Читаем без скачивания Пятое евангелие - Филипп Ванденберг

Но что-то внутри нее восставало против прошлого, и, возможно, это была одна из причин, по которой Анна отталкивали Адриана каждый раз, когда он пытался сблизиться с ней. Анна объясняла такое поведение пустыми избитыми фразами, убеждая себя, что должно пройти какое-то время. Клейбер испытывал симпатию к Анне, поэтому был готов ждать.

В связи со всем сказанным выше Адриан Клейбер принял решение во время их поездки в Мюнхен – он не хотел оставлять Анну одну – поселиться в гостинице, а не в одной из удобных комнат ее дома, что в принципе было вполне логично. Гостиница «Хилтон», где останавливались в основном успешные бизнесмены, находилась всего лишь в десяти минутах езды от виллы Анны. Ни Анна, ни Адриан даже предположить не могли, что уже на следующий день после их приезда именно благодаря тому, что Адриан забронировал номер, они смогут сделать вывод, который сыграет ключевую роль в дальнейших событиях.

Причиной поспешного отъезда из Парижа было довольно правдоподобное предположение, что при фотографировании пергамента Гвидо помогал именно Донат. Анна придерживалась мнения, что лучше будет нанести ему визит на следующий же день без всякого предупреждения и показать фотографию, а затем потребовать объяснить, каким образом его палец без фаланги мог оказаться в кадре.

В Мюнхене пахло зимой и дул ледяной ветер, когда Анна фон Зейдлиц и Адриан Клейбер около полудня остановились перед домом на Гогенцоллерн-Ринг, 17. За невысокой оградой они увидели садовника, убиравшего листья под тремя огромными кленами. Он издалека смотрел на посетителей, а когда понял, что те хотели войти, то подошел к забору.

– Доброго вам дня! – сказал он и сдвинул старую матерчатую кепку на затылок.

– Мы бы хотели увидеть господина Доната, – ответила Анна.

– Значит, Доната, – сказал садовник и оперся руками на ограду. – Вы опоздали на пару дней.

– Опоздали? Что это значит?

– Донат уехал, вот что это значит, уважаемая. Уехал и все, он больше здесь не живет.

– Я вас не понимаю.

– Я тоже, – согласился садовник. – Когда на прошлой неделе во вторник – я прихожу сюда каждый вторник – я убирал в саду, дом уже был пуст. В нем не осталось ничего. Донат и его жена исчезли. Я позвонил управляющему, чтобы узнать, не произошло ли что-нибудь, но тот не смог і казать ничего вразумительного. Хотя подобный поворот событий его не расстроил, поскольку они заплатили арендную плату за три месяца вперед. Мне же платит управляющий. Да, вот так.

Анна и Адриан переглянулись. Анна была в растерянности я чувствовала себя настолько беспомощной, что у нее на глазах выступили слезы. Она невидящим взглядом смотрела на окна пустого дома без занавесок и раз за разом повторяла: «Да, вот так». В словах ее звучала горечь, а в душе опять поднималось мучительное чувство, что она ступила на опасный, запрещенный путь.

Садовника ни о чем больше не спрашивали, но он почему-то решил, что его рассказ будет интересен посетителям.

– Знаете, я этих людей не знал совсем. Поэтому не могу сказать о них ни хорошего, ни дурного. Но, похоже, что отношения между ними были натянутые. Еще бы! Непросто жить с женой, которую приходится все время возить в инвалидном кресле! Кто знает, что могло случиться. Да меня это и не касается. А вы давно их знаете?

– Нет, нет, – поспешила ответить Анна и тут же задала вопрос: – Вы не знаете случайно, откуда супруги приехали и Мюнхен?

Садовник покачал головой.

– Даже соседи не заметили, что они больше не живут в доме. Я не понимаю, что заставило их уехать так поспешно. Мого я не понимаю… Что за срочность?

Анна натянуто улыбнулась, потом глубоко вздохнула. Чувство неловкости, возникшее у нее сначала, сменилось облегчением. Она больше не должна бояться, что обнаружит в этом мрачном доме нечто жуткое или способное причини ей боль.

Когда они шли к автомобилю, Адриан обнял Анну. Казалось, что он так же растерян, как и Анна.

– Что же дальше? – спросила она, сев за руль. – Что мы будем делать дальше?

– Давай поговорим об этом завтра, – сказал Клейбер и устроился поудобнее. – Я устал, а когда чувствую усталость, то не могу думать. Отвези меня в гостиницу.

Возле «Хилтона» Адриан поцеловал Анну в щеку.

Дома ей было неуютно, комнаты казались чужими и даже враждебными. Картины на стенах и скульптуры, которые ей всегда нравились, теперь производили какое-то странное впечатление. Чтобы не сидеть без дела, Анна прошлась по вилле, везде включила свет и начала разбирать скопившуюся за время отсутствия почту. Она налила себе коньяку, но так и не сделала ни глотка. Анна внезапно поняла, что не представляет себе, как быть дальше. Все ее надежды были связаны только с Клейбером.

