Читаем без скачивания Паладин душ - Лоис Буджолд

Ферда догнал её и указал назад:

— Рейна, придётся бросить мулов!

Она понимающе кивнула, судорожно вдохнув. Ноги болели от постоянного терния о бока коня.

— Седельные сумки ди Кэбона… нужно от них избавиться… незаметно… книги и бумаги выдадут его, джоконцы могут вернуться и искать его! И мои сумки тоже, там есть письма на моё настоящее имя…

Молодой человек сжал губы и склонил голову, демонстрируя понимание. Затем привстал в стременах и исчез позади. Иста повернулась в седле и ухватилась за ремни, привязывающие сумки. Хорошо, что Лисе привязала их умело; как только Иста потянула, тугие узлы развязались.

Ферда снова нагнал её; теперь на луке его седла лежали две тяжёлые сумки служителя. Рейна оглянулась. Отпущенные мулы, что везли багаж, и белое животное ди Кэйбона начали отставать, потом, спотыкаясь, остановились и благодарно разбрелись подальше от дороги.

Отряд как раз приближался к мосту, перекинутому через мощный горный поток. Ферда выжидательно поднял руку, и Иста бросила ему свою ношу. Он придержал жеребца на середине моста и изо всех сил швырнул сначала первую пару сумок, а потом вторую через каменную балюстраду вниз, навстречу бурлящей воде. Сумки поплыли прочь, натыкаясь на камни, погружаясь всё глубже и глубже. Иста немного жалела книги служителя и кошельки с деньгами, но вместе с ними ушли все дурацкие письма и остальные предметы, способные нарушить её инкогнито.

Эта предосторожность значила гораздо больше, чем неумолимо таящее расстояние между их отрядом и джоконцами. Иста перенесла вес на стремена, готовя уже слабеющего коня к новому подъёму. Быть может, желание отловить отпущенных мулов замедлит преследователей. Хотя бы некоторых. В распоряжении врага, кажется, достаточно людей. Первые ряды колонны разглядеть было можно, но последние едва было видно.

Кто они такие — это ясно. Обе стороны вели жестокие игры в набеги на границе на протяжении многих поколений; на границе, которую Шалионские квинтарианцы медленно продвигали дальше на север. В пограничных районах люди всегда были готовы к налётам, как будто это была неотъемлемая часть будней. Иногда в эти игры играли по особым правилам, придерживаясь некоторого этикета, заключая почти деловые договоры о выкупах, основанные на весьма странных понятиях о чести. А порой правила вообще отсутствовали, игры не было, а честь растворялась в полных пота и крови кровавых ужасах.

Насколько они отчаянны? Такое впечатление, что они с неба свалились. На расстоянии полутора провинций от границы с Джоконой эти всадники едут по дороге, затерянной между холмами. Свежие силы, намеревающиеся захватить какой-нибудь населённый пункт, или уже потрёпанные в сражениях, жаждущие вернуться домой? Если на них плащи с гербом князя, то это уже значит, что они не случайная шайка полубандитов — младших сыновей лордов, головорезов, ищущих, что бы такое им ограбить, — а вымуштрованные воины, выполняющие какую-то миссию. Возможно.

С очередной вершины, когда её конь уже начал спотыкаться, Иста смогла вновь увидеть ленту дороги на несколько миль вперёд. Стройный гнедой Лисе летел галопом на солидном расстоянии.

У Исты ёкнуло сердце. По склону холма, поросшему кустарником, на Лисе нёсся ещё десяток джоконских всадников. Судя по всему, конный отряд, посланный вперёд на разведку. Иста на глаз попыталась прикинуть угол сближения, расстояние, сравнить скорости. Джоконцы спускались с холма, будто стремясь схватить Лисе, как ястреб — белку, сидящую на ветке. Девушка их ещё не заметила и не могла услышать предупреждающий оклик Исты. Ферда встал в стременах, на его лице отразился беспомощный ужас. Он пришпорил коня, но измученное животное отказывалось скакать быстрее.

