Читаем без скачивания Влюбиться в своего мужа (СИ) - Ибис Александра

— Вот и придумай что-то! Ты ведь раньше и сам ухаживать за девушками умел, — усмехнулся наследный принц. — Совсем всё забыл?

— А лучший друг мне тогда зачем нужен? — насмешливо спросил Дирлих и встал с постели.

— Ладно, иди, не шуми тут. Спасибо, что принёс платье.

Судя по тому, что дверь хлопнула, Дирлих вытолкал Ансора за дверь. Кровать рядом со мной снова прогнулась, и прохладная рука мужа осторожно коснулась моего лица.

— Изира, пора вставать. Ты сама потом будешь злиться, если узнаешь о бале в свою честь слишком поздно.

Мне было хорошо, тепло и спокойно, а подъём грозил решением очередной череды проблем. Хотелось поспать ещё чуть-чуть. Дирлих поцеловал меня в лоб, и я перевернулась набок. И когда ни слова, ни поцелуй не возымели надо мной действия, муж. запел «Балладу о двух королевствах».

В стране цветов и боли

Принцесса родилась.

Война вдруг началась. Похитили принцессу Из сказочной страны И сделали невестой Злодея из молвы. Растёт принцесса в башне Вокруг неё цветы,

И были они слаще В родной стране мечты. Но принц штормов и бури Принцессу возвратил В страну цветов и боли, Где враг ту изловил. Исколота шипами В родной своей стране, Не спит она ночами В безводной тишине. Вернуться к принцу хочет, Ведь понимает вдруг, Что страна цветов и боли Злее всех вокруг.

Здесь не бывает войн, Но кровь льётся рекой. Здесь не найдёшь невесты,

Что обрела покой.

Принцесса та бежит,

Где в пламени войны Невинная горит.

Но счастлива она Ведь посреди песков На море ей видна Армада её бойцов.

В стране цветов и боли Интриги все плетут.

В стране штормов и бури Войны все ведут.

Однако принц победу Над злодеем одержал Женился на принцессе,

Которую спасал.

Глубокий песни смысл Не изволим мы сказать,

Чем делиться мыслями,

Лучше на свадьбе гулять.

— Не пой больше, — пробормотала я, просыпаясь. Повернув голову в ту сторону, где лежал супруг, я улыбнулась и честно ему сказала: — Певец из тебя, как из меня швея.

В комнате ярко горели свечи, расставленные на столе за спиной Дирлиха, посреди огненно-воскового круга обнаружился букет с белыми розами.

— Значит, я хорош? — улыбнулся Дир, положив руку поверх одеяла и смыкая на нём пальцы. — Платье, что вчера сотворила ты, было весьма не дурно.

— Не смей, — я выразительно посмотрела на его руку поверх одеяла.

— Поздно, — лукаво на меня глянув, Дирлих потянул одеяло на себя, вынуждая меня подняться. Я швырнула в него подушку и свесила ноги с постели. По другую сторону кровати, на дверной ручке гардеробной висело… платье.

Нижнюю шёлковую юбку, как и верхнюю часть платья, украшали вышитые золотой нитью бабочки. Верхняя юбка была из чёрного кружева, талию утягивал корсет с золотыми завязками. Вместо рукавов у платья имелись чёрные кружевные широкие лямки. Юбка была пышной и короткой.

— Нравится? — спросил подошедший ко мне Дир, беря в правую руку вешалку с платьем. — Заказал вчера вечером у императорских швецов.

— Ансор подсказал? — сопоставляя услышанные в полудрёме слова с реальностью, с усмешкой спросила я.

Свободная рука Дира потянулась к затылку, выдавая его смущение и ощущение неловкости. От этого моя усмешка стала шире, превратившись в полноценную довольную улыбку.

— Спасибо, — я встала с кровати, наградив мужа лёгким поцелуем в щёку. — Платье замечательное.

Хотя всё хорошее, что происходило этим утром, было очевидным следствием недавнего разговора, наслаждаться вниманием супруга мне это не помешало. Другой вопрос, как долго Дирлих будет со мной таким и сумею ли я избавиться от ощущения, что наши тёплые отношения недолговечны. Сумею ли поверить в то, что он способен меня любить?

Однако, вне зависимости от будущего, сейчас, как хорошая жена, я хочу кое-что для него сделать. Я помогу ему узнать всю правду о смерти его матери. Потому что могу и потому что пообещала себе это ранее.

