Читаем без скачивания 36 рассказов - Джеффри Арчер

После такого сообщения я смог осилить сэндвич. Прочитав сообщение еще раз, я отправился на стоянку и сел в машину. Открыв и второе окно, чтобы впустить побольше свежего воздуха, настроил радио на волну передачи «Мир в час дня». О Карле даже не упомянули.

Я вернулся к себе и обнаружил на столе записку с вопросами, которые мне направил директор, — они не оставляли у меня сомнений в том, как он оценивает мою работу. Я смог справиться почти со всеми его вопросами до того, как ушел с работы вечером, хотя всю вторую половину дня пытался убедить себя, что смерть Карлы случилась после моего ухода и никак не может быть связана с тем, что я ее ударил. Но я все время вспоминал про красное белье. Не могут ли они вычислить по нему меня? Я купил его в «Хэрродс». Оно было экстравагантным, но, уверен, отнюдь не уникальным. И потом, это был мой единственный серьезный подарок ей. К нему я, правда, прикладывал записку. Уничтожила ли она ее? Смогут ли они определить, кто такой «Казанова»?

Я направился прямо домой, понимая, что больше никогда не смогу проехать мимо дома Карлы. Сидя в машине, дослушал до конца выпуск пятичасовых новостей по радио, а как только добрался до дома, то включил четвертый канал в шесть и Би-би-си в девять. В десять я вернулся на Ай-ти-ви и закончил «Ночными новостями».

По общему мнению всех каналов, смерть Карлы была менее важна, чем результаты игр в Третьем дивизионе. Элизабет читала последнюю книжную новинку и не подозревала о том, какая опасность мне грозит.

Я чутко спал в ту ночь и как только услышал, как в щель заталкивают газеты, спустился, чтобы посмотреть на заголовки.

«Дукакис выставил свою кандидатуру», — выстрелила в меня «Таймс». «Президент Дукакис» — по-моему, звучит не очень красиво…

Я поднял «Дейли экспресс», который выписывала жена. Поперек первой полосы шел заголовок: «Любовница убита во время ссоры».

Ноги мои ослабели, и я опустился на колени. Должно быть, я представлял собой странное зрелище, пытаясь в этом положении прочесть первый абзац. Я не смог читать дальше, поскольку шрифт стал мельче, и мне понадобились очки. Я поднялся наверх, держа газету в руках, и схватил очки, лежавшие у кровати. Элизабет глубоко спала, но, несмотря на это, я заперся в ванной комнате, где смог прочитать историю внимательно и не опасаясь вторжения.

Теперь полиция считает убийством смерть красивой секретарши из Пимлико Карлы Мурленд, тридцати двух лет, которую обнаружили мертвой в ее квартире вчера утром. Инспектор Симмонс из Скотленд-Ярда, которому поручено это дело, поначалу считал, что смерть Карлы наступила от естественных причин, но рентген показал, что у нее сломана челюсть, что могло стать результатом драки.

Приходящая домработница мисс Мурленд Мария Люсия (сорока девяти лет) рассказала в эксклюзивном интервью «Экспресс», что, когда она ушла в пять часов тем вечером, ее нанимательница осталась в квартире с мужчиной. Еще одна свидетельница, Рита Джонсон, которая живет в соседнем подъезде, показала, что видела мужчину, выходящего из квартиры мисс Мурленд около шести часов. Он подошел к газетному киоску напротив, а затем уехал. Миссис Джонсон добавила, что она не может определить марку машины, но, возможно, это был «ровер».

— О боже, — вскричал я так громко, что мог бы разбудить Элизабет. Я побрился и быстро принял душ, пытаясь обдумать план действий, и был одет и готов к отъезду на работу, а жена еще спала. Я поцеловал ее в щеку, но она только повернулась на другой бок. Я нацарапал записку и положил ее рядом. Я объяснял, что должен провести утро на работе, поскольку мне нужно закончить очень важный отчет.

По дороге я все время повторял те слова, которые должен был сказать. Я возвращался к ним снова и снова. Прибыв на двенадцатый этаж незадолго до восьми, я оставил дверь своего кабинета широко открытой, чтобы заметить любое движение. Я был уверен, что у меня есть пятнадцать или даже двадцать минут, пока еще кто-нибудь не войдет в комнату.

Я снова тщательно перебрал слова, которые произнесу. Я нашел нужный номер на букву «П» и записал его в блокноте, а затем пометил крупными буквами пять тем, как я обычно делаю перед заседанием правления:

ОСТАНОВКА АВТОБУСА

ПАЛЬТО

№ 19

БМВ

КВИТАНЦИЯ

Затем я набрал номер.

Я снял часы и положил их перед собой, поскольку читал где-то, что входящий звонок определяется примерно за три минуты.

— Скотленд-Ярд, — ответил мне женский голос.

— Инспектора Симмонса, пожалуйста, — это все, на что меня хватило.

