Читаем без скачивания Честный обм(а)ен - Лила Каттен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта неожиданная страсть выбивает остатки разума, и я теряюсь в нем сейчас, забывая обо всем.
Ненавижу не принадлежать себе, и он прекрасно понимает, что сейчас, именно такой момент.
Хватаюсь за его шею, чуть ли не царапая кожу, зарываясь в волосы, лохмачу их, а после с силой сжимаю. Он шипит вновь, целуя мою шею, и одной рукой задирает облегающее платье.
Вот сейчас "динозавр" был бы очень кстати, ну да ладно.
Привстаю с него и задираю юбку сама. А пока, он гладит мои ноги, что уже открыты его глазам.
Не успела коснуться трусиков, как он схватил меня и тут же притянул на свои колени. Видимо не расстегнутые штаны, это призыв к действию?
Опускаю руки и начинаю дергать ремень, брюки и, когда подхожу к основному, обхватываю его налившийся желанием член ладонью, сдавливая.
Марк, тут же толкается в мою руку. Он в таком нетерпении, что я бы с удовольствием поиграла с ним, но боюсь он меня прибьет.
Оттягиваю трусы, и его зверь вырывается на свободу, под шумный выдох мужчины.
Обхватывает талию ладонями и садит ближе, опускает руку к моей мокрой промежности и надавливает на клитор. Касание, словно разряд.
Сдвигает в сторону ненужную ткань и сует в меня два пальца, будто проверяя меня на готовность.
– Ммм… идеальная, как всегда…, – шепчет змей.
Двигает ими, и я готова прикончить этого мучителя.
Хнычу в ожидании, и он сжалился надо мной. Направляет член и тут же насаживает меня на него до конца.
– Ааааах… – не выдерживаем оба.
Приподнимает меня и тут же вновь с силой опускает.
"Как же хорошо".
Сталкиваемся губами и с какой-то злостью, бешенством целуемся. Даже кровь почувствовала на языке.
Он повторяет свои движения, вновь и вновь даря ощущение полета. Включаюсь в игру и уже сама начинаю скакать на нем.
Мне нравится двигать бедрами, ощущая внутри себя его. Марк схватился за мои ягодицы и впивается в меня пальцами с каждым новым толчком.
– Несносная девчонка, – говорит и опрокидывает меня на сиденье. Нависает надо мной, задирает ноги на свои плечи и вновь врывается в меня.
Даже выдохнуть не могу.
Меня разрывает от этих ощущений, наполненности, принадлежности ему своим телом.
Смотрит мне в глаза, но я и сама не могу оторваться от него.
Трение члена о стенки моего лона становится еще более чувствительным, словно места ему мало, а дальше мы оба кончаем одновременно.
Долго, очень долго мы пульсировали, оставаясь в этом положении.
Марк раздвинул мои ноги, отпуская их, и лег сверху всем телом. Пробрался руками под меня и крепко сцепил их в стальном объятии.
Подняла ладони и обняла его в ответ.
Мы дышали с надрывом. Но последнее, о чем я думала сейчас, это выпустить его из своих рук.
Запустила пальцы в его волосы и стала делать ему массаж. Мягко и аккуратно водя ими по жестким прядям, коже головы и получила в ответ довольное мурчание.
– Ты потрясающе выглядишь, София. Глаз не оторвать.
"Мерзавец такой, я и забыла, что ты просто мерзавец, обольститель и грубиян".
Это пытка. Изощренная и губительная. Я не должна поддаваться ему и помогать себя топить в этой страсти, вызывая ненужные чувства.
Я, итак, уже слишком многое испытываю к нему, это пугает… потому что, я не в силах остановить лавину, сметающую мой разум.
Чувствую нежный поцелуй в шею, проносящийся по мне дрожью, в щеку, губы.
Как он умудряется прятать все это за толстой коркой бесчувственного наглеца и грубияна? Зачем?
Отрывается от моих губ и шепчет:
– Так, что у тебя за дела?
Хитрец. Решил удовольствием задобрить? Но зато, вернул меня на землю, ведь его там ждут и очень надеются на парочку таких оргазмов, как этот, сегодня ночью.
Вновь становится противно от этой мысли, от него.
Он же обнимал ее, уверена, что и целовал, козел.
Отстраняюсь, как от прокаженного.
– То, что сейчас было и есть ответ на твои вопросы, Марк. Тебе принадлежит лишь мое тело, на остальное ты не имеешь никакого права.
Спусковой механизм пришел в действие. Встает с меня, вынимая свой член, который становился вновь твердым и яростно смотрит на меня, пока я делаю тоже самое. Вытираюсь салфетками, которые всегда лежат в сумочке и не поднимая взгляда поправляю платье.
– Завтра София. Я заеду за тобой сам. Будь готова к двум.
– Алло? Мужчина, – щелкаю пальцами перед его лицом, – ваше самомнение раздулось до критической отметки, советуем сбавить обороты.
– Сейчас договоришься.
– Моргни два раза, если они захватили тебя в плен и контролируют разум, – говорю ему на ухо шепотом.
Смеется.
– Не рычи, волчонок. Прибереги зубки для другой самки, – сказала и прикусила язык.
«Вот же идиотище! Кто тебя просил?»
Смотрит пристально и ликует. Вот, как мужики нарциссами становятся.
– Ну и чего ты лыбишься, пародия на Джулию Робертс?
– Глупый, обманчивый зайчонок, – приближается ко мне, впечатывая в дверь автомобиля. – Это потрясающее чувство. Обезоруживает, не так ли?
– Марк, ты еще тут? Прием, прием! – зову его на ухо, переводя в шутку то, о чем он уже догадался.
– Завтра я приеду и не вздумай улизнуть.
– Выходи уже. Я спать хочу.
Обхватывает затылок и целует меня, без языка, просто припечатывает своими губами.
– Моя сладкая девочка.
Ступор и больше ничего.
Улыбается мне по-мальчишески и отодвигается ко второй двери.
– Она моя подруга. Согласилась помочь, потому что меньше всего, я хотел показывать тебя этим зверям.
Сказал и вышел из машины.
«Угомонись дурацкое сердце и вы, неадекватные бабочки! Этот лот не попадает под нашу ценовую категорию!»
Но все равно я ликовала, где-то в глубине души.
И ведь сказал. Мог промолчать, оставить, как есть. Мерзавец.
Хоть и обаятельный.
Приехала домой почти в половине десятого. Глянула на себя еще раз в зеркало и отправилась спать.
Глава 12
Если вечер был более-менее нормальным, то утро субботы стало адом.
В дверь яростно стучали с какими-то требованиями. Я подорвалась и уже хотела бежать, когда вспомнила что на мне лишь трусы и майка, пока одевалась мама, видимо уже открыла дверь, потому что голоса мужчин слышались уже за дверью.
В мою комнату бесцеремонно ввалились люди в строгих костюмах с папками на перевес и начали что-то говорить, а я словно в каком-то вакууме, где не было ни звука искала взглядом маму. Она стояла позади всех и горько плакала.
Протолкнулась через толпу неадекватных и обняла ее. Увела в комнату и вышла к этим