— Я думаю, нам следует наведаться в поместье твоего отца, — сказала я, выйдя из гардеробной, в которой скрылась пятнадцать минут назад, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Платье село просто превосходно и отлично сочеталось со слабо заплетённой светлой косой. Казалось, что нити для платья были сделаны из моих волос.

Сидевший на постели Дирлих смотрел на меня с неприкрытым восхищением. Я и раньше получала от него одобрительные взгляды, но этот. правильный, подходящий лично тебе наряд творил чудеса!

— Зачем? — однако, осознав мои слова, Дир свёл брови к переносице. — Разговор с ним ничего не даст. Я попрошу прощения у матери на похоронах и буду верить, что она меня простит, и жить дальше. С тобой.

Меня радовало то, что муж услышал мои слова и решил постараться не терзаться чувством вины, но.

— В поместье твоего отца мы могли бы опросить слуг, узнать обстоятельства смерти твоей матери. Если ты узнаешь и примешь правду, тебе станет легче простить и отпустить, — сказала я, присаживаясь рядом и накрывая его ладони своими.

— Но ей ведь от того легче не станет, — сказал Дир, высвобождая свои руки, чтобы накрыть мои и поменять нас местами. — Я не хочу больше причинять боль тебе, погрязнув в этом.

— И всё же я считаю, что нам нужно узнать всё, — настаивала я. — Твой отец должен ответить за свои слова.

— Так ты хочешь наказать моего отца или расследовать смерть моей матери, Изира? — спросил Дирлих, хмурясь сильнее.

— А он не заслуживает наказания?

Я хлопнула дверью и прислонилась к ней спиной, со стоном сползая вниз. В помещении, куда я прибежала и где спряталась, переполненная злостью, пахло пылью и старой бумагой. Открыв глаза, я натолкнулась на идущие далеко вперёд и вверх книжные стеллажи. Императорская библиотека. Её чёрный вход.

— Ну же, Арина! — донёсся до меня подбадривающий голос Соранны.

— Это сложно! — обвинительно сказала девочка. — Я всего месяц как вообще знаю, что магия существует. Почему у меня должно получиться?

— Потому что ты хочешь, чтобы тебе стало легче, — спокойно сказала Соранна. Я поднялась с холодного каменного пола библиотеки и осторожно двинулась через узкий коридор из стены с правой стороны и стеллажей с левой вперёд, к голосам в отдалении. — Я могу постараться успокоить твою душу, но временно, потому как мне не избавить тебя от проблем в голове. К тому же, ты плохо восприимчива к моей магии, тебе может стать от неё только хуже. Значит, тебе придётся помочь себе самой.

Я свернула за стеллаж, двинулась вдоль стоящих слева, перпендикулярно стене, стеллажных рядов, пока не увидела свет от камина и факелов на голой стене. Юркнув за стеллажный ряд совсем рядом с читальным местом, откуда и слышались голоса, я осторожно подвинула несколько книг на полке, чтобы в образовавшееся окно посмотреть на происходящее.

— С чего ты взяла, что я хочу, чтобы мне стало легче? — язвительно спросила Арина.

Девочка стояла посреди красного ковра в окружении мягких коричневых кресел и дивана, поленья в камине горели за её спиной. У стены между камином и следующим рядом стеллажей, не тем, за которым пряталась я, стоял Денис, сложив руки на груди и напряжённо наблюдая за сестрой и Соранной, вставшей напротив неё и взявшей за руки.

— Потому что вот уже год после смерти родителей тебе очень больно, — мягко начала Соранна. — Ты думаешь об этом, постоянно, не понимаешь, почему они должны были погибнуть в том самолёте, почему вы с братом, умерев, попали не к ним, а сюда. Почему им не повезло обрести в другом мире жизнь.

— Прекрати! — Арина выдернула руки, и я увидела, как слезинка скатилась по её щеке.

— Тебе надо выпустить эту боль, Арина, — продолжила Соранна. — И это заклинание — неплохой способ. Ты её увидишь и поймёшь, что это не та сила, которая должна тяготеть над тобой.

— И забуду маму с папой?

— А разве боль мешает тебе забыть их? — целительница стёрла слёзы с щёк Арины. — Но если что, у тебя есть брат, — она кивнула в сторону хмурого Дениса. — Он всегда может тебе о них напомнить. И напомнит только о хорошем.