Всадники были всё ближе и ближе, — Лисе наконец посмотрела в сторону и увидела их. Наверняка и выносливый гнедой идёт на грани своих возможностей в этой гонке на выживание… Девушка пронеслась мимо главарей отряда. Сверкнул арбалет, в воздухе мелькнула стрела. Ферда в отчаянии вскрикнул, но выстрел, сделанный с большого расстояния со скачущей лошади, оказался неточен.

Отряд джоконцев приблизился к дороге. Их командир сделал рукой какой-то знак. Двое всадников отделились и отправились в погоню за Лисе. Остальные развернулись, перегородили дорогу и замерли. В ожидании.

Ферда выругался, оглянулся назад, потом снова посмотрел вперёд, крепко сжав зубы: он откинул плащ и коснулся рукой рукояти меча. Затем бросил обеспокоенный взгляд на Исту, видимо придумывая, как бы прикрыть её, если их малочисленный отряд предпримет попытку прорваться сквозь заслон. Иста тоже посмотрела назад. Новые ряды всадников всё продолжали выныривать из-за вершины холма, конца им было не видно.

Стоит пролиться хоть капле крови, ситуация выйдет из-под контроля. Смерть будет платой за смерть.

— Ферда! — крикнула Иста. Получилось карканье. — Выхода нет. Нужно остановиться и сдаться!

— Нет, рейна! — лицо его исказилось мукой. — Клянусь данным мной обетом и честью, нет! Мы умрём, защищая вас!

— Лучше останьтесь в живых и защитите меня с помощью ума и выдержки, Ферда!

Хотя лучшие умы и образцы выдержки остались позади, в канаве. Иста вздохнула, загнала душевный страх, заглушавший даже физический ужас, подальше и заставила себя произнести:

— Своим именем приказываю! Останавливаемся!

Ферда сжал челюсти, но это была уже не решимость. Основная часть джоконцев наступала на пятки, гоня прямо на линию, перерезавшую дорогу впереди. Иста видела арбалеты в руках стоящих всадников. Теперь под ногами стрелков была твёрдая почва.

Ферда поднял руку.

— Остановиться!

Изнурённые лошади, спотыкаясь, встали. Мужчины отбросили назад плащи и потянулись к оружию.

— Оставить мечи в ножнах! — рявкнул Ферда.

Некоторые выразили недовольство вслух. Разочарование, напряжение, лихорадочный румянец… Но подчинились. Все, равно как и Иста, знали правила игры. И не хуже чем она, понимали что произойдёт, если их нарушить.

Джоконцы с копьями, мечами наголо и арбалетами наперевес, плотно сомкнув ряды, окружили их со всех сторон.

Глава седьмая

Иста привстала в стременах, стараясь пересохшим горлом вымолвить хоть слово на порядком подзабытом рокнари:

— Требую условий выкупа, — и дальше на ибранском. — Я — сьера ди Аджело, и провинкар Баосии — мой покровитель! Я гарантирую выкуп за меня и моих людей! Всех до единого! — на всякий случай она повторила на рокнари. — Выкуп за всех!

Один офицер выдвинулся вперёд. Его отличала кольчуга более тонкой работы, изящные украшения в виде листьев, выдавленные на коже уздечки седла, ножен, и зелёная шёлковая, расшитая золотыми и белыми нитями перевязь с изображением летящих джоконских пеликанов. Его характерные для рокнарцев золотисто-бронзовые волосы были собраны в сложную причёску из переплетающихся косичек, сходящихся у шеи в одну. Он окинул взглядом ряды Шалионцев; возможно, при виде одежд и эмблем Ордена Дочери в нём проснулась хоть капля уважения? Иста, которая на протяжении всех недель паломничества всячески гнала от себя мысль о молитвах, хотя и двигала механически губами на утренних службах, теперь горячо молилась, слушая безумно колотящееся сердце: Госпожа, в сезон Твоей силы, укрой покровом защиты своих верных слуг.