Читаем без скачивания Наследие исполинов - Владимир Васильев

— Экран, — пожал плечами МакГрегори. — Зная частоты подавления, легко от них заслониться. Ручаюсь, оружие у скелетиков исправно стреляет. Хотя я где-то читал, — что не всякую аппаратуру возможно заэкранировать.

— А биосканеры нас тут засекут? — мрачно поинтересовался Сориал.

Тамура нашарил в едва разгоняемой огоньком спички темноте дежурный ящик и добыл свечу. Возможно, это смешно, но иногда астрогационные расчеты диспетчерам наземных автономлабораторий приходилось делать при свечах. Дабы свести помехи и погрешности к минимуму.

— Биосканеры… — пробормотал МакГрегори, сохранивший больше всех самообладания и решимости. — Хотел бы я знать! В теории изоляция лабораторий нейтрализует практически любое излучение. Кроме нейтрино и тазионов, разумеется. Стало быть, и поисковый луч биосканера рассеивается. Но до определенного предела. Если у них достаточно мощные излучатели — они нас засекут. Если ручные — возможно, что не засекут.

— Веселенькое дельце, — буркнул Тамура и поежился. Игра «выкури крысу из норы». Знаете такую?

— Нет, — сказал Сориал и зябко втянул голову в плечи.

— Если крыса прячется в нору, — терпеливо стал объяснять Тамура, — ее оттуда выгоняют. Например, льют в нору воду, ведро за ведром. Мы в детстве так развлекались.

— А если нора сквозная? Со стоком? — поинтересовался МакГрегори.

— Все норы со стоком. Почти все. Но в этом и состоит смысл игры: добиться, чтобы приток воды оказался выше стока. В этом случае крысе ничего не остается, как выйти. И тогда ее убивают.

— А почему это называется «выкури», если крысу выгоняют при помощи воды?

— Иногда выгоняют при помощи дыма. Но смысл игры не меняется.

— Веселенькие у вас в детстве были игры! — хмыкнул МакГрегори.

— Детские игры всегда жестоки, — равнодушно заметил Тамура. — Впрочем, игры взрослых недалеко от них ушли, Дейв. Думаю, нынешнее вторжение — лучший тому пример.

— А я первое в своей жизни ведро — обычное, жестяное — только в училище увидел. Когда дневалил… — непонятно к чему сообщил МакГрегори и о чем-то крепко задумался.

Никто не ответил.

Сориал зачем-то принялся копаться в дежурном ящике. Выудил еще несколько свечей, спички, пачку чаю, стакан и несколько простеньких приборов.

— О! — со значением сказал он, указывая на один из них. — Это же сшиватель!

Сшиватель внешне немного напоминал пистолет; принцип его действия заключался в следующем: портативный излучатель давал рассеянный плазменно-лазерный луч, в котором практически любое вещество начисто теряло межмолекулярные связи. Облучи два предмета и слегка сожми их — после выключения сшивателя межмолекулярные связи восстановятся, и предметы окажутся как бы единым целым. Никакого клея не нужно. В определенном смысле сшиватель можно было рассматривать как оружие ближнего боя.

— Техноблокада, — напомнил МакГрегори, шевельнув бровями.

— Ну, не век же ее держать будут! — резонно заявил Таму-ра и отобрал сшиватель у Сориала.

— А ножей там нет? — поинтересовался практичный МакГрегори.

— Ножей — нет. Только отвертка… и пара щупов.

— Значит, колющее, — подытожил МакГрегори. — Паршиво, братцы, у шат-тсуров очень прочный экзоскелет. Впрочем, ножом его тоже не особо пробьешь…

Снаружи не доносилось ни звука. Поэтому космодромщики так никогда и не узнали, что именно в этот момент к шлюзу лаборатории приблизились четверо щат-тсуров, обшарили все окрестные помещения, потрогали заблокированный ручной замок, тщетно подергали дверь, просканировали зону ручными биоанализаторами, обменялись парой певучих фраз и убрались вверх по лестнице, зачищать турбазу.

Троица диспетчеров просидела в лаборатории до глубокой ночи; потом они приняли решение выбираться. К этому времени все работницы турбазы были пленены десантниками Шат-тсуров; в коттеджах без излишней спешки размещался наземный корпус «Сизых скелетов»; в административном коттедже разворачивали штаб, а на месте тренировочных площадок, расширенных при помощи турельных лучеметов, устроили стоянку танков и вездеходов на гравиподушке. Два малых крейсера и корабль поддержки сели на космодроме.

Допрос Верки — номинально старшей на турбазе — шат-тсурам ничего не дал. В отличие от остальных женщин она ничем не выдала испуга и растерянности, а на все вопросы офицера-десантника ответила двумя фразами:

— Наши в лесу, на маршруте. И они вам пооткручивают ваши поганые бошки, когда вернутся.

