загнал в тихий московский дворик. Там же он заполнил свидетельство о смерти на имя Сиднева Валерия Трофимыча и бланк результатов вскрытия.

К девяти часам утра он подъехал к воротам крематория, где его ждали четверо парней. Максим называл их похоронной бригадой. Все они работали грузчиками в разных магазинах, но по первому зову собирались у ворот крематория и превращались в похоронную процессию и родственников покойного. Максима они считали шофером автобуса, который находил одиноких людей, умерших в больницах, и за определенную мзду соглашался похоронить их по-людски, а не сдавать на мыло, как выражался Максим. Грузчики получали за работу по тысяче рублей каждый и были довольны. Два-три гроба в месяц — и можно жить. Зарплаты на водку не хватало, и почему бы не подзаработать. Час времени — и штука в кармане.

Леонид Сергеевич Сушкин уже поджидал их возле четвертого ритуального зала. Когда Максим передал ему документы, заведующий нахмурил брови.

— Гробовщик?

— Удивлен? А хозяин тебя не предупреждал? Парень захотел выйти из игры. Вот и вышел. От нас на покой только в печь уходят.

У Сушкина прошел мороз по коже.

— Ладно, заносите в зал.

Спустя полчаса все разошлись. Максим подогнал автобус к метро, где его поджидал настоящий водитель похоронного шарабана.

— Опаздываешь, Макс. У меня на сегодня два наряда.

— Не бубни, Толик. Твои наряды гроши по сравнению с моими гонорарами.

— Дело не в этом. Родственники могут диспетчеру позвонить.

— А у тебя колесо лопнуло. Учить тебя, что ли? Получи свои двести баксов и жди моего звонка. Теперь всякие неожиданности могут быть. Машину на базе не оставляй. Пусть возле дома стоит.

— А ты знаешь, сколько мне надо диспетчерам и начальнику колонны отваливать?

— В конце месяца счет предъявишь. Фирма оплатит. Будь здоров, не кашляй.

Максим направился к метро.

8

Их было пятеро. Участковый инспектор майор Сенчин Иван Иванович, пожилой грузный мужчина с изъеденным морщинами лицом, пухлыми потрескавшимися губами и мясистым носом. Свою форму он купил лет пятнадцать назад, и она потеряла вид и выглядела как мешок из-под картошки с надломленными в нескольких местах погонами. Резиновые сапоги, в которые он заправлял брюки, и вовсе делали из него лешего. Вторым в этой компании был старший лейтенант Ледогоров Федор Гаврилович. Крепко сбитый парень лет тридцати пяти, оперуполномоченный местного отделения милиции. Эксперт Куракин Эдуард Владимирович с погонами капитана щелкал затвором фотоаппарата, остальные стояли как истуканы. В том числе и Раков Степан Михайлович, подполковник милиции в отставке. Что касается пятого, то им был труп женщины, лежавший на земле, под которым расстелили черную целлофановую пленку.

Небо пасмурное, моросил мелкий дождик, трава мокрая, а ветер противный и промозглый.

— И что, Степан Михалыч, как все это понимать? — спросил майор.

Пожилой отставник в дорогой золотой оправе очков почесал затылок. Взъерошил грубую щетку седых волос, пожал плечами.

— Ума не приложу. После вчерашнего ливня я решил, что лисички пошли. Ну взял корзинку и в лес за грибами. Чутье не подвело, грибы и вправду появились. Далеко-то я ходить не стал, вдоль опушки прогуливался. Напал на целую стаю лисичек, а она меня привела к орешнику. Смотрю, из земли пальцы торчат, а дальше идет пленка. Почва тут глинистая и овраг рядом. Ливень-то больше суток долбил. Оползень пошел, почву к оврагу сносить стало, вот оголилась скороспелая могилка. Ну я сразу же к вам пошел. Трогать ничего не стал.

— Собака нам не поможет, — высказался эксперт. — Никаких следов. Вся трава дождем прибита. Пошарить в округе можно, но результатов не добьемся.

— Женщина не местная, — твердо заявил участковый. — Я тут каждую собаку знаю. Труп из города привезли.

