Читаем без скачивания СверхНОВАЯ правда Виктора Суворова - Дмитрий Хмельницкий

Никак. Но годы идут, а номера не появляются. И что делать? Согласиться с существованием этого документа «просто так»? Или провести свое расследование? Если самому что-то поискать, то, как показано выше, индекс «А-19» пушке калибра 122 мм в 1933 г. присвоили не на ХПЗ, а на заводе № 38 в Москве. И это приводит к возникновению предположения, что «единый приказ» — выдумка. Когда я разместил эти рассуждения в Интернете, один активный сторонник «единого приказа» предположил, что на заводе № 38 присвоили индекс «А-19» именно потому, что предполагалось потом передать чертежи в Харьков. Возможно. Но почему реально передали в Сталинград? Что-то «не сложилось»? Иногда бывает.

Но извините, тогда во всех описаниях истории пушки «А-19» про это где-нибудь да упомянули бы. Дескать, хотели передать в Харьков на ХПЗ, но что-то не сложилось. Но такого упоминания нигде нет.

Затем появилось объяснение, что индекс «А» выдавался КБ Всесоюзного орудийно-арсенального объединения (ВОАО) всем пушкам, которые он проектировал. Хорошо, допустим, с орудием разобрались. Но откуда тогда взялся индекс «А» для ТАНКА?

Кроме того, есть вопрос к датам. Индекс «А-19» на заводе № 38 присвоили в 1933 г. А индекс «А-20» на харьковском заводе возник не ранее октября 1937. То есть через ЧЕТЫРЕ года. Но разве на ХПЗ за это время никаких новых изделий не создавалось? Никаких тракторов, вагонов, сеялок? И вообще, какова история «Наркомтяжпрома» («НКТП»)? Кто кому тогда подчинялся?

Оказывается, что до 1932 г. этого наркомата вообще не было. Был СНК СССР (Совет Народных Комиссаров — то есть правительство). Но промышленность развивалась, возникали новые заводы, вести учет с примитивной счетной техникой в те годы без компьютеров в рамках одной «конторы» становилось все труднее и появилось решение создать дополнительную управляющую структуру — наркомат «тяжпром» (НКТП). Он руководил заводами машиностроения с января 1932 г. по август 1937-го. Потом из него выделили «Наркоммаш», а затем в феврале 1939 из него создали «Наркомсредмаш». Таким образом получается, что в октябре 1937 г. ХПЗ № 183 подчинялся не НКТП, а НКМ. Но можно возразить, что «единый приказ» мог продолжать действовать. Допустим. Но почему тогда другие заводы создавали свои «машины» не по однобуквенным индексам? Например, Кировский завод в Ленинграде разрабатывал танки, имевшие различные наименования — СМК, KB, Т-100. Причем если КОЛЕСНО-ГУСЕНИЧНЫЙ «А-20» так и остался «А-20», то чисто гусеничный «А-32» почему — то переименовали в «Т-32».

И были уточнения в названиях по методу использования. Например, Кировский завод и завод № 174 в том же Ленинграде разрабатывали танк «Т-126СП» («СП» — «сопровождение пехоты»). Предпочтение было отдано танку завода № 174 (который позднее переименовали в Т-50).

Заметим: индекс «Т» применялся на разных заводах так, как будто «единого приказа» ни было.

Итак, получается, что НКО в конце 30-х годов выдал задания разным танковым КБ. При этом класс некоторых танков определялся в их названии: «БТ» — «быстроходный танк», «СП» — «сопровождение пехоты» и «А-20», который никак не расшифровывается, а вместо расшифровки предлагается странная история с каким-то «единым Приказом» по Наркомтяжпрому, который с конца лета 1937 г. вообще перестал заниматься изготовлением моторной техники. Причем если вчитаться в задание АБТУ, то окажется, что в нем речь шла про танк «БТ-20» (то есть опять же про «быстроходный»). И каким-то странным образом число «20» совпало с очередным номером на ХПЗ! То есть последним на тот момент на этом заводе должно было быть создано какое-то изделие с индексом «А-19» (очередной паровоз, бульдозер или какой-то станок). Кстати, паровозы имели свою индексацию, причем, как правило, из двух букв, например «Ов» («Овечка»). Но каким-то образом в АБТУ узнали о последнем номере изделия на ХПЗ — «19». Может быть, так: кто-то из АБТУ звонит директору ХПЗ и просит узнать последний номер проектируемого у них изделия и перезвонить им. Допустим.

Директор выяснил, перезвонил и сообщил, что последний «внутренний» номер у них — бульдозер «А-19».

— Отлично/— ответили из АБТУ и добавили: — Передайте КБ, чтобы они номер «20» не трогали, мы его займем!

— Хорошо, передам! — ответил директор.

