Читаем без скачивания Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой. - Надежда Щепкина

— Но ты со своими наполеоновскими планами можешь не успеть закончить работу к сроку!

— Не волнуйся! Отныне я перебираюсь к тебе и не высуну носа, пока не закончу задуманное. Еду нам маменька принесет.

— А не усложняешь ли ты задачу? — спросил Сергей. — Через год всю эту красоту надо содрать со стен и заменить новыми обоями и вся твоя работа пропадет!

— Ты, Сережа, как всегда, прав, но не в этом случае. Ты только представь: бедная девочка как священный дар, как бесценное сокровище принесла весть о ребенке своему любимому, а он его, этого ребенка, счел куском мяса, который нужно уничтожить и выбросить. Какую страшную рану нанес он ее бедному сердечку! Как ей больно, горько и обидно!!! Поэтому все ее родные и близкие должны всеми средствами показать, какая радость для них — рождение этого ребенка. Пусть это будет бальзамом, который хоть немного уймет ее боль. Нужны цветы, подарки, веселое застолье, атмосфера праздника и радости. Позволь и мне участвовать в этом посильно.

Неделя до выписки Кати пролетела молниеносно, но все работы друзья выполнили вовремя.

Катю санитарки вывели под руки, так она была слаба. Бледная похудевшая, осунувшаяся, с провалившимися глазами, которые, казалось, занимали половину лица. Она жадно вдыхала свежий воздух и пыталась броситься навстречу брату.

Сергей подхватил ее на руки и отнес в пролетку, нанятую по этому случаю.

— Какая сказка! Какая прелесть! — радовалась Катя, у порога своего жилища. Ну, спасибо, братишка, уважил! — вскричала Катя, обнимая и целуя брата!

— Терем, терем, теремок, кто в тереме живет? — напевал Николай, прозрачно намекая на свою причастность к содеянному.

Катя без труда расшифровала его пассажи и намеки на то, что хорошо бы и ему получить награду.

Катя со смехом чмокнула его в щеку.

— Это мой должок за цветы и фрукты. А это — за «теремок», — добавила она, целуя в другую щеку.

Явилась Амалия Карловна, и весь их маленький мирок завертелся вокруг нее. Наметанным глазом, она определила, где ставить кроватку младенца, какие шторы повесить на окна, что надо купить и куда сложить и поставить в ожидании нового члена семьи. Все суетились, соглашались и спорили, обсуждая хозяйственные дела, и только Николай стоял неподвижно в том месте, где оставила его Катя, с выражением умиления и благоговения, как будто в храме после причастия.

Часть 3. ДВА ВЕДОМСТВА

Глава 1 ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ

Свернувшись калачиком, Катя крепко спала после дневных хлопот. Вдруг резкая боль как хлыстом опоясала ее талию, охватила ее как обручем, отдалась внизу живота и застряла где-то в области позвоночника. Минута, другая — боль исчезла бесследно. Катя зажгла свет и села на кровати. На часах был третий час ночи. Она чутко прислушалась к себе — все было спокойно, только ребенок тихонько возился в ее чреве.

«Верно, я неудачно повернулась во сне», — подумала Катя и, потушив свет, улеглась в постель, стараясь занять удобное положение в теплой ложбинке. Она уже начала засыпать, когда новый приступ боли, на этот раз более яростный и продолжительный — поднял ее с постели.

«Это ребенок просится на волю», — решила она. Готовясь к этому событию, Катя тщательно продумала свои действия, но то, что это произойдет в глухую ночь, почему-то не учла.

«Надо позвать Сережу, он что-нибудь придумает», — первая мысль, которая пришла ей в голову.

— Сережа, у меня началось, — тормошила она безмятежно спавшего брата.

Он сел в постели, уставившись на нее сонными невидящими глазами.

— Что началось? Что случилось?

— У меня схватки, я рожаю.

Сергей мгновенно проснулся и посмотрел на нее со страхом,

— Так что же делать?

— Не знаю. Я у тебя хотела спросить.

— Знаешь что, давай-ка мы позовем Амалию Карловну, она женщина бывалая и деятельная, думаю, не откажет помочь хотя бы советом, — предложил Сергей.

Амалия Карловна явилась заспанная, в смешных папильотках под стареньким чепчиком. Узнав, в чем дело, она тут же начала распоряжаться.

— Катя, поживей, одевайся. Сережа, за транспортом ходить не смысла, — где его сейчас найдешь? Карету скорой помощи можно не дождаться. Проще всего пешком — роддом от нас всего в двух кварталах. Схватки только начались, значит, роды будут не раньше, чем через два часа. Вы потихонечку и доберетесь. Ну, с Богом, ребятки, малыми перебежками между схватками. Да не смотри ты так, Катюша, как испуганная птичка, — все будет хорошо, все женщины через это проходят. Недаром русские бабы говорят: «Крута горка, да забывчива».

