Читаем без скачивания Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне. 1939-1945 - Кайюс Беккер

4. Вторжение в Норвегию 9 апреля 1940 года было весьма рискованным предприятием, затеянным германским Верховным командованием. Успех или поражение зависели от того, смогут ли флот и люфтваффе внезапно захватить важнейшие порты и аэродромы. Около 500 транспортных самолетов впервые в истории осуществили переброску войск по воздуху, и впервые солдаты десантировались с неба. Тем самым был выдан секрет существования германских парашютных войск.

Часть третья

НАСТУПЛЕНИЕ НА ЗАПАД

Глава 1

СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ УДАР ПО ЭБЕН-ЭМАЕЛЬ

Во тьме вспыхнул сигнал на взлет, и взревели моторы первых трех «Ju-52», начавших разбег по взлетной полосе. Они делали это сейчас более неуклюже, чем обычно, потому что каждый тянул за собой тяжелый груз: второй самолет без мотора, то есть планер!

Когда буксировочный канат натянулся, планер дернуло вперед, и он помчался все быстрее по дорожке аэродрома. Потом, когда самолет-буксир оторвался от земли, пилот планера медленно перевел штурвал на себя, и громыхание шасси вдруг стихло. Спустя секунды планер бесшумно проносился над изгородями и заборами и набирал высоту позади своего «Ju-52». Трудности взлета на буксире остались позади.

Это происходило 10 мая 1940 года в 4.30. С двух кельнских аэродромов (Остхайм на правом берегу Рейна, и Буцвайлерхоф – на левом) через каждые тридцать секунд взлетали звенья по три «Ju-52», каждый из которых тянул за собой планер. Поднявшись в воздух, они направлялись к точке сбора над зеленым поясом к югу от города, а там устремлялись к световой полосе, которая тянулась в направлении Аахена. Через несколько минут сорок один «Ju-52» и сорок один планер уже были в пути.

Был брошен жребий в одной из самых дерзких операций в анналах войны: нападение на бельгийскую пограничную крепость Эбен-Эмаель и три моста к северо-западу от нее, ведущие через глубокий канал Альберта, – ключевые элементы бельгийской оборонительной системы на востоке.

В каждом планере на центральном биме сидела команда парашютистов. В соответствии с задачей количество бойцов варьировало от восьми до двенадцати, все имели личное оружие и взрывчатку. Каждый солдат точно знал, что ему предстоит делать с момента прибытия на объект. Эту операцию они отрабатывали на мешках с песком и на моделях начиная с ноября 1939 года.

Они входили в штурмовой отряд Коха. Как только подразделение прибыло на тренировочную базу в Хильдесхайме, оно тут же было герметически изолировано от внешнего мира. Никаких увольнений или кратковременных отпусков, почта подвергалась строжайшей цензуре, разговоры с военнослужащими других подразделений были запрещены.

Каждый солдат подписал декларацию: «Я осознаю, что подвергаюсь риску смертной казни, если сознательно или по беспечности сообщу другому лицу устно, письменно либо в виде рисунков какие-либо сведения, касающиеся базы, на которой я прохожу службу».

В самом деле, два солдата были приговорены к смертной казни за незначительные проступки и были амнистированы лишь после успешного завершения операции. Очевидно, что успех, а вместе с ним и жизнь парашютистов зависела от того, насколько неожиданным для противника будет нападение. Секретность доходила до таких пределов, что солдаты, зная наизусть обязанности друг друга, познакомились между собой по именам лишь тогда, когда все было позади.

Теоретические занятия сменялись практикой в дневное время, ночью и при любой погоде. Во время Рождества операцию отрабатывали на чешском укрепленном пункте в районе Альватер в Судетах.

«У нас выработалось здоровое уважение к тому, что ожидало нас впереди, – докладывал старший лейтенант Рудольф Витциг, командир парашютного саперного взвода, которому предстояло в одиночку взять укрепления Эбен-Эмаеля. – Но через какое-то время наша уверенность достигла такого уровня, когда мы, нападающие, стали считать, что, находясь снаружи укреплений, мы в большей безопасности, чем их защитники».

Снаружи укреплений… Но как они намеревались так глубоко забраться?

Сооружение этой крепости, как и самого канала Альберта, датируется началом тридцатых годов. Образуя северный бастион Люттихской (Льежской) линии обороны, она находилась в каких-то трех милях к югу от Маастрихта, на выпуклости бельгийско-голландской границы. В этом положении она господствовала над каналом, стратегическая важность которого была очевидна: любой агрессор, наступая вдоль линии Аахен – Маастрихт, должен был его форсировать. Оборона строилась таким образом, что все его мосты могли быть моментально уничтожены по одному приказу.

