Читаем без скачивания Паутина удачи - Оксана Демченко

Через сорок дней после смерти призрак почившего господина ректора с шумом и помпой, сразу после заката солнца, въехал в кабинет нового ректора… И стал во всех делах «помогать» преемнику. Громко давать советы. Править приказы и экзаменационные ведомости. Проверять порядок в студенческом общежитии, изымать из библиотеки и портить бесполезные книги – и так далее. По словам Марка Юнца, упорства живого ректора в борьбе с покойным хватило на две недели. У его заместителя – еще на десять дней. Прочие держались не дольше. Год колледж лихорадило, его дважды переводили в новые здания, но призрак с неизменным успехом вселялся в свежеотремонтированный начальственный кабинет прежде, чем живой владелец помещения.

С тех пор ректором становится только тот, кто выдерживает экзамен у Фридриха фон Гесса. И никакие происки дворцовых магов удачи, приближенных к Вдове, вкупе с ее собственным талантом и усилиями иных специалистов не могут изменить это правило. Покойный ректор вне любых рамок и правил… Я представила себе этого восхитительного призрака – и рассмеялась. По словам Марка Юнца, внешне господин фон Гесс невысок и подвижен. А еще – весьма общителен. Любит обсуждать попойки, проказы и драки, наблюдая за ними. Бессовестно подсказывает студентам, которых считает толковыми. Сводит с ума угрозами разоблачения агентов, присылаемых разными ведомствами для пригляда за опасным колледжем…

Я все еще улыбалась, толкая дверь нашей комнаты. Папа заметил, подмигнул в ответ и снова вернулся к изучению бумаг. Рядом вздыхал Михей. Еще бы! За ночь надо привести записи о запасах в полное соответствие с самими запасами. Пришлось молча юркнуть за шторку, в свой закуток. Саня уже спал – такой день! Я и сама чувствовала, что валюсь с ног. Закрыла глаза и взлетела в сон, как обычно. А чему удивляться? Я ведь, оказывается, птица.

Глава 3

Два цвета удачи Короля

Дарование удачи всякому страждущему без крайней в том потребности и детального рассмотрения запроса есть смертный грех для мага. Сравним он лишь с приучением слабого и безвольного существа к питию водки. Впрочем, и сильных людей отрава зеленого змия и яд незаслуженного успеха способны низвести до состояния ничтожнейшего.

Марк Юнц, ректор высшего столичного магического колледжа Ликры

– Саня, домой! – Звонкий Ленкин голос далеко разнесся по кустистой лощине, укрытой от материнского взгляда розовым вечерним туманом.

Осень уже устала гадать на удачу в погоде, обрывая листья. Сухие, хрустящие листья. Удача – штука странная. Неоднозначная, оттого, наверное, и гадание получается столь длительным и ненадежным. Дождей нет, для путейцев это хорошо. Длинная плеть рельсов в низине изрядно попорчена временем. Работы много, и выполнять ее под ледяным ноябрьским ливнем, переходящим в снегопад, трудно и даже мучительно.

А каково селянам? Хлеб толком не налился, колоски без влаги остались тощими и низкими, яровые во всем Краснохолмском уезде нехороши. Теперь гибнет в сухой земле озимь… После единственного дождика пошла было в рост – и надорвалась, зачахла, сгорбилась. Вдвойне ужасно то, что рядом, на другой стороне насыпи, в нескольких верстах, замокает белолесский овес. Уже и магов звали, и телеграмму в столицу отправляли – нет ответа и нет избавления от напасти с погодой. Удача густа дважды, и оба раза тон ее темен. Селянам остается лишь вздыхать.

Саня взбежал по насыпи, напоследок махнул рукой Олегу, зазывая в гости на вечер, и побрел домой, шаркая подметками по гравию. Приятный звук, отчетливый. К тому же так можно двигаться гораздо медленнее. А домой идти не хочется, там лежат толстенные книги, убивающие одним своим видом. Кто мог предположить полгода назад, чем обернется доброта дедушки Марка? Да все тем же – спорной удачей, полосатой! Что бело для колледжа и полезно для будущего, то черно своей изнанкой, каждодневным трудом. Думал ли он, что придется бороться с нелюбимой математикой? Да ладно бы одна она! Привык, даже нашел интересной – отец помог. Так с лета стало еще хуже: ректор прислал новые учебники и программу занятий. Он, видите ли, полагает, что настоящий маг обязан знать основы медицины и психологии. Так эти «основы» весят килограммов семь! Спасибо Олегу, не предал и не бросил друга. Ловит несчастных лягушек и сам их режет вместе с Саней. Ему даже нравится. Он наспех пролистал самую тоненькую книжку и пришел к выводу, что его отца, погибшего под осыпью гравия, можно было спасти. Если бы в поезде имелся настоящий врач, само собой. Теперь Олег убежден, что такой врач будет. Для людей это жизнь. А вот лягушкам – смерть…

– Уроки сделал? – уточнила мать, указывая на полотенце. – Ведь вижу – не сделал.

– Я сейчас займусь.

– Саня, тебе уже восемь, – строго и серьезно сказала Лена. – Ты дал господину Юнцу слово, даже не спросив моего мнения. И что, твое слово на поверку – пустой звук?

Лена заинтересованно изучила виновато склоненную макушку. Улыбнулась, добавила полполовника борща в большую тарелку. Жаль ведь пацана. Из кожи вон лезет, чтобы выучиться и поступить в настоящий столичный колледж. Ей ли не знать: сын высчитал еще в начале лета, едва получил первые книги, что должен сдать экзамены исключительно на «отлично». Тогда ему выделят стипендию, которой хватит на оплату пробного семестра для Олега в школе при медицинском колледже. Иных возможностей стать врачом у мальчика нет и никогда не будет. Вот и возвращаются оба домой засветло, ограничивая себя в играх. И с утра сидят, и после обеда. Более того, к Королю на ремонтный участок ходят редко, только по необходимости.

– Как Ренка? – спросил Саня, закончив до блеска чистить хлебом опустевшую тарелку. – Нет писем?

– Ты же знаешь, почта будет в конце недели, и никак не раньше, – грустно отозвалась Лена.

За полгода она так и не смогла привыкнуть к отсутствию дочери. Временами потерянно озиралась, словно надеялась разглядеть знакомую тоненькую фигурку. Путалась и ставила на стол лишнюю чашку…

Скрипнула дверь вагона, по коридору медленно и неуверенно прошаркали сапоги Корнея. Машинист шагнул в свою комнату, молча миновал стол и улегся на лавку, отвернувшись лицом к стенке. Тяжело вздохнул, повозился, скорчился поплотнее – и затих. Лена бросила тревожный взгляд, достала покрывало, накинула отцу на ноги, села рядом.

– Неможется тебе? Ноги крутит, дождей ждать? – спросила Лена, осторожно гладя отца по плечу. – Или опять желудок жжет?

– Нечего меня жалеть, – буркнул Корней. – Сдохну – одним паразитом на свете меньше станет. Он кашляет, а у меня ребра ноют. Я-то думал: жилы порвем, после магических безобразий вдвое раньше срока пути восстановим, так Михаилу Семеновичу зачтется, в жизнь пойдет… Так они вона – дешево отделались. А почему? Да потому, что я зачернил ему всю удачу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});