В душе Анна понимала, что чувствует к Адриану глубокую симпатию, но боится признаться в этом самой себе, а уж ему тем более. Шок от последних событий был слишком сильным. Наверняка должно пройти какое-то время, прежде чем она сможет довериться мужчине. Клейбер хотел этого, и Анна прекрасно чувствовала его желание, но опасалась, что однажды может случиться катастрофа. Она закрыла глаза руками. Нельзя думать о подобных вещах!

Если разобраться, то она вела себя как настоящая дура гналась за каким-то фантомом чуть ли не на грани безумия. А все из-за уязвленного самолюбия и сознания того, что муж мог ее обманывать. Уже не в первый раз Анна спрашивала себя, стоит ли это таких усилий. Будет ли она чувствовать себя спокойнее, если разыщет женщину, с которой изменял ей Гвидо? Вернется ли жизнь в нормальное русло, когда ей удастся найти все ответы? На самом деле эти вопросы были бессмысленными, поскольку, начав расследование, Анна настолько связала себя с ним, что иного выбора не оставалось – она была вынуждена продолжать.

2

Наверное, она уснула, потому что, когда зазвонил телефон, буквально подпрыгнула от неожиданности, словно возле самого ее уха выстрелили из пистолета. Она взглянула на часы: начало десятого. Нерешительно подошла к телефону, который звонил резко и даже враждебно. Кто мог звонить в такое время? Сначала она не хотела брать трубку, надеясь, что звонивший сдастся, но звонки, которые раздавались через равные промежутки времени, стали просто невыносимыми.

Это был Клейбер.

– Мне нужно с тобой срочно поговорить, – выпалил он, в голосе его слышалось волнение.

– Не сейчас, – устало ответила Анна. – Я устала, пойми это, пожалуйста!

Но Адриан не сдавался.

– Я возьму такси. Через десять минут буду у тебя.

– Что это значит?! – не выдержала Анна. – Я думала, мы полностью понимаем друг друга! Прошу тебя, будь благоразумен.

Но Анна даже не успела положить трубку до того, как услышала на другом конце провода «До скорого!». И Клейбер положил трубку.

Анна решила не впускать Адриана в дом и, открыв дверь, сказать, чтобы он возвращался в гостиницу. Она ходила по первому этажу и пыталась подобрать наиболее подходящие слова, которые скажет позднему посетителю. Но когда Клейбер позвонил в дверь, она тут же забыла всю свою гневную речь.

– Ты меня не впустишь? – спросил Адриан и попытался пройти мимо Анны в дом. Прежде чем она успела что-либо возразить, Клейбер спросил: – Где ключ, который санитар больницы Сен-Винсент-де-Поль нашел под подушкой Фоссиуса?

«Ты, наверное, сошел с ума!» – хотела было сказать Анна и добавить, что с его стороны довольно странно приезжать к ней среди ночи и требовать ключ, который нашли под по душкой профессора. Но, взглянув в лицо Адриану, поняли, насколько тот серьезен. Анна впустила Клейбера в дом, молча подошла к секретеру в стиле барокко и достала ключ.

Адриан положил его на журнальный столик и торопливо достал из кармана куртки второй. Два ключа из желтоватого металла, практически одинаковые, лежали рядом.

Анна посмотрела на них, затем на Адриана и сказала:

– Я не понимаю. Откуда у тебя второй ключ?

Адриан был явно доволен произведенным эффектом. Он улыбнулся и наконец ответил, причем ответ был почти комичен:

– Это ключ от моего номера.

– В «Хилтоне»?

– Да.

И тут Анна поняла, насколько важно это открытие.

– Это может означать лишь то, что незадолго перед арестом Фоссиус…

– Да, жил в гостинице «Хилтон». Но намного важнее то, что он вполне мог оставить в номере либо в сейфе гостиницы нечто важное. Иначе он не берег бы ключ как зеницу ока.

– Если там и было что-то важное, то наверняка вещи уже конфисковали. Мы с тобой опоздали.

– Вовсе нет! – возразил Клейбер. – Я спросил у администратора гостиницы, как поступают с вещами, которые оставили гости. В таких случаях они сохраняются в течение трех месяцев, а украшения и особо ценные предметы – даже полугода.

Ее мгновенной реакцией на эту новость была благодарность. Анна бросилась Клейберу на шею, крепко обняла его, поцеловала и выкрикнула:

– Это значит, что мы нашли новый след!

– Да, новый след, – повторил Адриан. – В Париже есть три гостиницы «Хилтон», но, думаю, не составит труда найти именно ту, которая нам нужна.