Читаем без скачивания На краю бездны (СИ) - Джулс Бичем

 – Джил Кэйлаш? Это детектив Танилли. Я веду дело об убийстве. Вы можете приехать в участок?

С того момента, как она вернулась домой, прошло чуть больше двух часов. Но Джил по-прежнему сидела на кухне, в том же костюме, в котором ходила весь день, и продолжала пить кофе. Чашка за чашкой. Она не могла предположить, что вечер, в который она решила подвезти женщину после ссоры с мужем до её дома, потянет за собой череду событий, неотвратимых, как сход лавины.

Перед глазами вновь всплыл кабинет детектива, мужчины небольшого роста с цепким взглядом черных глаз. Откуда ей было знать о доброхотной соседке, которая протерла все глаза, наблюдая за тем, что происходило у неблагополучной пары? Именно эта старушенция умудрилась не только запомнить номер машины Джил, разглядев его в темноте улицы, но и сказать – как долго её машина стояла возле дома, с какой стороны подъехала, и как водитель вел машину, отъезжая. “ Очень уверенный стиль вождения, сеньор Танилли”, – когда  детектив передал её слова, Джил заметил искорку смеха в глубине его глаз. Но смех смехом, а теперь её ожидает роль свидетеля. Если это будет нужным для процесса.

Несмотря на полученные юридические знания, Джил неожиданно обнаружила, что не знает – что ей делать, оказавшись не адвокатом – штурманом в море лжи и уловок, а тем, кто сидит позади в лодочке и надеется на штурмана. Она поняла, что боится самой себя – если скажет что-то не то и не так, подонок получит шанс на лазейку и свободу.

Джил сползла со стула, на ходу расстегивая пиджак, и добралась до дивана, стоявшего в углу комнаты. Даже добраться до спальни с такой желанной кроватью не было сил, не то, что размахнуться на душ и пижаму. Джил столкнула подушку с дивана на пол и растянулась на мягкой плоской поверхности, закрывая глаза.

***

– Какие планы на вечер?

Аноэль с любовью оглядел Глок, который только что закончил чистить. Большая плазма, висевшая на стене, показывала какой-то наиглупейший мюзикл. К ним блондин питал невероятную слабость, впадая в какое-то состояние слабоумия и попыток подпевать в самый неожиданный момент, пугая всё живое в радиусе мили вокруг.

Гай снял наушники и отвернулся от монитора, на котором вспыхивали зубцы фонограммы, из которой он пытался выделить нужный голос.

 – Можно поехать прогуляться в бар. Я не против проветриться, – Аноэль вытер руки, оглядывая оружейную мини-мастерскую, раскинувшуюся перед ним.

 – Езжай, – Гай пожал плечами. Он и задал этот вопрос в надежде избавиться от подвывания Аноэля и дурацким восклицаниям “Боже, я сейчас заплачу!”, “О, как трогательно!”. Если тот пробудет рядом ещё хотя бы полчаса, Гай потеряет контроль и захочет начать убивать всех, кто просто подвернется под руку.

 – Один?  Я рассчитывал на твою компанию, – Аноэль похлопал себя по карманам, ища что-то. Затем хмыкнул и поднял с пола  зажигалку,  – мало того, что ты не заводишь себе подруг, так тебя ещё и не заставить выпить.

 – Если у меня возникнет желание выпить – для этого есть полный бар внизу, – Гай поправил наушники и погрузился в работу, откровенно демонстрируя, что разговор закончен. Он не собирался обсуждать с Аноэлем отсутствие женщин, секса и шумных развлечений.

Они оба не были никогда правдивы  друг с другом настолько, насколько могут быть правдивыми два человека, живущие под одной крышей. И их отношения явно не были похожи на отношения двух друзей. Но за этой постоянной игрой скрывалось больше, чем просто знакомство – как-никак они были напарниками в том, что делали. И это связывало крепче, чем совместные походы по клубам и выпивка.

Раздался грохот чего-то, падающего на пол. Аноэль замысловато выругался, глядя на растекающееся по узору паркета масляное пятно. Гай улыбнулся, оборачиваясь на звуки погрома и глядя на выражение лица парня.

 – Не стоит так переживать, это просто лужа, – он снова отвернулся к монитору, – позови нагов, они всё уберут. Или я могу позвать. Если ты от переживаний не можешь оторваться от дивана.

 – Ты прекрасно знаешь, что наги прячутся по углам, едва только завидев тебя, – Аноэль поднялся со своего места, – на их месте я бы тоже прятался, повстречайся мне подобие летучей мыши, худое и вечно хмурое.

Последнюю фразу он произнес провокационно-беззаботным тоном, словно не адресовал это Гаю. Тот никак не отреагировал на подкол и продолжил работу.

Несмотря на то, что он привык к нытью Аноэля об аскетичном образе своей жизни, оно порой задевало его. Гаю не была нужна разрядка, он отстраненно отмечал фигуру или размер груди той или иной случайной встречной, но все они словно проходили мимо него. Он так же равнодушно прокручивал каналы и видео с порнографией, ни на секунду не ощущая желания затормозить и посмотреть – что же там дальше. Выпивал спокойно столько, что здорового мужчину это могло свалить с ног после последнего глотка.  Но рассуждения Аноэля звучали так, словно Гай был чем-то не похож на других, некая ошибка природы, будто в его жизни отсутствовало нечто важное. О, да, секс и выпивка – как это по-человечески, измерять все блага жизни их наличием.

Он пытался пару раз встретиться с девицами. Но они не могли даже на секунду пробудить интереса в нём, и его тело равнодушно молчало, не отвечая на все их старания. Словно Гая таким и создали. И он оставил эти попытки, выяснив, что женщины не будут его слабым местом. Тем лучше, поскольку он был создан думать, рассчитывать и убивать.

Как только Астон-Мартин Аноэля выехал за ворота особняка, Гай откинулся на спинку офисного стула, снимая гарнитуру. Правая рука немела, словно кровь перестала поступать к тканям. Он сжал кулак, пытаясь избавиться от неприятного ощущения и вернуть кровоснабжение конечности. Но ощущение не проходило, а напротив – нарастало.

Кажется, его звали.

В голове нарастал звон, словно менялось электро-магнитное поле, и мозг пронзали сигналы, частота которых заставляла биться в агонии каждое нервное волокно. Гай поднялся и, стараясь идти прямо, не шатаясь, направился в свою комнату. Чем раньше он доберется, тем меньше будет слышно и видно тем, кто есть в особняке кроме него – едва заметным нагам, поддерживавшим дом, скользившим неслышной змеиной походкой и излучающим прямо-таки ауру неодобрения. Аноэля они жаловали гораздо больше,  – внезапно всплыла абсурдная по своей неуместности мысль.

Гай толкнул дверь, стискивая зубы, и втащил свое, теряющее управление тело в комнату. Не в силах сделать больше ни шагу, он опустился на теплый пол, больше не борясь с дрожью, охватившей его с головы до ног. Теплым пол никогда не был, но сейчас температура тела Гая падала настолько ниже нормы, что куча льда – и та показалась бы теплой.