Читаем без скачивания Месть Солнцу - Василий Головачёв

Голова на секунду прояснилась.

Боты-защитники, не получившие приказа, что им надо делать, бестолково крутанулись вокруг хозяев.

Из катера выпрыгнули спецназовцы вместе с Остроумовым, но их мгновенно накрыли такие же светящиеся облака, сокрушая волю и внушая приказ «влиться в Улей». Все четверо завертелись волчком, размахивая руками, как боксёры на ринге. Илья даже успел выстрелить из «универсала», вылезшего из левого плеча, и попал в псевдо-Гришу. Тот исчез. Но буквально через краткий миг появился снова совсем рядом, подтверждая мнение о нём как о видеофантоме, прыгнул на Остроумова, расплываясь живым халатом молний, накрыл майора, и тот упал.

Оружия у Терентия не было, иначе он выстрелил бы по вновь сформировавшейся фигуре Григория, который метнулся к Умутову и накрыл лейтенанта «халатом».

Тогда Терентий схватил Флору в охапку, в три прыжка, не включая антиграв, достиг катера и нырнул в люк вместе с ношей. Люк закрылся, отрезая шум схватки снаружи.

– Оптимал, на форсаж!

Компьютер послушно накрыл катер коконом силового поля и рванул вверх, как ядро, выпущенное из пушки к Луне.

Локация 17

Меркурий – Солнце

На Меркурии Климук бывал трижды, хорошо знал особенности ближайшей к Солнцу планеты, попутешествовал в своё время по сумеречной зоне, на границе дня и ночи, поэтому пейзажами не любовался. Да и некогда было любоваться, решая задачи, которыми он до этого момента не занимался.

Очень много времени пришлось уделять организации российского контингента вокруг светила, включавшего деятелей СПАС-центра, Погранслужбы и сил безопасности. Несмотря на карт-бланш, полученный от директора ЦЭОК и подтверждённый подписями директора ФСБ и главы РКС, Лаврентию Павловичу пришлось столкнуться и с непониманием отдельных чиновников, и с откровенной глупостью, и с неявным саботажем.

Так, больше всего нервов он потратил на контакты не с зарубежными функционерами, а с доморощенными пограничниками, имеющими собственное понимание ситуации и подчиняющимися своему командованию, которое явно не хотело работать под началом какого-то там полковника, пусть и получившего особые полномочия. Дошло до того, что корвету «Дерзкий», откуда Климук со своей спецгруппой в одиннадцать человек хотел переселиться на борт солнцехода, погранзаградители «Мощный» и «Пётр Первый» просто не позволили это сделать. Пришлось связываться с директором ЦЭОК, который, в свою очередь, объяснил, в чём дело, директору ФСБ, а тому понадобилось вызванивать комиссара космической Погранслужбы России и решать возникший затык.

Баринов пошёл навстречу специфически: корвет пропустили со второго раза, а к вечеру девятого марта на борт «Победителя огня» ступил и сам комиссар.

– Я знаю о ваших допусках, полковник, – сухо сказал он Климуку, вызвав его в выделенную ему каюту.

Так как на «Победителе» в данный момент работали специалисты ремонтной бригады Калининградской верфи, создавшей солнцеход, корабль был забит людьми и техникой под завязку, кают не хватало, но комиссару всё же предоставили отдельную каюту, уплотнив экипаж.

Лаврентий Павлович кивнул.

– Но прошу вас докладывать о каждом шаге, который вы планируете сделать, – закончил Баринов.

Лаврентий Павлович сохранил бесстрастную мину на лице.

– Прошу прощения, товарищ генерал, но я не обязан это делать. Мой допуск подписан не только директором ФСБ, но и председателем правительства. С другой стороны, я понимаю важность проблем и буду по мере необходимости освещать деятельность подчинённой мне группировки.

Баринов мог бы послужить воплощением мужского благородства: потрясающая осанка, твёрдое, правильных биогеометрий лицо (он действительно был трикстером, гены которого родители подбирали специально) с греческим носом, широко расставленными «тигриными» глазами, крутым подбородком и жёсткими губами, обрамлённое светящимся нимбом волос «под седину». Генерал ощупал Климука фонарями глаз. Выглядел он архангелом во плоти, и разговаривать с ним было трудно.

– Будете докладывать мне о каждом шаге, – повторил он сухо. – Положение слишком серьёзное, чтобы мы могли позволить ошибиться кому бы то ни было. Вам ясно?

– Так точно! – ответил Лаврентий Павлович, сдвинув каблуки.

Спорить или доказывать свои полномочия не хотелось, но в душе он понимал, что добром появление комиссара на борту солнцехода не кончится.

В сопровождении двух спецназовцев, окончивших высшие учебные заведения и прошедших хорошую службу в ЦЭОК, Климук нашёл руководителя ремонтной бригады Жестянникова на нижнем ярусе модуля и поинтересовался, как идут дела.

– Нормально, – ответил суетливый подвижный бригадир лет сорока пяти, – через час закончим. Была повреждена обшивка килевого трюма, и вышли из строя три генератора силовых рёбер.

– Вы хотите сказать, что не выдержала силовая защита?

– Да, удар был весьма солиден и пришёлся сначала по генераторам, а когда они отключились и подпитка поля пропала, поплыл и корпус.

– Удивительно! Модуль испытывался в условиях ядерного взрыва.

– Ещё бы, – криво улыбнулся Жестяников, – никто из разработчиков даже представить не мог, что такое возможно. Самое интересное, компьютер силовой узловой поддержки зафиксировал странное поведение аппаратуры всего трюма. Впечатление такое, будто хронометры узла ушли вперёд на три минуты по сравнению со временем Страги, причём все разом.

– Как это может быть? – не поверил Лаврентий Павлович.

– Сами не понимаем, пытаемся синхронизировать всю корабельную систему.

– Это не помешает работе аппаратуры, особенно внутри фотосферы?

– Мы заранее подготовили переход на запасные частоты.

– Хорошо, сообщите, когда закончите.

Климук поднялся в пост управления солнцеходом и с неудовольствием обнаружил там Баринова с двумя парнями брутального вида. Возможно, это были кибы, судя по их неподвижным лицам.

В посту работала смена экипажа в количестве шести человек, сидящих по кругу перед поясным виомом. Капитан солнцехода Олег Соловьёв тоже находился здесь, но не сидел в своём кресле, а стоял рядом, потому что ложемент занимал Баринов. На голове комиссара была дуга менара, что указывало на его связь с компьютером корабля. На Климука он не обратил внимания.

Лаврентий Павлович посмотрел на Соловьёва.

– Ремонтники скоро закончат, Олег.

– Знаю, – буркнул капитан, высокий, худой, длинноногий, похожий на прыгуна в высоту. – Жора мне уже сообщил.

– А о странном поведении хронометров он говорил?

– Об этом ещё Страга доложил.

Климук понял, что капитан недоволен вмешательством комиссара в его епархию, но связан субординацией по рукам и ногам. Тем не менее уходить несолоно хлебавши не хотелось, и он спросил:

– Что это может означать?

Соловьёв поджал губу, сказал нехотя:

– Я не физик… хотя и наши физики не понимают, что случилось. Создаётся впечатление, что нижний трюм рухнул в будущее, а потом весь модуль его догнал.

– Как – догнал? – не понял Климук.

– Смотрите, как это выглядело.

Соловьёв вытащил из консоли вириала каплю металла, похожую на кошачью лапку, и в поясном виоме открылась новая закладка: в глубине окна был виден солнцеход во всей красе, а с поверхности чёрной «щётки» в его брюхо снизу вонзалась молния