Читаем без скачивания Полька и Аполлинария - Галина Гордиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Она… его боится, – Поля опустила голову. – Говорит: он обещал нас с Павкой убить, если она от него уйдет. Мама… слабая.
–А ты боишься?
–Нет. Я его ненавижу.
Софья Павловна кивнула, будто принимая дикий Полин ответ, и задумчиво протянула:
–Увеличим сумму. Представим – ты купила квартиру. Остались деньги, тысяч пятьсот, на что ты их потратишь? На одежду – все-таки девушка твоего возраста не должна ходить в джинсах и футболке как мальчишка. На драгоценности – прекрасное вложение денег. На поездки за границу, почему бы ни посмотреть мир, если появилась возможность?
Поля хмуро улыбнулась. Ей не нравился этот разговор: к чему переливать из пустого в порожнее?
Но промолчать она не осмелилась. Уж очень напряженно смотрела на нее старуха, настороженно и зло, словно и без Поли знала, что именно сейчас услышит.
–Я б положила все в банк, – угрюмо сказала Поля. – Брала бы оттуда лишь в том случае, если б не смогла заработать, сорвалось что-то или я заболела.
–Почему просто не жить на эти деньги?
–Мне еще Павку учить и Натку на ноги ставить.
–Тебе?
–Я – старшая.
–Ты дура, Аполлинария Морозова, вот ты кто! Тебе жить нужно, а не загонять себя в угол! Твои Павка и Наталья на совести матери, а не на твоей, неужели ты этого не понимаешь? Именно она отвечает за них по закону! И за тебя, кстати, отвечает, ты еще не совершеннолетняя!
Поля отвела взгляд в сторону, не в силах смотреть в темные, горящие странной злостью глаза старухи, и вяло пробормотала:
–Каждый живет, как умеет. И потом – мне скоро восемнадцать, я уже взрослая.
На этом разговор прервался. Софья Павловна швырнула в Полю подушку и велела убираться вон.
Так часто случалось, Поля уже не обижалась и не пугалась. Старуха на следующий день встречала ее как ни в чем ни бывало и снова приставала с какими-нибудь вопросами. И что она находила в них интересного?
«Пожалуй, я действительно не отказалась бы от упавших с неба денежек, – хмуро размышляла Поля, гуляя в парке с младшей сестрой. – Жаль, бесплатный сыр бывает только в мышеловках…»
ГЛАВА 8
Сегодня Софья Павловна чувствовала себя настолько плохо, что Полю к ней не пустили. У дома стояла «Скорая помощь», и хмурая Мария Ивановна, едва увидев Полю в холле, шепотом сообщила:
–Сегодня у тебя выходной, детка, хозяйка так распорядилась.
–А что с ней? – осторожно спросила Поля, прислушиваясь к суете на втором этаже.
–Софья Павловна ничего не говорила? – удивленно посмотрела на нее Мария Ивановна.
–Нет. То есть, я видела, что она приболела – похудела сильно, таблетки какие-то часто глотала, в постели все время…
–Значит, не хотела, чтоб ты знала, – пробормотала Мария Ивановна. – И я промолчу, раз так. Да и зачем тебе? Ну, старая, ну, вызвали врачей, ничего страшного, отлежится.
Поля смотрела недоверчиво. Мария Ивановна рассердилась. Смерила Полю раздраженным взглядом и заявила:
–Давай-ка, детка, двигай домой, придешь завтра.
–Но завтра суббота!
–Тогда – до понедельника.
Поля хотела напомнить о конверте – Софья Павловна никогда не забывала о нем, даже выгоняя Полю вон и бросая вслед подушку – но не осмелилась: «Скорая помощь» – это серьезно.
Где-то рядом негромко запикало. Мария Ивановна встрепенулась и заторопилась наверх. Видимо, ее вызывала к себе хозяйка.
Поля проводила домработницу грустным вздохом. Повернула к выходу и испуганно вздрогнула, когда кто-то звонко закричал ей в спину:
–Эй, стой!
Поля обернулась: перепрыгивая через ступеньки, к ней летела Лена Кирсанова. Раскрасневшаяся, хорошенькая, в белоснежных стильных шортиках, коротком топике, в легких замшевых теннисках на босу ногу. Белокурые волосы свободно падали на плечи, стройную шейку нежно обхватывало тонкое жемчужное ожерелье, точно такой же браслет свободно болтался на левой руке, в правой Лена сжимала какую-то открытку.
–Фу, чуть не опоздала! – Лена обмахнулась открыткой как веером. – Думала, ты до вечера у бабушки будешь, а тут, видишь, «Скорая», я чуть не забыла передать тебе приглашение.
–Что ты чуть не забыла мне передать? – удивленно переспросила Поля.
–Да приглашение же, на вечеринку!
Поля моргнула, не понимая о чем речь. Лена потянула ее за руку к двери:
–Выйдем во двор, в беседку, меня эти белые халаты в дрожь вгоняют!