— А что нам взять с собой? — спросил Сергей.

— Ничего не надо. Все необходимое у Кати с собой, — усмехнулась Амалия Карловна. — Это потом, через неделю отнесем младенцу приданое.

Благополучно добравшись до приемного покоя и сдав роженицу с рук на руки медицинской сестре, Сергей уселся на скамейке, в ожидании дальнейших событий. Оглядевшись, он увидел на соседней скамейке странную фигурку. Сначала, ему показалось, что это был подросток лет шестнадцати. Лицо его было перекошено страданием. Впрочем, и лица как такового не было: одни глаза, круглые, широко раскрытые от ужаса. Волосы на затылке парня торчали дыбом, что усугубляло впечатление испытываемого им ужаса. Присмотревшись, Сергей понял, что юноша постарше.

— Вы кого-то ждете? — спросил Сергей.

— Жена у меня рожает.

— И давно Вы тут?

— Да, вот вторые сутки сижу. Трудные роды. Никак разродиться не может.

Пришла на дежурство нянечка. Сергей быстро сунул ей в карман какую-то купюру, достоинство которой не успел разглядеть, и попросил разузнать, как идут дела у их рожениц и сообщить им. Нянечка явилась незамедлительно (видно купюра была щедрая).

— А ты чего тут сидишь? Ступай домой! — напустилась она на юношу. Тот от страха начал заикаться, подозревая недоброе.

— Да родила уже твоя. Три часа как родила. С сыном тебя поздравляю. Богатырь: три восемьсот и пятьдесят два сантиметра.

Парень, кусая губы, старался не расплакаться на радостях.

— Можно мне ее сейчас увидеть?

— Да ты что, парень? Там у нас все стерильное, а на тебе микробов полным полно. Да и спит она после трудов праведных. Приходи завтра, записочку пошлешь, передачку небольшую сообрази.

— А Вам тоже домой идти надо. Нечего тут сидеть. Она родит, вероятнее всего к полудню. Сейчас матка только на четверть открыта.

— Да я тут на всякий случай, может быть, понадобится моя помощь: деньги, лекарства, кровь...

— Ты, голубчик, свою долю работы выполнил девять месяцев тому назад. Теперь ей потрудиться надо. А ваша мужская помощь в этом деле только навредить может.

Вся последующая неделя прошла в неустанных хлопотах, инициатором которых явилась неугомонная Амалия Карловна.

У нее спонтанно возникали идеи относительно благоустройства детской: то надо бы прикупить недостающее, то что-то переставить или переделать. При этом идею требовалось реализовать немедленно по мере возникновения. Вконец измученный Амалией Карловной, Сергей попробовал искать спасение в реставрационной мастерской. Но и здесь не нашел он покоя: получил разнос и нагоняй от начальства, претензии которого сводились к следующему. Партию картин, принадлежавших картинной галерее Эрмитажа, заявили для продажи на одном из европейских аукционов. Срок продажи приближался, а две картины, которые реставрировал Муралов, задерживали отправку всей партии. Никакие объяснения о сложных семейных обстоятельствах не были приняты во внимание: картины должны быть готовы в срок. Предстояло денно и нощно корпеть в мастерской, оставив дела семейные на Николая и Амалию. Но привезти домой Катю и младенца он должен сам. Перепоручить это кому-то другому было невозможно. Сергею очень хотелось, чтобы в этот торжественный момент его жизни рядом был дорогой ему человек — Ольга, но встретиться с ней и договориться времени не оставалось. Поэтому он написал ей письмо с указанием срока и адреса больницы, и попросил Николая заблаговременно доставить ее адресату.

Письмо Сергея порадовало, но и насторожило Ольгу. Во-первых, это было его первое за все время их знакомства письмо. Странно, но она даже почерка его не знала. Радовало ее то, что Сергей хотел видеть ее в торжественный для него момент. Это было трогательно и вселяло надежды. Но с другой стороны, было нечто двусмысленное в этом приглашении на встречу супругов после разлуки. Ольга колебалась, но, в конце концов, решила пойти.

«Сергей всегда выполнял мои просьбы, должна и я пойти ему навстречу, раз он этого хочет», — сформулировала для себя Ольга.

Катя благополучно разрешилась здоровой девочкой, проблем со здоровьем и кормлением у матери и ребенка не было, и выписку назначили на седьмой день после родов.

В назначенный срок, Сергей в конном экипаже с пакетом приданого прибыл в больницу. Туда же явились и Николай с Ольгой. Сергей в письме не указал причину, по которой Катя оказалась в больнице. Поэтому для Ольги неожиданным ударом было прочесть вывеску, которая свидетельствовала, что перед ней не обычная больница, а родовспомогательное заведение.