Читаем без скачивания Искатель. 1979. Выпуск №5 - Борис Пармузин

За долгие годы на чужбине Махмудбек часто провожал людей на советскую сторону. Какой бы выдержкой и храбростью они ни отличались, но, подходя к границе, выдавали себя беспокойством. Адхам выдавал себя иначе. Казалось, он торопится из чуждого мира.

Адхам может, конечно, пригодиться. Как он старательно запоминает каждое слово Махмудбека. Пусть запоминает…

Возможно, к тому времени, когда Махмудбек спустится с гор, его молодой спутник выложит чекистам все о скрытых тропах, о становище Джанибека-кази. Пусть запоминает…

Василий ГОЛОВАЧЕВ

БЕГЛЕЦ

Вертолет снизился до четырехсот метров и, накренившись, пошел по кругу.

— Видите желтое пятно? — спросил пилот Березина. — Это и есть Драконья пустошь; посередине — Клык Дракона.

Клык представлял собой совершенно гладкий каменный палец диаметром около сотни метров и высотой чуть выше трехсот. Палец был окружен обширным песчаным «оазисом», который с трех сторон охватывала тайга, а с четвертой ограждали пологие, израненные фиолетовыми тенями бока Салаирского горного кряжа.

— Давай вниз, — показал рукой Березин. Пилот отдал штурвал, и вертолет провалился вниз, взревев мотором у самой вершины скалы.

С трехсотметровой высоты Драконья пустошь казалась бесконечной пустыней, ровной и гладкой до удивления. Ни камня, ни кустика Березин на ней не заметил, несмотря на свой двенадцатикратный бинокль. Негреющий желток солнца над горизонтом и белесый пустой небосвод довершали картину мертвого спокойствия, царившего в природе. Счетчик Гейгера и дублирующий дозиметр Березин включил еще в воздухе, но они молчали — повышенной радиации над Драконьей пустошью не было. Но что-то же было, раз его, эксперта Центра по изучению быстротекущих явлений природы при АН СССР, послали сюда в командировку.

— Ты случайно не знаток местных легенд? — спросил Березин, подходя к краю площадки.

— Не знаток, но… алтайцы говорят — дурная здесь земля. Зверь вокруг пустоши не живет, люди тоже почему-то не селятся. По преданиям, в этих краях обосновался дракон, дыханием своим иссушающий сердца людей…

— Поэтично… и загадочно. Радиоактивности нет, обычный фон, и это очень странно. Потому что два дня назад…

Два дня назад в районе Салаира разразилась магнитная буря с центром в зоне Драконьей пустоши, а спутники отметили здесь еще и источник радиации. Березин вылетел к Салаирскому кряжу сразу же, как только в Центр пришла телеграмма, но, выходит, пока он собирался, источник радиации снова исчез.

— Очень странно, — повторил Березин задумчиво.

Пилот выглянул из кабины. На лице его, хмуром от природы, отразилось вдруг беспокойство.

— Ничего не чувствуешь? Мне почему-то хочется смотаться отсюда, и побыстрей.

От этих слов Березину стало не по себе, пришло ощущение неуютности, и ему внезапно показалось, что в спину ему пристально смотрит кто-то чужой…

Впечатление было таким острым и реальным, что он невольно попятился, озираясь и чувствуя, как потеют ладони. На многие километры вокруг не было ни единой души, кроме них двоих, но ощущение взгляда не исчезало, усиливалось и наконец стало непереносимым.

— А, ч-черт, поехали!

Березин ретировался под сомнительную защиту вертолета, влез в кабину и захлопнул дверцу.

— Ara! — пробормотал пилот. — Тоже проняло?

Вертолет взмыл в воздух, мелькнули под ним и ушли вниз, отвесные бока скалы и сменились желто-оранжевой, ровной как стол поверхностью песков. Клык Дракона отдалился…

— Сядем на песок? — спросил Березин, все еще глядя на таинственную скалу, странный каприз природы, воздвигнувшей идеальный обелиск в центре песчаного массива.

Уж не работа ли это человеческих рук? Но кто, когда сделал это И, главное, — зачем?

Пилот отрицательно мотнул головой.

— На песок нельзя.

Спустя несколько минут вертолет завис над узенькой полоской земли возле стены, леса и спружинил на лапы.

Только теперь Березин обратил внимание на то, что лес, начинавшийся всего в полусотне шагов, был какой-то странный — сплошной сухостой. Корявые стволы переплелись безлистыми ветвями, создавая мертвую серую полосу вдоль песчаного пляжа насколько хватал глаз. Живой, зеленый лес начинался за этой полосой.

Березин с недоумением разглядывал колючую поросль высохшего кедрового стланика, подумал: не пролетала ли здесь когда-нибудь саранча, но пилот окликнул его, и он поспешил на зов.

— Смотри, — пилот подобрал камень и забросил на недалекую песчаную гладь. Камень упал и исчез из глаз, словно нырнул не в песок, а в воду.

— Зыбун.

— Зыбун? — удивился Березин. — То-то песок такой гладкий — ни барханов, ни ряби… Зыбун!.. На все два десятка километров?

— Факт. Когда начинается ветер, песок аж течет, сам видел. Ну что, будешь брать пробы?

— Непременно. А завтра заберем помощника, перевезем палатку и все необходимое. Чувствую, придется позагорать.

И Березин энергично принялся за работу.

А через полчаса, когда он взял необходимые пробы грунта, сделал замеры и собрался отнести приборы к вертолету, горизонт вдали над центром песчаной плеши вспыхнул вдруг лиловым пламенем, песчаная равнина встала дыбом, и спустя несколько секунд жаркий ревущий вихрь обрушился на лес.

Воздушная волна отбросила Березина глубоко в колючие заросли сухого леса. Пока он выбирался, царапая тело острыми сучьями, рев слегка утих, как бы отдалился. Теперь он напоминал шум водопада, слышимого с недалекого расстояния.

— Жив? — окликнул Березин пилота.

— Очень может быть, — мрачно отозвался тот, не видимый из-за плотной желтой пелены пыли.

Березин пробрался на голос, зажимая нос платком, обошел смутно видимую тушу вертолета и сел рядом.

— Что это было?… Ох и запах; чуешь?

— Чую, — пилот закашлялся. — Вертолет вот повалило, придется теперь попотеть, пока поставим на лапы. А рвануло как раз в районе Клыка, недаром меня тянуло выбраться оттуда.

— Метеорит? Или испытания баллистической?

Пилот пожал плечами, снова закашлялся, прикрывая рот ладонью.

— К чему гадать? Подождем, пока осядет пыль, поставим вертолет и слетаем.

Желтая мгла рассеялась настолько, что стал виден лес, пустыня и зеленоватое небо… В той стороне, где прогремел неожиданный взрыв, все еще громыхало и в небо ввинчивался черный с синим столб дыма, подсвеченный снизу оранжевым. Дым с глухим ворчанием распухал в плотное облако, расползающееся по пескам.