Читаем без скачивания В зените. Научно-фантастический роман - Георгий Гуревич

И меня кто-то схватил за ноги. Как я стоял наклонившись, с руками на коленках, разглядывая запись, так и остался с руками на коленях. Хочу оторвать, не могу, вросли в стекло запястья. Кто застыл, стоя на цыпочках, кто на корточках. Толстяк в самой странной позе — повернут вполоборота. Оглядывался на кого-то. Немая сцена из «Ревизора».

— Всемогущий, что за шутки? Прекрати сейчас же!

— Боюсь, что граница фаз сместилась. Мы вкраплены в твердую.

Мы вкраплены! Мы — изюминки в пироге, мы — камешки, вмерзшие в лед, мы — гравий в цементе, мухи в янтаре. Сначала смешно, потом неудобно и страшно.

Я — изваяние, изваян с руками на коленях. Сколько можно так стоять? А вдруг навеки?

— Всемогущий, придумай что-нибудь!

— Что тут придумаешь? Дежурные увидят, догадаются отключить.

— А когда они догадаются?

Пауза. У всех самые мрачные мысли.

И тут мы разом проваливаемся. Летим всей связкой, дергая и толкая друг друга.

Потом оказалось, что мы всего две минуты изображали памятники. А показалось — часа два.

— Ну и как вы оценили наш полигон? — спросил меня мой толмач, прощаясь на следующий день. — Нам говорили, что вы потеряли способность удивляться. Мы очень старались вас излечить.

— Я оценил ваши старания, — ответил я в тон. — Безусловно, я удивился, когда вы впаяли меня в пустоту. И даже накануне удивился, когда висел на макушке дерева, растущего корнями вверх, как бы на потолке. Оценил старания. Но еще не очень оценил полигон… с точки зрения житейской. Будет ли правильно, если я запишу: «Величайшим достижением передовых звездных физиков является умение вклеивать живых людей в вакуум, как мошку в смолу»?

— Иронию понял! — воскликнул мой переводчик. — Ясненько. Вы жалкий утилитарист, вы хотели бы сделать науку прислужницей поваров и портних. Вы равнодушны к поискам истины и даже не прикрываетесь хотя бы легким смущением. Но боги физики всемогущи. Они способны ублажить и астрономов и гастрономов. Во всяком случае, когда вам понадобится мост для доставки хлеба с вашей Земли на вашу Луну, мы пришлем консультанта. Не спи, вечножующий, я за тебя обязательство даю.

ВСЕЛЕНСКИЕ ЗАБОТЫ

— Ну и зачем все это?

— То есть?

— Зачем ускорять время и замедлять время? Зачем увеличивать тяготение и уменьшать тяготение, зачем сносить и возводить горы, зачем ввинчиваться в зафон и летать там на пять порядков быстрее света? Зачем вы, Граве, явились на Землю и зачем привезли меня оттуда? Что вы ищете в космосе, что вам дома не сидится?

Почему только сейчас я задал этот наиважнейший, в сущности, вопрос? Может быть, оттого, что, задумываться было некогда. Набивал голову сведениями, блокнот — пометками, собирал, запоминал, записывал, формулировал информацию, всасывал замечательное, ожидал сверхзамечательное. Ну вот свозили меня на генополигон, на биополигон, на галактический полигон, вклеили в пустоту как муху. Какое осталось впечатление? Физики забавляются. Пробуют так и этак, какая комбинация смешнее. Но стоит ли дергать время и мять пространство только для того, чтобы потешиться своим всесилием? Вот я и спросил:

— Ну зачем все это?

— Нам нужен космос. У нас там полно забот.

— Заботы? Какие еще заботы? Летаете на любую планету, молодость возвращаете, мертвых оживляете. Еще что?

— Вот теперь наконец-то начинается серьезный разговор, — сказал Граве. — Закажи-ка нам, Гилик, запись Диспута о Вселенских Заботах.

Зал Межзвездной Федерации на планете Оо. Зал как зал, на сцене селектор, ложи амфитеатром, над каждой название планеты. Но вместо наушников анаподы, вместо кресел в ложах прозрачные цистерны с обилием шлангов и кранов. Цистерны можно наполнить любыми газами — кислородом, азотом, аммиаком, метаном, даже фтором по вкусу делегата, или же водой — пресной, соленой, подкисленной, щелочной, хлорированной — для делегатов подводных.

Спрашиваю: «Зачем такие ухищрения? Все равно анаподы, все равно смотрят на селектор, слушают через микрофоны. Почему же не договариваться по радио, сидя у себя дома?»

Оказывается, все дело в расстояниях. С отдаленных звезд, даже за фоном, сигнал идет несколько суток (по нашему счету). От вопроса до ответа — две недели. Допустим, председатель спрашивает: «Кто хочет высказаться?» Через две недели: «Прошу слова». Еще через две недели: «Мы слушаем вас».

Удивительный парадокс. Планетных конференций не бывает, дела одной планеты можно обсудить и по радио. А межзвездные съезды традиционно собираются в одном зале.

Докладчик тоже сидит в своем баке, на селекторе только его лицо. Ну и кто там рассуждает? Поспешно натягиваю анапод. Ба! Знакомая физиономия. Это Физик. Их-Физик, конечно, моложавый, коротко стриженный, в очках, лопоухий. Почти неотличим от земного… Почти! Анапод несколько карикатурит: здешний физик не просто моложавый, он почти мальчишка, и уши торчат действительно как лопухи. Видимо, мысленно мы рисуем шаржи на наших знакомых в собственном мозгу.

Ну и что же доказывает этот звездный Физик?

— Мы живем в эпоху всесилия точных наук, — говорит он снисходительно-наставительным тоном лектора, уверенного, что мало кто способен его понять до конца. — Ученые проникли в глубь вещества до семьдесят девятой ступени (электрон на девятой по их счету. — К.К.) и в зафон на 144 слоя. Мы освоили сигналопроводящий слой пятого порядка, при необходимости можем посетить любую планету Галактики и Магеллановых облаков. Я слишком долго занимал бы внимание уважаемого собрания, если бы перечислял все достижения математики, физики и технологии. Скажу коротко: мы — представители точных наук — в состоянии решить любую задачу, которую поставит, перед нами Звездный Шар в этом или в будущем веке.

Выступавший передо мной представитель Академии Прогноза как раз и сформулировал очередную вселенскую задачу. Он говорил, что сфера нашего обитания уже охватывает около миллиона солнц со спутниками и что нормальный рост населения, продолжительности жизни, энергетики и новых потребностей диктует расширение этой сферы на один процент ежегодно, иначе говоря, требуется освоение десяти тысяч новых солнечных систем в год.

«Ого! — подумал я. — Десять тысяч солнечных систем ежегодно! Пожалуй, такое можно назвать полновесными заботами».

— Осваивать мы умеем, — продолжал Физик. — Но вот проблема: куда направить усилия? Резервных звезд в нашем Шаре почти нет. Мы уже в прошлом веке вышли за пределы нашего скопления и заселяем разрозненные миры, распыляя расы по космическим островкам, практически выключая их из единого русла цивилизации. И прогнозисты говорят, что хорошо бы пресечь это стихийное распыление, направить поток эмиграции на один компактный объект, например, на ближайший звездный шар ОГ (М-92 по земным каталогам. — К. К.). Выбор общеизвестный, логичный и общепризнанный. Помнится, еще в школе в детских книжках я читал о приключениях покорителей шара ОГ. Но романисты, увлеченные героизмом первопоселенцев, упускали из виду важное обстоятельство.