Читаем без скачивания Недостающее звено - Михаил Ахманов

Он пересек луговину огромными прыжками, перескочил невысокую изгородь и миновал загон, где в песке дремали откормленные удавы. Мрачный зев пещеры распахнулся перед ним. В ее глубине пылали факелы, а перед входом, сунув ладони за пояс, стоял тольтарра Абби и ухмылялся во весь рот. Слева и справа от него вытянулись шеренги стражников с копьями и сарассами, и было их изрядно, тридцать или сорок человек. Пожалуй, этот отряд мог бы сровнять деревню с землей и перебить всех ее жителей, о чем они прекрасно знали. Оглянувшись, Тревельян увидел, что толпа остановилась перед изгородью. Пылающие яростью глаза погасли, рев превратился в глухое бормотание, и ни одна рука не поднялась, чтобы метнуть камень или зловонный ком навоза.

– Вот и ты, Кахх, вот и ты! Успел к самому ужину! – воскликнул Абби. – Ты принял мудрое решение, сбежав ко мне. Презренные бакка, – он покосился на толпу, – постоят, поворчат и уйдут, не посмеют схватиться с моими людьми. Так что ты в безопасности и даже, как я вижу, цел, хотя и перемазался в дерьме. Великая Камма, Богиня Песков! Как ты смердишь, хишиаггин! Твой вид и запах не подобают для трапезы в приличном доме… – Тольтарра поскреб темя, покачал головой и с прежней ухмылкой закончил: – Но я добр и дам тебе горькую воду, чтобы умыться и отчиститься, после чего мы займемся тушеным удавом и пивом. А сейчас отойди подальше и жди, пока не принесут кувшины. Дальше, Кахх! Еще дальше!

Удав был неплох – во всяком случае, Тревельяну удалось разжевать и проглотить несколько ломтей с консистенцией резины. Но мутное пойло, которое здесь называлось пивом, в горло не лезло, хотя, как все курсанты Академии, он прошел особую тренировку и при нужде мог питаться травой, корой, кузнечиками и червяками. Тольтарра Абби жрал так, что кости хрустели на зубах, и поглядывал на гостя с сочувствием – видно, считал, что на его аппетит влияет нервное потрясение. Запив удава парой добрых глотков, он подвинул к Тревельяну блюдо с маринованной диггой.

– Крепкое пиво нужно заедать. Кушай, Кахх!

Пахла дигга неприятно, выглядела мерзко, но отказываться – значило обидеть хозяина. Ивар закрыл глаза, нашарил скользкий плод и впился в него зубами. На вкус дигга напоминала огурец, замаринованный в серной кислоте. Желудок сразу взбунтовался, но заработал медицинский имплант, вшитый под ребрами, подавив бунт в зародыше. Однако в животе бурчало, глотка горела, и Тревельян глотнул воды из фляги. Потом сказал:

– Похоже, ученики Ирри являются в этот Очаг не в первый раз. Сколько их было до меня?

– Четверо, и все просили не меньше двух широких браслетов. Первый ничего не нашел и удалился с миром. Второй заставил рыть колодец у скал, копала вся деревня с восхода красного солнца до захода белого, но вместо воды наткнулись на гнездовище змей. Воины Оммиттахи повесили этого хишиаггана на воротах башни. Третий не знал ни одного из Пяти Молений и был с позором изгнан. Четвертого, объявившего себя учеником Ирри, забили насмерть камнями и палками. Он оказался не таким резвым, как ты.

Тревельян кивнул.

– Да, бегаю я быстро. И я в самом деле ученик Ирри.

– Возможно, возможно. Я знаю Ирри, он бывал здесь не раз и кушал диггу с моего блюда. – Отодвинув груду костей, тольтарра рыгнул и вытер пальцы о подол рубахи. – Так ты говоришь, что он лечит раненую ногу? Четыре Лапы бьет когтями как ножом, и раны от них опасные… Значит, у Ирри будет еще один шрам, кроме того, что на спине.

– Нет у него шрама на спине, – сердито молвил Тревельян. – Если хочешь меня проверить, Абби, так сделай это поумнее.

Тольтарра довольно захихикал и закивал головой.

– Верю, верю! Ты – ученик Ирри! Я наблюдал за тобой и видел, что ты все делаешь верно, твои Моления и Танец как у лучших мастеров. И ты похож на Ирри.

– Нет, не похож! Ирри глядит на солнца вдвое дольше меня, и его волосы достают до коленей!

– Я не о прожитых днях говорю. Вы оба… – Тольтарра хитро прищурился, – вы словно ничего не боитесь. Ничего и никого. Ни кьолла Оммиттахи, ни его воинов, ни разбойников, что прячутся в пустыне, ни даже людоедов за Поднебесным Хребтом.

– Чего бояться тому, кто взыскан Таррахиши? – сказал Тревельян. – Стоит мне мигнуть, и бог придет на помощь, и от любых обидчиков останется лишь куча мусора.

– Га! Хотел бы я на это посмотреть! Га, га, га! – Разинув пасть, Абби захохотал. – Значит, куча мусора? Но от этих бакку ты удирал очень быстро!

– Они не ведают, что творят. Я их прощаю.

– Он их прощает! Га! – Тольтарра захлопнул рот и поднялся с обеденной циновки. – Ладно, ученик Ирри. Пойдем, я хочу тебе что-то показать.

Они вышли из вырубленной в скале камеры, служившей трапезной, в довольно широкий коридор. Наступило лучшее время суток – белое солнце двигалось на закат, огромное красное еще не коснулось горизонта, и воздух заметно остыл. Тут, в пещере, под многометровым слоем базальта, было не больше тридцати пяти градусов. Абби повел Тревельяна в глубь своего подземного убежища, мимо бочек и корзин с запасами еды, мимо большой пещеры, в которой ночевали стражники, мимо ходов в опочивальни, занавешенных шкурами горных кенгуру, прямо к лестнице с грубыми неровными ступенями. Хозяин и гость спустились вниз, в тесный грот, где горели факелы и стоял на страже рослый воин – судя по обличью, не кьолл, а наемник из людей пустыни. Он протянул тольтарре факел, затем, напрягая мышцы, отворил тяжелую дверь. За ней снова были ступеньки, ведущие к маленькой камере с прорубленным в стене узким и низким проходом. Абби сдвинул закрывавший его щит, и они, склонив головы, перебрались в большую пещеру.

Воздух в этом подземелье был сырой, температура не выше двадцати градусов, и Тревельян заметил, как зябко ежится его проводник. С высокого свода со следами обработки срывались и падали капли воды. Внизу, в вырубленных в камне продолговатых бассейнах, тоже поблескивала вода, причем не мутная, как в горных хоссах, а кристально чистая, явно из хороших источников или глубоких колодцев. Насчитав семнадцать емкостей, Ивар решил, что этой водой можно было бы полгода поить всех жителей деревни. Пожалуй, и дольше – тут хранилось кубометров сто пятьдесят.

– Ты богатый человек, Абби, – молвил он.

– Разве это богатство! – водный банкир пожал плечами. – У Ошши из владения Янукерре три таких пещеры в разных Очагах, а у Загга одна, но величиной намного больше. Да и тут я мог бы держать столько воды, сколько не увезут все хффа кьолла Оммиттахи. Часть моих хранилищ пустует.

Присмотревшись, Тревельян увидел, что внутренность бассейнов выложена блестящим металлом. Он таинственно сиял сквозь воду, и пламя факела дробилось в этих зеркалах на множество отражений.