Читаем без скачивания За секунду до выстрела - Николай Чергинец

Это не понравилось Мочалову, и он спросил:

— Ты понял меня или нет?

— Конечно, понял.

— А чего тогда молчишь?

— А кто радуется предстоящему нагоняю? Лично я радуюсь после него. — И, помолчав немного, добавил: — Мы же сегодня дрова в отделение возили.

— А их что, маслом машинным смазывали?

— Да канистра худая попалась. Я ее положил плашмя, а у нее около горловины дырка оказалась...

— Смотреть надо, — бросил беззлобно Петр Петрович и замолчал. Молчал и шофер. Очевидно, он был рад, что неприятный разговор прекратился.

Вскоре впереди показалась привокзальная площадь. Мочалов приказал остановиться. Он решил машину не держать и сказал:

— Возвращайся на место происшествия и передай Новикову, пусть поинтересуется, кто из родственников есть у погибшей, и обязательно выяснит фамилии квартирантов, которые проживали у нее, в том числе и тех, кто квартировался во время войны.

Затем Петр Петрович соскочил с подножки и быстро пошел к вокзалу. Он несколько раз оглянулся, внимательно осматривая пешеходов: не заинтересовался ли кто-нибудь им. Нет, вроде бы все шло нормально, и Петр Петрович пересек площадь. Вскоре он увидел Купрейчика. Прошел недалеко от него и, убедившись, что Алексей его заметил, направился к небольшому скверу, затем пересек улицу и вскоре оказался в полуразбитом доме. Через провал в стене настороженно смотрел на улицу, по которой к дому приближался Купрейчик. Слежки за капитаном не было.

Алексей, улыбаясь, сказал:

— Вор, грабитель, рецидивист и бандит Леха по вашему приказанию прибыл.

С улыбкой глядя на Купрейчика, Мочалов ответил:

— Ни дать ни взять бандит, ей-богу! Леша, может, ты уже с ними на «дело» сходил?

— Нет, пока только пью и планы строю.

— Видел Корунова?

— Каждый день встречаюсь. — И Алексей подробно рассказал о своем знакомстве с Коруновым и его друзьями. — Знаешь, Петр, Корунов встретил меня настороженно и даже сейчас, на словах поверив мне, ведет себя осторожно. Но ничего, его язык постепенно развязывается, понемногу о своих друзьях рассказывает. Получается, что группа у них из пяти человек. Кроме Корунова, в нее входит мой хозяин — Прутов, одна женщина по кличке Могила, но ее и остальных двух я еще не видел, знаю только, что один из них работает в бане.

— А Драбуш?

— Как ни странно, Драбуш друг Корунова, помогает ему, но на «дело» с ним не ходит.

— А где сегодня днем были Корунов и его дружки?

— Часов в десять Корунов пришел к Прутову и пьют до сего времени. Слава богу, что мне удается выворачиваться и не пить, а то перед тобой сейчас стоял бы стопроцентный алкаш Купрейчик.

— Понимаешь, Леша, сегодня днем снова убили женщину.

Мочалов сообщил все, что ему было известно об этом случае, и спросил:

— Значит, не они?

Купрейчик тихо, словно рассуждая вслух, проговорил:

— Корунов и Прутов отпадают. Но, понимаешь, сегодня, когда Корунов прилично выпил, он, как бы между прочим, сказал, что Могила и два кореша пошли на «работу». Может, он это убийство имел в виду? — Купрейчик с тревогой посмотрел на Мочалова.

— Постарайся проверить.

— Хорошо.

— И еще, Леша, нам удалось установить интересную деталь: в пяти домах, на хозяев которых были совершены нападения, в разное время на квартире жил Корунов.

— Вот оно что... — протяжно сказал Купрейчик, — значит, производил разведку. А у женщины, которая убита сегодня?

— Еще не выяснили.

— Надя не звонила?

— Как же! Каждый день звонит, все пытает, когда мужа верну. Выкручиваюсь как могу.

— Скажи, пусть не волнуется, скоро буду дома.

— Хорошо, скажу. Так не забудь в отношении этой Могилы выяснить, чем черт не шутит.

— Не забуду. Когда встретимся?

— Если не позвонишь, то в среду, здесь же, в шестнадцать.

Они пожали друг другу руки и разошлись. Первым ушел в сторону вокзала Купрейчик. Выждав немного, Мочалов пошел в сторону университета. Вскоре он сел в трамвай, но через две остановки вышел из вагона и зашел в здание электростанции, расположенное около парка имени Горького. Петр Петрович решил позвонить в отделение милиции и выяснить, как идут дела по раскрытию убийства. Ему повезло, в дежурной комнате, куда он дозвонился, был Новиков. Он доложил о результатах осмотра места происшествия и опроса соседей погибшей. Майор спросил:

— Не выяснили, Корунов не проживал у нее на квартире?

— Соседка, которая сообщила в отделение о случившемся, говорит, что жили на квартире несколько мужчин, но их имен и фамилий она не знает. Вот если бы фото Корунова ей показать, тогда, возможно, она бы и узнала его, если он жил по соседству.

— Ясно. Может, ты и прав. Надо постараться найти фотокарточку его. А сейчас ты, Ваня, сходи на почту и спроси, что может означать надпись на газете, а я, пожалуй, пройдусь немного, что-то голова болит. Встретимся в отделении часа через полтора.

Мочалов вышел на улицу Советскую, пересек ее и по узкой тропинке пошел вдоль реки.

Рабочий день у сотрудников милиции был не нормирован, и работать приходилось по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, а нередко и ночи напролет. Мочалов шагал вдоль реки, старался не думать о работе, отвлечься, но это удавалось с трудом. На плечи бывшего комбата, затем начальника отдела борьбы с бандитизмом лег тяжелый груз борьбы с преступностью и еще десятки больших и малых проблем. Людей не хватало, а те, кто был, жили где придется: в маленьких лачугах, возведенных среди развалин, на квартирах, ютились с семьями в маленьких котухах-комнатушках общежитий. Некоторые спали прямо в кабинетах отделения. Трудно было и с питанием у сотрудников, особенно семейных, тех, у кого были маленькие дети. К тревогам и заботам сегодняшнего дня прибавилось чувство неудовлетворенности тем, что он никак не может напасть на след Юшевича.

Мочалов так задумался, что до его сознания не сразу донесся негромкий детский крик: «Помогите, тону! Помогите!»

Майор рванулся на кручу, отделяющую его от реки. Крик доносился оттуда. Утопая по пояс в снегу, он взобрался на небольшую кручу и ахнул. Почти на середине реки в полынье барахтался мальчик лет семи. Он пытался зацепиться за лед и влезть на него, но лед крошился, мальчуган срывался и с головой окунался в воду.

Мочалов понимал, что лед еще не окреп, особенно здесь, где в реку из трубы шла теплая вода от предприятий. Петр Петрович оглянулся. «Доску бы найти! — подумал он, с тоской осматривая засыпанную снегом местность. — Но где здесь ее найдешь! Вперед, майор!» — приказал он себе и бросился к реке.