Отставной подполковник вновь почесал загривок.

— Видишь ли, Иван Иваныч, тут дело непростое. До шоссе двенадцать километров. Вдоль трассы сплошные леса. Это же надо было свернуть с Волоколамки, проехать двенадцать километров до Рождествено, свернуть вправо, миновать две деревни, проехать мимо кладбища и прибыть к нашему поселку. Ну а потом обойти поселок задами, углубиться в лес на две сотни метров и рыть могилу.

Ведь сюда не проедешь. Труп надо тащить от окраины поселка, где кончается дорога, а это значит не менее полукилометра вдоль заборов дач. Мимо двенадцати участков. Кто же пойдет на такой бессмысленный риск?

Слово взял старший лейтенант.

— Дамочка одета не по-дачному. Туфельки где-то потеряла, но в остальном одета по высшей категории. Вечернее платье, чулочки модные со стрелочкой, нижнее белье с кружевами. Так только Новый год справляют. Зачем ей выпендриваться на какой-то даче? И перед кем?

— Не перед мужем, во всяком случае, — сделал заключение майор. Взглянув на подполковника, он спросил: — Чужаков здесь не замечали?

— Замечал. В доме номер двенадцать чудеса творятся. Сначала его занимал какой-то тип. Я его хорошо не помню. Он как-то боком ходил. Не разглядишь. Потом какая-то женщина жила. Все время с разными мужчинами появлялась. Теперь наоборот. Какой-то тип живет. Наездами. И тоже с разными женщинами приезжает. Но на вид парень приличный. Лет сорок. К нему тут недавно дрова привезли. Вот шофер мне не понравился, скользкий тип. Я его видел дважды. Второй раз на «Жигулях» приезжал, якобы за деньгами, а дрова от лесничества возит. Машина, говорит, гаражная, но ведь врет. Номер московский, а не загородный, и сотовый телефончик на пояске. Хозяина он так и не застал. Того я давно не видел.

— Если увидите, дайте знать.

Капитан в это время обследовал труп и что-то нашел.

В складках платья карманчик есть, потайной, а в нем бумажка.

— Ну-ка, ну-ка, что за бумажка?

— Чек на платье. Куплено оно в телемагазине, с доставкой на дом. Адрес не указан, но телефон телемагазина есть.

— Будем связываться, — уверенно заявил Ледогоров. — Я не думаю, что они такие платья пачками продают.

— А труп надо на судмедэкспертизу отправлять, — сказал Куракин. — Никаких следов насилия нет. Причина смерти не ясна. Без вскрытия не обойтись.

— Да-а-а… — протянул майор. — Ну и задачка на голову свалилась. Похоже, дамочка где-то поблизости умерла.

— А я сразу это понял, — кивнул подполковник.

— Это почему же? — удивился лейтенант.

— А где они в городе парниковый целлофан возьмут? Грядки в квартирах не принято разводить. Упаковочка-то дачная.

— А одежда городская.

— Вот, вот. И ломай тут голову!

Дождь начал усиливаться.

9

Возле райотдела стоял «фольксваген», и Николай не мог оторвать от него взгляда. Он очень хорошо разбирался в машинах и обладал отличной зрительной памятью. Вчера, во время ливня, из подъезда вышел человек в дождевике и сел в точно такую же машину. Это еще ничего не значило, но совпадений слишком много. Утром дядя Вася идет в милицию и рассказывает о неизвестном по имени Роман. Потом он встречает его на лестнице и выясняет, что Романом является майор милиции следователь Добрушин. Вечером старика убивают, и тот перед смертью пытается произнести то же самое имя, а от дома отъезжает синий «фольксваген», точная копия которого стоит возле райотдела милиции. Остается только увидеть хозяина машины и довести логическую цепочку до конца.

Николай зашел в здание милиции и поднялся на второй этаж. Он медленно шел по коридору и читал таблички. На двери кабинета под номером двадцать шесть он прочел:

«Следователь Добрушин Семен Семенович Следователь Катаев Виктор Александрович». И при чем тут Роман? Человек скрывает свое настоящее имя, а значит, преследует определенную цель. И вряд ли эта цель благородна.