Читаем без скачивания Дело Марины Мнишек - Михаил Исаакович Роговой

— Это мы, Серафима Павловна, спросим у него самого… Ну, Сирота, раз вы говорите, значит, и на вопросы отвечать можете… Иван Иванович Сирота, вы подозреваетесь в производстве фальшивых денег… и убийстве Александра Павловича Бурака.

Я стояла против Серафимы Павловны и видела, как, услышав слова полковника, она побледнела и в отчаянье сжала руки. Она с ужасом смотрела на Сироту.

Сирота замотал обросшим бородой подбородком.

— Что вы хотите сказать? — спросил полковник.

— Ничего. Никакого Бурака я не убивал. Никакого Бурака я не знаю, никаких фальшивых денег я не печатал. Все!

— Убийца! — закричала Серафима Павловна тоненьким голосом. Она вскочила на ноги.

Я подошла к ней, ласково усадила обратно на стул. Она схватила меня за руку и крепко сжала ее. Я осталась стоять с нею рядом.

Пахомов отделился от стены, достал из кармана спичечный коробок, открыл его.

— Вот эту спичку, зачиненную под зубочистку, — Пахомов развернул бумажку и показал Сироте спичку, — мы нашли на квартире Бурака, в чемодане, где находилась форма и все необходимое для производства фальшивых денег. Вторая спичка — вот эта — была обнаружена на шоссе в спичечной коробке рядом с трупом Бурака. Анализ следов слюны на спичках показал, что, во-первых, обеими спичками пользовался один и тот же человек, а, во-вторых, этим человеком был не Бурак, а кто-то другой…

Пахомов подошел к Сиро́те, сунул руку в карман пиджака — сначала в боковой карман, — потом в правый наружный. Из наружного кармана он вынул спичечную коробку, открыл ее.

Он перебрал пальцем несколько спичек и нашел то, что искал. Он вынул две спички и, торжествующий, показал их Сироте: обе спички были зачинены под зубочистки!

— Ну, Сирота? Будем ждать, пока придет заключение экспертизы?..

— Задавайте вопросы сейчас, — сказал Сирота. — Но Бурака я не убивал — чего не было, того не было!

— А что было? — быстро спросил полковник Искаков. — Вам известны обстоятельства гибели Бурака? А?

Сирота повернул лицо к полковнику. Подумал.

— Известны, — сказал он.

— Расскажите нам все по порядку.

— В тот вечер мы встретились, как договорились, в аэропорту. В буфете.

— Зачем?

— Я должен был передать ему пачку фальшивых денег.

— На какую сумму?

— На тысячу двести рублей. Он уезжал на следующий день в командировку, и я передал ему для реализации тысячу двести рублей.

— Успеваете записывать? — полковник повернулся к примостившемуся у столика Митько: старший лейтенант записывал показания Сироты.

— Успеваю, товарищ полковник.

— Вы говорите, что встретились с Бураком в аэропорту, — снова обратился полковник к Сироте. — А труп Бурака обнаружили у Нового парка. Как Бурак оказался у Нового парка?

— Он выпил — он вообще закладывал — и ему стало жарко, он предложил пройтись, подышать свежим воздухом… Мы пошли. Мирно разговаривали. Вдруг где-то в парке в темноте громко хрустнула ветка. Бурак от неожиданности остановился и потом рванул через кусты напролом. А по шоссе в это время шла машина — грузовик, — вот и все обстоятельства.

— Все?

— Все.

— Все… — Задумчиво повторил полковник. — Тогда я вам кое-что расскажу… Труп один нашли… несколько лет назад под Красноярском — семнадцать ножевых ран на теле. Установили, что фамилия убитого Сибирцев. Вам она ничего не говорит — Сибирцев? Зовут Семеном Григорьевичем. А?

— В первый раз слышу!

— Шагах в десяти от трупа в снегу краснело пятнышко, плевок кровавый. Следствие вели люди опытные и пятнышко это о многом им рассказало. В плевке обнаружили осколки зуба, несколько мелких осколков… Отдали их на экспертизу — стоматологи определили, что зуб правый, коренной, нижней челюсти. По зеленоватой окраске стенок установили — зуб пломбировали, была на него поставлена металлическая коронка. Чтобы разбить такую коронку, требуется действие немалой силы, зуб был раздроблен пулей!.. Возникает вопрос: откуда у Сибирцева мог оказаться пистолет, из которого он стрелял в нападавшего?

— Меня этот вопрос не интересует, я не знал никакого Сибирцева, — ответил Сирота.

— Я тоже не знаю, как мог оказаться у Сибирцева пистолет, — сознался полковник. — Правда, Сибирцев был на фронте… Кстати, а откуда у вас пистолет?

— Не скажу… Лет десять назад купил по случаю.

— Так-так… Да, следствие тогда многое установило, но убийцу обнаружить не удалось. Тогда!.. Но сколько веревочке ни виться, конец все равно есть… Знаете, Сирота, я, кажется, начинаю догадываться, почему у вас привычка ковырять спичками а зубах.

Полковник быстро подошел к Сироте и пальцами слегка раздвинул волосы на бороде.

— Что это у вас за шрам на правой щеке?

— Упал на гвоздь, пропорол щеку.

— И зуб выбили коренной?.. Если вы не дурак, Сирота, то должны понять, что только дело времени доказать…

— Я не дурак.

— Убийца! Убийца! — снова закричала Серафима Павловна. — Он и брата моего убил. Убийца.

Сирота тяжело глянул на Серафиму Павловну и повернулся к Искакову.

— Терять мне теперь нечего. Нечего мне терять… Но Бурака я не убивал… Хотя, наверно, стоило! Встретились мы с ним в аэропорту, передал я ему тысячу двести рублей…

— Больше у вас с собой не было? — спросил полковник.

— Было… еще восемьсот рублей. Я должен был встретиться в аэропорту еще с одним человеком… Через полчаса после Бурака.

— С кем?

— С кем?.. Нет мне резона его скрывать, если бы не он, может, все иначе бы повернулось. Морозов его фамилия.

— Антон Мокеевич…

Сирота усмехнулся.

— И до него добрались…

— Итак, вы передали Бураку тысячу двести рублей.

— Передал. А он мне говорит, что отныне его доля в нашем деле меняется!

— Какова была его доля?

— В самом начале… Бурак и Морозов получали по двенадцать с половиной процентов от всей выручки.

— А остальные проценты?

— Мои законные! Я ведь и печатал и форма моя… А они только сбывали. Но потом доля Бурака выросла вдвое…

— Почему?

— В этом весь фокус — почему!.. Как-то он мне дает пачку фото и говорит: «Посмотри». Я посмотрел — а это фотографии паспорта Сибирцева Семена Григорьевича, страница за страницей. «Откуда, дьявол, у тебя это фото!» — спрашиваю, потому что прихватил я тогда у Сибирцева его паспорт, а потом он у меня исчез, потерял где-то!.. Бурак смеется в ответ — так, мол, и так, есть один человек, знает всю твою историю с убийством Сибирцева, и паспорт Сибирцева у него. Так что, если хочешь жить спокойно, — долю ему должен выделить! «Как его звать?» — спрашиваю, а Бурак еще нахальнее смеется: «Его долю через меня передавать будешь, понял?» Придушить бы мне его сразу, Бурака… а я поверил.

— Чему поверили?

— Что и вправду существует этот «один человек»!.. Бурака я за личность не считал. Так, слякотью был… Вот и поверил про «одного человека». Недооценил я Бурака! Обвел он меня… И в тот вечер,