Сами укрепления были встроены в холмистое плато, простиравшееся с севера на юг на 900 метров и с востока на запад – на 700. Оборонительные точки были рассеяны, внешне без системы, в пределах пятиугольника. В действительности вместе с артиллерийскими казематами, бронированными вращающимися башнями 75-и 120-миллиметровых орудий, зенитной, противотанковой артиллерией и тяжелыми пулеметами, все это представляло собой тонко продуманную оборонительную систему. Различные сектора комплекса были связаны между собой подземными туннелями общей длиной около четырех с половиной километров.

Крепость казалась почти неприступной. На ее длинном северо-восточном фланге находился почти вертикальный уступ к каналу высотой 40 метров. То же и на северо-западе, где располагался подобный спуск к руслу канала. На юге крепость была защищена с помощью инженерных сооружений широкими противотанковыми рвами и шестиметровой стеной. Со всех сторон она дополнительно оборонялась встроенными в стены или выемки бетонными дотами, ощетинившимися прожекторами, 60-миллиметровыми противотанковыми пушками и крупнокалиберными пулеметами. Казалось, всякая попытка неприятеля прорваться в это место была обречена на неудачу.

Бельгийцы предусмотрели всякие неожиданности, кроме одной: что враг может спрыгнуть с неба прямо в гущу этих казематов и орудийных башен. И вот этот враг был уже на пути. В 4.35 «Ju-52», всего сорок один, были в воздухе. Несмотря на темноту и тяжело груженные планеры, не произошло ни одной задержки.

Капитан Кох разделил свой штурмовой отряд на следующие группы:

1. «Гранит» под командой старшего лейтенанта Витцига в количестве восьмидесяти пяти человек с двумя с половиной тоннами взрывчатки, распределенными по одиннадцати планерам. Цель: укрепления Эбен-Эмаель. Задача: вывести из строя внешние элементы обороны и держаться до того, как их сменит 51-й армейский саперный батальон.

2. «Бетон» под командой лейтенанта Шахта в количестве девяносто шести солдат и офицеров, размещенных в одиннадцати планерах. Цель: высокий бетонный мост через канал Альберта у Вренховена. Задача: предотвратить взрыв моста, захватить и удерживать плацдарм до прихода регулярных войск.

3. «Сталь» под командой старшего лейтенанта Альтмана в количестве девяноста двух человек на девяти планерах. Цель: стальной мост у Вельдвезельта в 5 километрах на северо-запад от Эбен-Эмаеля. Задача: такая же, что и у группы «Бетон».

4. «Железо» под командой лейтенанта Шахтера в количестве девяноста человек на десяти планерах. Цель: мост у Канне. Задача: такая же, что и у группы «Бетон».

В назначенное время две группы самолетов встретились и взяли курс на запад, следуя линии маяков. Первым был костер, зажженный на перекрестке дорог возле Эфферена, вторым – прожектор в 4 километрах далее у Фрехена. Как только самолеты подлетали к одному маяку, впереди становился виден еще один, а то и два других. Поэтому навигация, несмотря на темную ночь, не представляла трудностей, по крайней мере, до намеченной точки отделения планеров от самолетов-буксиров над Аахеном. И все-таки с одним самолетом, который тянул за собой последний планер группы «Гранит», произошла неприятность еще тогда, когда он находился к югу от Кельна.

Прямо впереди и слева по курсу пилот вдруг заметил голубое пламя выхлопа самолета, летевшего встречным курсом. Выбор был один: резко пойти на снижение. Но у него на буксире планер! Пилот планера капрал Пельц отчаянно пытался выровнять натяжение троса, но через несколько секунд по его кабине хлестнул, как бичом, отцепленный трос. Пока Пельц выходил из пике, гул мотора самолета быстро затих вдали, а вокруг воцарилась странная тишина.

Семерым на борту пришлось планировать назад на Кельн, а одним из пассажиров был как раз тот человек, которому предполагалось возглавлять атаку на крепость Эбен-Эмаель, – это старший лейтенант Витциг. Пельцу едва удалось перелететь Рейн и мягко посадить планер на луг. Что дальше?

Выбравшись из кабины, Витциг тут же приказал своим людям превратить луг во взлетно-посадочную полосу, убрав все заборы и прочие препятствия.

– Я попробую вызвать другой самолет, – заявил он.

Добежав до ближайшей дороги, он остановил какую-то машину и через двадцать минут снова был на аэродроме Кельн – Остхайм. Но там не осталось ни одного «Ju-52». Ему пришлось сесть на телефон и просить присылки самолета из Гютерслоха. Это заняло какое-то время. Посмотрев на часы, он отметил, что было 5.05. Через двадцать минут его группа должна высадиться на плато, где расположены укрепления.