В общем, Шата Урву в итоге достигла следующая информация: на южном космодроме при туристической фирме захвачено восемь пленных, все самки; остальные хомо находятся в лесу, они вооружены и будут оказывать сопротивление при попытке захвата.

Командующий вторжением счел эту информацию вполне удовлетворительной, отдал команду начать поиски этих самых вооруженных «остальных» и, ясное дело, сломить всякое возможное сопротивление. По выполнении — доложить.

Специальный отряд «Сизых скелетов» в этот момент как раз продирался сквозь джунгли к запеленгованному поисковому рейдеру. Рейдер плюхнулся на речное мелководье довольно близко к захваченной турбазе и, похоже, застрял там. Шат Урву решил, что разумно будет перебросить его к космодрому, а там уж осмотреть лично.

С захватом прочих намеченных на Табаске точек тоже не возникло никаких проблем. Вообще. Очень скоро после начала вторжения единственными еще не плененными людьми на планете остались только экипаж поискового рейдера, группа с турбазы да еще одинокий рыбак с небольшого островка, умотавший накануне (если верить его самке-сожительнице) на промысел десятиногов.

В целом задание Унве выполнялось вполне успешно, о чем командующий не замедлил доложить. Унве остался доволен.

Странности Скотч стал отмечать примерно трое суток назад.

Целую неделю, даже больше, все шло в лучшем виде. Туристы осваивались в джунглях и потихоньку учились преодолевать стартовые, еще нестрашные трудности.

В первый же день Хидден выследил здоровенного платочника, подхмелил его как полагается и в нужный момент сбросил с дерева на голову Гуниле Бот. Визгу было — на половину Табаски. Зато муж Гунилы ничуть не растерялся: не раздумывая, сцапал платочника за край, сдернул на тропу и пригвоздил к почве выхваченным мачете. Вообще-то платочники питались исключительно цветочной пыльцой и опасности для человека ровным счетом никакой не представляли. Но Скотч прекрасно понимал чувства новичка в этом диком зеленом мире, когда со свисающих к тропе непроглядных ветвей пальмодендрона на голову тебе или соседу валится что-то большое, почти неразличимое на фоне листвы, да еще совершенно потусторонне стонет при этом. Потусторонность объяснялась просто: платочники между собой общались на низах, прихватывая и инфразвуковой диапазон. В общем, бледный Тентор, расставшись с мачете, в тот же миг схватился за ружье, но Скотч стрельбу счел излишеством, быстро восстановил порядок и всех успокоил. Платочника-испекли на прутьях и съели этим же вечером.

Потом Солянка доложил, что совсем рядом с промежуточным лагерем должно пройти стадо титанодонов — животных в целом не опаснее платочника, но видом своим воображение попросту потрясающих. Особенно по первому разу. Ибо размером средний титанодон раза в два с половиной крупнее почти вымершего земного африканского слона и в полтора — селентинского листоеда. Скотч намеренно затянул дневку и выставил в охранение с нужной стороны Фаусто Аркути. Подоляна от греха убрал в противоположную сторону.

Вид стада титанодонов, пробирающихся через джунгли, беднягу Фаусто буквально пришиб. Но Скотч остался доволен парнем: мчаться к лагерю с воплями тот все же не стал. Примчался молча и сразу принялся горячо шептать Скотчу на ухо о чудовищах, которые вот-вот растопчут лагерь. Скотч велел всем зарядить ружья, но ни в коем случае не стрелять. И повел на смотрины.

Титанодоны шли минут двадцать, не меньше — бурые мускулистые туши, опирающиеся на колонноподобные ноги. Полувертикальные туловища и горбоносые головы размером с человека… Скотч никогда не встречал более величественных существ. Да и туристам разговоров и восторгов хватило на остаток дня и следующее утро.

Подоляну выпало плюхнуться в реку при переправе. Труднее всего оказалось не позволить ему плюхнуться раньше времени, до того как он наступит на заботливо ослабленный пролет подвесного моста через Сайру. Двадцатиметровый полет Подоляна все пронаблюдали, затаив дыхание, а потом довольно долго выуживали штатного клоуна из воды, потому что бедняга Акоп, сплавившись метров на сорок вниз по течению, умудрился зацепиться рюкзаком за некстати подвернувшуюся корягу и намертво заякориться, да так неловко, что руками ничего и не поделаешь. Пульт компенсатора Подолян, разумеется, выронил, а запасной лежал в рюкзаке. Так и пришлось ему торчать на перекате, глотая брызги и распихивая ногами настырных рыбин, прущих на нерест и поэтому потерявших всякую осторожность. Подоляна, разумеется, спасли, заодно обеспечив ужин. Уха вышла потрясная.