Читаем без скачивания Милая любовь (СИ) - Елизавета Горская

мере не претендую на ваше сердце. Разве могу я конкурировать с мертвой

девушкой? Ведь она была и будет вашей единственной любовью, не так ли? Мне

лишь остается... пожелать вам счастья, вам и вашей очаровательной невесте, и

попросить... Позаботьтесь, пожалуйста, о Маше и Саше, станьте для них такими

родителями, о которых они могли только мечтать, любите их, как родных, пусть

они ни в чем не будут нуждаться...

- Что-то еще? - спросил он, в упор глядя на меня. Каменное лицо, непроницаемый

взгляд.

У меня закружилась голова, стало больно дышать.

И это все, что он может сказать? "Что-то еще?"

Мне захотелось топнуть ногой, наорать, залепить ему пощечину, послать его куда

подальше... Но я лишь глубоко вздохнула, выдержала короткую паузу и

произнесла еле слышно:

- Да, есть еще кое-что...

И шагнув ему навстречу, я в неудержимом порыве обхватила его лицо ледяными

руками и прильнула к его губам, закрыв глаза и задержав дыхание. Арсений

Валерьевич молча стоял, не делая никаких попыток обнять меня. На поцелуй он

так и не ответил.

- Простите меня, - прошептала я, оторвавшись от его губ. - За все.

А потом я подхватила подол чертова платья и выбежала из холла - прямо на

улицу.

- Уверена, что это нужно? - спросила мама, протягивая список необходимой мне

литературы.

- Уверена, - решительно кивнула я, забираясь с ногами на постель и углубляясь в

чтение.

Последние две недели были насыщенными на события.

После вечера в честь помолвки Арсения Валерьевича и Светланы Александровны

я, зареванная и продрогшая, в одних туфельках, без пальто и головного убора,

заявилась в свой гараж-студию и всю ночь рисовала мрачные, депрессивные

картины. От скорого сумасшествия и более плачевных последствий шатаний

полуголой в пятнадцатиградусный мороз меня спас Ромка, который был

единственным, кто знал адрес моего тайного укрытия. Сначала он - чисто по-

дружески - отхлестал меня по щекам, дабы привести в чувства и прекратить

довольно-таки затянувшуюся истерику, затем укутал в старый теплый плед,

вызвал такси и отвез слабую и безвольную меня к своему старшему брату, Андрею,

терапевту по образованию.

Диагноз Андрея был малоутешающим - подозрение на воспаление легких. Ромка

тут же сообщил о моем состоянии маме, она приехала, и меня отвезли в больницу.

Куча анализов, бронхоскопия, рентген, после подтверждения диагноза - курс

лечения антибиотиками. Плюс постельный режим.

И вот лежу я в кровати, ем перетертую в пюре морковку с яблоком и пытаюсь не

отставать от школьной программы. Пару раз в неделю со мной приходят

заниматься репетиторы, а оставшееся время я учусь сама - как могу.

- Снова звонил Арсений Валерьевич... - начала мама, присаживаясь на краешек

кресла.

- Ммм... - опустила я ниже голову, делая самый что ни на есть сосредоточенный

вид.

- Он... хотел увидеться с тобой - перед тем, как...

- Мам, я же сказала, что не хочу никого видеть. Ни-ко-го. Понимаешь?

- Мила, Арсений Валерьевич... да и другие учителя и твои одноклассники

беспокоятся о тебе, переживают, интересуются твоим здоровьем. Почему ты

упрямишься? Может... ты что-то не договариваешь?

- Мама! - закатила я глаза. - У меня ЕНТ на носу, экзамены, выпускной.

Единственное, чего я хочу на данный момент - это сосредоточиться и вникнуть в

этот чертов список! Разве я о многом прошу?

- Ты все о нашем договоре беспокоишься? - не унималась мама. - Если дело

только в этом, то я подпишу его прямо сейчас. Я не хочу, чтобы моя дочь из-за

какой-то учебы вогнала себя в гроб.

- Нет, мама, дело не в договоре. Я просто хочу довести начатое до конца. И,

пожалуйста, давай закроем эту тему. Если ты не желаешь участвовать в этом, я

попрошу Ромку. Он будет приносить мне задания и нужную литературу...

- Нет уж! - гордо выпрямилась Алла Викторовна. - Я сама. Роману тоже

необходимо учиться.

Она вышла из комнаты, через пол часа вернувшись за сумкой, которую забыла

возле кресла.

- Я в магазин, - сообщила мама, поправляя перед зеркалом макияж. - Тебе что-

нибудь нужно?

- Возьми, пожалуйста, йогурт и... шоколад. Да побольше. Для мозгов, - добавила

я, заметив подозрительный взгляд Аллы Викторовны. - Ученые доказали, что

горький шоколад способствует расширению сосудов и лучшему снабжению их

кровью и кислородом. При переутомлениях и недосыпаниях кусочек шоколада -

то, что доктор прописал, - с выражением закончила я, погрозив в воздухе

указательным пальцем.

- Ох, Мила, неужели это так пневмония на тебя подействовала? - сокрушенно

произнесла мама, с беспокойством изучая мое осунувшееся лицо. - Ты совершенно

другой стала. Жданов цветами, подарками тебя завалил, а тебе все равно. А любила

ведь как... Дня не могла прожить без него. С детства сладкому всегда предпочитала

кусок пирога или пиццы, а тут шоколад ей подавай. Раньше на учебу было плевать,

а теперь вот головы не поднимаешь от учебников. Все учишь, зубришь, пишешь

что-то... Мила, с тобой действительно все в порядке? Может, к психологу

обратиться?

- Ага, - криво усмехнулась я. - Только психолога мне и не хватало. Тебе не надоело

меня по врачам таскать? Я в порядке, слышишь? Со мной все хорошо. Просто...

благодаря дополнительным занятиям я распробовала вкус знаний, поняла что к

чему и решила не сходить с дистанции. Не терять форму, так сказать. Отстать от

процесса ведь так просто - на собственном опыте убедилась. А я хочу быть в курсе

всего. Хочу знать, чем живет школа и быть частью ее. Неужели это так плохо?

- Прости, дорогая, - вздохнула мама, убирая с моего лба прядь немытых волос. -

Ты права. Закроем эту тему. Так тебе какой шоколад - молочный, горький, с

орехами, с...

- Горький, - улыбнулась я. - Самый горький, какой только найдешь.

13

Фух! Наконец-то она ушла.

После того, как из прихожей до меня донесся звук захлопываемой двери, я со

вздохом облегчения откинулась на подушки и тут же всхлипнула, уткнувшись

носом в сгиб локтя.