И вот при подготовке техзадания танковому КБ ХПЗ в АБТУ так и написали: «спроектировать БТ-20» (который «внутри завода» почему-то «естественно» получил индекс «А-20»).

Остается согласиться? И забыть про пушку «А-19», которая создавалась с 1933 г. на других заводах других городов? Но забыть нельзя, и возникает противоречие. Снять которое можно только одним способом — предположив, что «единого приказа» не было, то есть что он является мифом и фальсификацией. И смысл танкового индекса «А» опять повисает в воздухе.

Но отвлечемся от индексов и обратим внимание на то, что любая серьезная техника до массового использования проходит большой срок проектирования, испытания, производства и обучения. Вот и про танк «Т-34» в начале войны так и говорят: «Не УСПЕЛИ!» И добавляют, что только он якобы и мог оказать реальное сопротивление в начавшейся летом 1941 г. войне СССР с немцами. И при этом практически полностью стараются проигнорировать суть процесса создания танков и ради чего (под какую теорию) они создавались.

И в заключение краткого упоминания истории создания А-20 и Т-34 опять можно отметить факт длительного процесса создания удачных моделей танков. Без почти 8-летнего опыта проектирования, изготовления и эксплуатации в войсках танков серии БТ не было бы А-20, а затем и Т-34 (через А-32). А если учесть время на устранение недостатков первых Т-34, то надо признать, что на его появление ушло под 10 лет работы специально созданного КБ «выделенными заводскими мощностями.

О главном лозунге того десятилетия

Но к июню 1941 г. Т-34 в больших количествах изготовить не успели. А как же остальные ранее выпущенные промышленностью танки? Разве они никакой роли для обороны страны сыграть не могли? Но ведь для какой-то цели они же создавались? Для чего-то ведь на их производство тратились огромные средства и рабочие человеко-часы! Где искать ту теорию? В каком году она могла возникнуть? Есть предположение, что на рубеже 20-х и 30-х годов. То есть примерно за 10 лет до начала войны.

В начале 2009 г. издательством «Яуза» была издана книга Дмитрия Винтера «Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну?». В ее главе XLIV («ИСТОРИЯ ВОЙНЫ, КОТОРАЯ БЫЛА») тезисно приводится содержание 20 томов возможного «правильного» проекта «Истории Второй мировой войны». И советуется начать объяснение задолго до июня 1941-го. В частности, для второго тома предлагается название «Ледоколы (1930–1934)» и краткая аннотация:

«В это пятилетие необходимо было провести коллективизацию и индустриализацию, иначе воевать нечем было бы. Но главное — надо было создать «ледоколы» для развязывания войны чужими руками. Надо было помочь Гитлеру прийти к власти, ну и помощь Германии по части подготовки к реваншу резко усилить. И с Японией отношения надо было налаживать — ее уже тогда прочили на роль дальневосточного ледокола».

Можно, конечно, по этой классификации и подискутировать. Но мысль интересная — насчет роли 1930–1934 гг. В которые не только создавались «ледоколы», но как оказывается, тогда же активно развивалась теория ведения войны по-новому — «мотомеханизированно». Под которую и налаживали конвейерное производство разных танков, пушек, грузовиков, самолетов. Причем историки и об этом вспоминать не торопятся. Не стремятся обращать внимание на то, что события конца 30-х — самого начала 40-х годов в СССР имели более ранние «корни». Лет на десять раньше. Причем как покажет дальнейшее повествование, период 1930–1934 гг. выбран неправильно. Точнее будет начать с 1928 г.

Хотя, конечно, с одной стороны, перечень фактов про то время как бы имеется. Например, в украинском учебнике 1998 г. для 10-го класса «Всемирная история, новое время, 1914–1945» есть вполне конкретные параграфы № 27–28 «СССР в конце 20-х — в 30-е годы. Коммунистическая индустриализация» (стр. 123–130). И подразделы вроде бы тоже правильные: «Насильственная коллективизация. Ограбление селян» (с. 124), «Тотальный террор» (с. 126), «Внешняя политика СССР» (с. 127). Но чего-то в них не хватает. И вот на уровне ощущений в конце концов я пришел к выводу, что в объяснениях не хватает логики движущих мотивов.

Хорошо, Сталин провел насильственную коллективизацию селян. А зачем? Куда спешить? Для более быстрого уничтожения остатков частной собственности в стране? А также ограбить селян для сбора средств для более быстрой индустриализации? И насколько оно помогло? А разве нельзя было все это сделать с меньшими потерями? Куда такая спешка? Чтобы успеть к возможному жестокому военному нападению со стороны соседних стран? Каких? А если нападения не будет? Не проще ли озадачить разведку, позаботиться об относительно небольшой, но профессиональной армии и активнее проводить реальную мирную политику?