Читаем без скачивания ЗАБОТЛИВАЯ ЖЕНСКАЯ РУКА - Надежда Первухина

– Это наш Гера, - любезно объяснил дизайнер. - Он немой, но это не мешает ему быть специалистом широкого профиля. Видишь, Трифон, штучку у него в руках? Штучка называется гвоздодер. Но рвать ею можно не только гвозди. И если ты хочешь, чтобы в будущем у тебя были дети, то говори, где она!!!

– Кто она? - искренне удивился Трифон.

Нет, правда, удивился. Он готов был к тому, что ему предложат стать наркокурьером. Или, допустим, сказать адрес загородной дачи хозяина того казино, в котором Трифон вышибалой подвизался. Или будут обвинять в том, что он, Трифон, соблазнил жену какого-нибудь олигарха, чего и в помине не было. Ну, на худой конец денег требовать станут. И Трифон честно отдаст. Те полторы тысяча рублей, которые лежат у него в кошельке в скромном ожидании далекой и не менее скромной зарплаты… А тут - нате вам! Какие-то совершенно бессмысленные вопросы и требования!

Специалист широкого профиля выразительно пощелкал гвоздодером. У Трифона на шоколадном лбу выступила испарина, но он не сдался:

– Я действительно не понимаю, о ком речь! Кто «она»? Девушки ко мне не ходят, разве что вчера были друзья со своими женами. Так я к ним никакого отношения не имею…

– Зубы нам не заговаривай, - ровно посоветовал дизайнер. - А то своих собственных лишишься, так что ни один стоматолог не поможет.

– Ты отлично знаешь, скотина, о ком идет речь! - завизжала Тося. - Шеф, можно, ну можно я его пну в мошонку?! Хоть разочек!

– Не торопись, Тося, - охладил ее пыл мумифицированный дизайнер. - Придет время и для твоих пинков. Давай все-таки исходить из того соображения, что наш подопечный отличается здравомыслием и скажет все без дополнительных… воздействий. А ты, черномазая собака, лучше напряги свои гребаные мозги и подумай, не происходило ли с тобой за последнее время чего-нибудь… необычного.

И тут Трифон понял.

Рука!

Им нужна рука, которая появилась в его доме.

И приди они двумя-тремя часами раньше, он и сам вынес бы ее им на подносе: нате, заберите, мне такого добра вовеки не надобно! Но после того, как они с нею общались, после ее робких попыток понравиться Трифону и объясниться с ним… Нет, он не мог отдать ее на растерзание этим ремонтникам! Тем более что она так мило купалась и так по-детски беззащитно шевелила пальчиками…

– Значит, необычного… - протянул Трифон. - Как же, было. Прямо не далее как вчера ночью.

Он почувствовал, как все они напряглись. А еще…

Дверь в ванной слегка приоткрылась, Трифон этого не видел и не слышал, но он почувствовал, как в гостиную проник тонкий аромат персиков. Потому что шарики для ванны были с персиковым маслом…"

– Ты не делай пауз, дорогой, - с нажимом в голосе посоветовал дизайнер Трифону. - Ты говори. Прямо как на исповеди. Что как было.

– А, хорошо, - осторожно кивнул Трифон. - В общем, сон мне приснился…

– Начальник, дай я ему морду раскрошу, он нас за лохов держит с его гребаными снами! - взвился Пал Палыч.

– Тихо, - рыкнул дизайнер. - Сон, значит? Ну-ну.

– Да, сон, - набычился Трифон. - Вы же сами просили про необычное, вот я и… Ой, а можно все-таки этот инструмент подальше убрать, а то он меня сильно нервирует.

– Как только расскажешь, сразу и уберем, - пообещал немой Гера удивительно красивым баритоном.

– Значит, снится мне сон. Будто я летчик. Не просто так, а пилотирую наш бомбардировщик. И лечу я над секретными заводами противника. И сбрасываю бомбу! Потом вторую! Потом третью! Заводы, конечно, в плюшку. Сбросил, значит, а сам снижаюсь над развалинами, высовываюсь из кабины и ору:

«Эй, там, внизу! Бомба на вас падала?!» - «Как же,- отвечают снизу. - Падала! И не одна!» - «А вы на ней сварной продольный шов видели? Позиция такая-то?» - «Какая, какая позиция?» - «Такая и такая!» - «А, понятно! Ну как же, видели!» - «Ну и как шов, качественный?» - «Как же, качественный!» - «Превосходный сварной шов!» - «Просто исключительный!» - «Побольше бы нам бомб с такими швами!» - «Дай бог здоровьичка тем, кто такие швы сваривает!» А я опять в небеса взлетаю и думаю: «Вот так-то, а говорили у нас, что дрянь сварной шов, и целый завод новогодней премии лишили. А людям-то нравится! Люди качеством довольны. Надо на завод телеграмму отправить: «От потребителей рекламаций не поступало. Только положительные отзывы». Вот.

Трифон умолк. Смотрели на него нехорошо.

– И что дальше? - зловеще поинтересовался дизайнер, а «немой» Гера щелкнул гвоздодером.

– А дальше я проснулся.

– И что?

– И все. А разве такой сон - не необычное явление? Э, вот только не надо сразу тянуться этим нестерильным инструментом к моим репродуктивным органам! Не надо, я сказал!!!

Трифон поднатужился и эффектным приемом (ой, спасибо Косте Кисляю, приему этому Трифона обучившему!) вывинтился из захвата на миг оцепеневших ремонтников. И - покуда этот миг прекрасный не прошел - одному кулаком в диафрагму, другому - ногой под колено, гвоздодер выхватить у Геры, и ему же этим гвоздодером вмазать по крепкому черепу! Да, и не забыть второй ногой дернуть на себя свалившийся с дивана плед. Потому что на этом пледе неосмотрительно стоит нимфоманка Тося. А теперь нимфоманка теряет равновесие и звучно стукается виском о железную подставку для видеоплейера. И затихает. И из дееспособных противников остается только дизайнер. Но это уж закон жанра - самых страшных врагов напоследок оставлять, чтоб герой мог проявить все свои превосходные качества в решающей борьбе!

Трифон взмахивает трофейным гвоздодером как двуручным мечом. Он ведь, между прочим, фехтовать умеет. В театральной студии обучился. И хотя фехтование на гвоздодерах там не проходили, замах все равно выглядит картинно. Так, что невозмутимый дизайнер чуть меняется в лице и приподнимается с дивана.

– Это ты зря, - говорит дизайнер. - Мы бы оставили тебя в живых, а теперь у нас нет выхода…

Пистолет в его руке кажется продолжением пальцев. И стреляет он в Трифона так легко и буднично, как будто ставит точку в разговоре.

И Трифон ничего не успевает подумать перед смертью.

Потому что смерть не наступает.

Потому что между Трифоном и пулей вдруг проскакивает белая размытая молния.

А потом происходит нечто совсем непонятное. Дизайнер дергается, как будто ему между лопаток всадили раскаленные вилы, хватает ртом воздух, роняет пистолет и почему-то бежит к окну. И - в закрытое окно, сквозь двойные рамы - рыбкой.

С восьмого этажа…

– Господи, - шепчет Трифон и борется с подкатившей к горлу дурнотой.

…Хорошо, что из разбитого окна дует такой морозный ветер. Он приводит в чувство.

А еще хорошим средством от обмороков служит телефонный звонок.

– Да? - безучастно говорит Трифон, сняв трубку.