— Могу я сообщить ему, кто его спрашивает?

— Нет, я предпочел бы не открывать своего имени.

— Да, конечно, сэр, — сказала она, явно привыкшая к подобным звонкам.

В трубке раздался другой голос. В горле пересохло, когда я услышал:

— Симмонс. — Я удивился: как человек с такой английской фамилией может говорить с таким сильным шотландским акцентом.

— Чем могу помочь? — спросил детектив.

— Нет, скорее, я могу помочь вам, — сказал я тихо, специально понизив тон, чтобы скрыть свой обычный голос.

— Как же вы можете помочь мне, сэр?

— Вы — тот полицейский, что ведет дело Карлы-как-там-бишь-ее-фамилия?

— Да, я. Но чем вы можете помочь?

Секундная стрелка сделала полный оборот, одна минута прошла.

— Я видел мужчину, который выходил из той квартиры в тот вечер.

— Где вы находились в тот момент?

— На автобусной остановке на той же стороне улицы.

— Вы можете описать мне того мужчину?

— Высокий. Метр семьдесят пять или метр восемьдесят. Хорошо сложен. Носит такое пальто, знаете, элегантное, как носят в Сити, — черное с бархатным воротником.

— Почему вы обратили внимание на пальто?

— Я ждал девятнадцатого автобуса, было холодно, и я пожалел, что у меня такого нет.

— Вы не заметили чего-то особенного, что случилось после того, как он вышел?

— Он подошел к газетному киоску, затем сел в машину и уехал.

— Это мы знаем, — сказал инспектор. — Полагаю, вы не помните, какая у него была машина?

Прошло уже две минуты, и я стал внимательнее следить за секундной стрелкой.

— По-моему, это была БМВ.

— Вы случайно не помните цвет?

— Нет, для этого было слишком темно… — Я сделал паузу. — Но я видел, как он доставал квитанцию штрафа за неправильную парковку, так что вы легко обнаружите его.

— Когда это было?

— В шесть пятнадцать — шесть тридцать.

— Вы можете сказать мне…

Две минуты пятьдесят восемь секунд. Я положил трубку на рычаг. Я был покрыт потом с головы до ног.

— Рад видеть вас на рабочем месте в субботу утром, — хмуро сказал директор, проходя мимо моего кабинета. — Когда закончите то, чем заняты, мне надо будет с вами переговорить.

Я встал из-за стола и пошел за ним по коридору в его кабинет. Весь следующий час он говорил со мной о прогнозируемых мною цифрах, но как бы старательно я ни пытался сосредоточиться, у меня ничего не получалось. Вскоре и босс перестал скрывать свое недовольство мной.

— Вы думаете еще о чем-то? — сказал он и закрыл досье. — Что-то у вас озабоченный вид.

— Нет, — настаивал я. — Просто последнее время пришлось много работать сверхурочно.

Вернувшись к себе, я сжег листок бумаги с пятью пунктами и пошел домой. В первом дневном выпуске «Ссора любовников» уехала на седьмую полосу — им было нечего добавить к своим изысканиям.

Остаток субботы, казалось, никогда не кончится, но экземпляр «Санди экспресс», который выписывала жена, принес мне некоторое облегчение.

«Мы получили свежую информацию по убийству Карлы Мурленд. Полиции помог неизвестный мужчина». Банальная фраза, которую я так часто встречал в газетах, обрела вдруг реальную важность.

Я внимательно изучал все воскресные газеты, слушал и смотрел каждую сводку новостей по радио и телевидению. Когда жена заинтересовалась моим поведением, я сказал, что, по слухам, нашу компанию опять могут поглотить, а это будет означать для меня потерю работы.

К утру понедельника «Дейли экспресс» назвала человека, который подозревается в убийстве секретарши из Пимлико, — это был Пол Мензис, пятидесяти одного года, страховой агент из Саттона. Его жена попала в госпиталь под капельницу с успокоительным, а его отправили в камеру тюрьмы в Брикстоне. Я подумал: рассказывал ли он Карле о своей жене и какое прозвище она дала ему. Я налил себе крепкий черный кофе и отправился на работу.

Позднее тем же утром Мензис предстал перед судьей, и тот предъявил ему обвинение в убийстве Карлы Мурленд. Как заверила меня «Стандарт», полиции удалось отклонить просьбу об освобождении под залог.

Понадобилось шесть месяцев, чтобы дело подобной важности дошло до суда Олд Бейли. Мензис провел все эти месяцы в тюрьме Брикстон. А я это же время провел в страхе перед каждым телефонным звонком, каждым стуком в дверь, каждым неожиданным посетителем — все вызывало у меня новые кошмары. Невинные люди не догадываются, как часто это случается в течение дня. Я шел на работу и думал, знает ли Мензис о моих отношениях с Карлой, или мое имя, или вообще о том, что я существую.