Читаем без скачивания Волна мозга - Пол Андерсон

– Как у Шейлы с работой? – спросила вдруг Хельга. Коринф подыскал для Шейлы работу в реабилитационном центре, надеясь, что так ей будет легче жить. В ответ Коринф только пожал плечами. Он подставил лицо ветру, гулявшему между домами. Хельга поняла, что пока ей лучше помолчать.

Над кафе Роджерса висела скромная неоновая вывеска. Едва они вошли вовнутрь, как их залило голубоватое сияние, источник которого оставался невидимым. Создавалось ощущение, что светится сам воздух. «Здорово, – подумал Коринф. – Как это они умудрились такое сделать?» Он на мгновение задумался и тут же понял, на каком принципе может быть основан этот эффект. Вероятно, какому-то инженеру внезапно пришла в голову идея стать ресторатором.

Столики здесь были расставлены куда реже, чем это было принято в прошлом. Коринф обратил внимание и на то, что они образуют спираль, которая в среднем минимизирует расстояния, проходимые официантом в его движении меж столиками и кухней. Официант, однако, так и не появился, вместо него к столику на мягких резиновых колесах подъехал робот, предложивший им грифельную доску и перо, для того чтобы они могли сделать заказ.

Мясных блюд в меню практически не было – снабжение города продуктами все еще оставляло желать лучшего, – они заказали сою под белым соусом и аперитив.

Они подняли бокалы. Хельга смотрела на Коринфа испытующе.

– Будем.

– Будем, – ответила она. И тут же задумчиво продолжила: – Боюсь, наши потомки не поймут наших предков. Блистательное наследие варваров покажется им чем-то скотским… Когда я начинаю думать о будущем, мне становится как-то не по себе.

– Значит, и тебе тоже… – пробормотал Коринф. Он понимал, что она говорит все это, только чтобы помочь ему…

В зале появился небольшой оркестр. Лица исполнителей были знакомы Коринфу – прежде все трое были знаменитыми на весь мир музыкантами. Они вынесли несколько старых инструментов – струнные, деревянные духовые, трубу – и парочку инструментов, изобретенных совсем недавно. Филармоний пока не существовало, и музыканты были рады уже и тому, что у них вообще есть возможность играть, пусть даже и в ресторане.

Коринф взглянул на посетителей, сидевших за соседними столиками. Это были самые обычные люди: рабочие с мозолистыми руками, узкоплечие клерки, лысеющие профессора. Старые разграничения остались в прошлом – всем этим людям приходилось начинать свою жизнь сызнова. Исчезла и строгость в одежде, внешняя сторона с каждым днем значила все меньше и меньше.

Дирижера у оркестра не было. Музыканты импровизировали, умудряясь при этом сохранять слаженность исполнения. Музыка была достаточно холодной, от нее веяло льдом и темными водами северных морей, вздохам струнных сопутствовал сложный изощренный ритм. Коринф, забыв обо всем на свете, попробовал собраться с мыслями. Время от времени отдельные аккорды трогали потаенные струны его души, извлекая из них то одни, то другие чувства. Его пальцы сильнее сжали бокал. В пространстве между столиками появились танцующие фигуры – каждый двигался по-своему, не обращая на соседей ни малейшего внимания. Прежде подобные вечеринки назывались «джем-сейшн», впрочем, об этом наверняка уже никто не помнил. Очередной эксперимент, подумалось Коринфу. Все человечество теперь только тем и занимается, что экспериментирует, – линия горизонта исчезла, и каждый волен делать то, что ему угодно.

Повернувшись к Хельге, он поразился взгляду ее синих глаз. Она смотрела на него неотрывно. Он решил заговорить на какую-нибудь нейтральную тему, надеясь скрыть свои истинные чувства, хотя и отдавал себе отчет в том, что для этого они слишком хорошо знают друг друга. Достаточно было жеста или неприметного движения глаз или губ, и все, что было у тебя на душе, тут же становилось известным собеседнику.

– Работа? – спросил Коринф вслух, (Как тебе работается последние дни?)

– Нормально, – ответила она бесстрастным тоном. (У нас теперь не работа, а сплошной подвиг. Трудно придумать что-нибудь интереснее, но мне, признаться, сейчас немного не до того…)

– Хорошо, что мы сейчас вместе. (Ты мне нужна. Когда мне плохо, мне необходимо, чтобы кто-то был рядом.)

(Я всегда буду где-то неподалеку), – ответили ему ее глаза. «Опасная тема. Нужно перевести разговор на что-то другое». Он поспешил обратиться к Хельге с вопросом:

– Как тебе нравится здешняя музыка? Кажется, они близки к обретению музыкальной формы, приемлемой для нового слушателя… Ты не находишь?

– Не знаю. – Хельга пожала плечами. – Признаться, мне больше нравятся старые мастера. Они человечнее.

– Ты полагаешь, что мы остались людьми?

– Да. Мы всегда будем оставаться собой. Любовь и ненависть, страх и отвага, смех и слезы – они будут с нами всегда.

– Но разве не могут стать иными и они? – спросил Коринф не без любопытства.

– Возможно, в этом ты прав… Верить в то, во что мне хочется верить, стало почти невозможно.

Он кивнул, она же едва заметно улыбнулась.

(Мы с тобой знаем об этом, правда? Все всё знают…)

Он вздохнул и сжал руки в кулаки.

– Порой мне хочется… Впрочем, не будем… «На самом деле я люблю Шейлу».

(Слишком поздно, да, Пит? – спросили глаза. – Мы с тобой опоздали…)

– Потанцуем? (Лучше забыться…)

– Конечно. (С радостью, с радостью!)

Они покинули свой столик и направились к танцующим. Стоило Коринфу взять Хельгу за талию, как им овладело странное чувство. «Может быть, я вижу в ней собственную мать?» Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Музыка подхватила его с новой силой, он чувствовал ее пульсацию всем телом. Он был весьма посредственным танцором и поэтому позволил Хельге вести танец, поражаясь тому, какую радость могут доставлять обычные ритмические движения. На миг ему даже захотелось стать варваром, танцующим перед своими идолами и изъясняющим им скорбь, переполняющую его сердце…

Нет, об этом можно было думать раньше. Он был порождением цивилизации и оставался таковым до сих пор – уж слишком давно он родился… И вообще, как может чувствовать себя человек, на глазах у которого сходит с ума его жена?

«Любовь, когда б с судьбою ты была в ладах…» Какое детство! Ужас!

Музыка замолкла, и они вновь вернулись за свой столик. Робот подал закуски. Коринф помог сесть Хельге, сел сам и с тоской посмотрел на стоявшее перед ним блюдо. Хельга, как и прежде, не сводила с него глаз.

– Шейла? – спросила она. (Ей что – опять стало хуже?)

– Нет. (Спасибо за участие.) – Коринф нахмурился. – (Работа помогает ей коротать время, и не более. Она постоянно о чем-то думает, у нее начались какие-то видения по ночам…)