–Х-халаты?
–Ну да, врачи!
–Понятно. А что с бабушкой?
–Если б я знала! – с досадой воскликнула Лена. – У меня ж не бабка, настоящий Штирлиц! С нее ни в жизнь правды не выжмешь, одни смешки в ответ.
–Ты не знаешь, чем она больна? – не поверила Поля.
–Нет. Не уверена, что хотя бы папа знает, а он, между прочим, ее единственный сын.
–Но почему?
Лена подтолкнула ее к беседке. Упала на мягкий диванчик, обтянутый светло-коричневой кожей, и с досадой сказала:
–Вреднее моей бабушки никого в белом свете нет, вот почему!
–Но…
–К тому же она – богатенький Буратино. У нее, знаешь, сколько денежек в швейцарском банке?
Поля пожала плечами: откуда ей знать? Софья Павловна об этом, понятно, не рассказывала.
–Папина фирма на ее денежки сколочена, да и сейчас бабуля на вливания не скупится, поняла?
–При чем тут ее болезни? – осторожно спросила Поля.
–Да у бабушки свои врачи, – сердито и чуть обиженно пояснила Лена. – Она сама им платит, и за молчание тоже. Сказала – не желает, чтоб ее жалели. Мол, жива, значит, здорова. А как помрет, так опять-таки о болезнях говорить незачем.
–Выходит, и твой папа ничего не знает? – изумленно прошептала Поля.
–Может, что и знает, – хмыкнула Лена. – Только он никогда правды не скажет. Такой же упрямый, как и бабушка. Он и похож на нее. Внешне.
–А ты?
–Мы с Лешкой в маму. Оба. Кстати, бабушке это совсем не нравится.
–С чего ты взяла?
Лена вдруг пугливо оглянулась, будто боялась, что ее подслушают. Поля тоже осмотрела совершенно пустой двор и в который раз удивилась его искусственной – на ее взгляд: чрезмерно искусственной! – красоте.
Яркие клумбы, карликовые деревья в вазонах, фонтаны, крошечные бассейны и маленькие водопады, две беседки – подобия дворянских белокаменных ротонд – оплетенные розами, фонари под старину…
Задний двор – на него выходили окна Софьи Павловны – нравился Поле гораздо больше. Ухоженный газон, разлапистая сосна и кусты облепихи у самой решетки – настоящий маленький кусочек природы. А это…
Слов Поля так и не подобрала. Лена взволнованно призналась:
–Я вчера вечером нечаянно услышала, как бабушка с Марией Ивановной разговаривала.
–И что?
–Бабушка сказала: вот уйдет она, за ней папа, и никого из рода Кирсановых на этой земле не останется.
–Как «никого»? А вы с Лешей?
–Мария Ивановна тоже о нас напомнила, – нехорошо улыбнулась Лена. – А бабушка в ответ: да они в мать до последней молекулы!
–Ну и что? Гены-то отцовские вы унаследовали! Может, ваши дети пойдут в бабушку? И внешне, и…
–Ох, не дай Бог, – прервала Лена. – Задушу собственноручно.
–Глупо как!
–Точно. Еще, знаешь, что она сказала?
Поля молчала, но смотрела заинтересованно.
–Что ее заклятая подруженька – кстати, «заклятая» это как? – второй раз землю топчет, представляешь? Мол, по этой девчонке сразу видишь: кровь не водица.
–По какой девчонке?
–А я знаю?
Девушки помолчали. Из дома вышел импозантный пожилой мужчина в белоснежном халате, в очках, седовласый и чем-то озабоченный. За ним плечо к плечу двигались две медсестры с чемоданчиками, их лица показались Поле хмурыми, чем-то недовольными. Мария Ивановна провожала, стоя на крыльце, и подслеповато жмурилась на солнце.
Лена дождалась, пока машина «Скорой помощи» отъедет, и громко крикнула:
–Мария Ивановна, как там бабушка?
–Как всегда, – угрюмо бросила домработница. – Все шутит.
Она заметила Полю и нахмурилась. Девушка торопливо сказала:
–Я уже уходила, меня Лена задержала.
–Ага, я, – охотно подтвердила Лена. – Нам поговорить надо.
–Не о чем вам говорить, – сердито пробормотала Мария Ивановна.
–Ну да – «незачем»! Мы ж обе в университет поступили! – радостно воскликнула Лена. – Сегодня прямо с утра списки вывесили!
–Правда? – взволнованно прошептала Поля. – Ты мою фамилию тоже видела?
–А то! Я сразу как себя нашла, принялась тебя искать! Хотя… ты ж и так знала, что прошла? Еще по собеседованию? Как медалистка?
–Вообще-то да, – виновато посмотрела на нее Поля. Покраснела и призналась: – Но все равно волновалась. Мало ли… А раз есть в списках… это уже окончательно!
–Есть, не сомневайся. Там прямо в вестибюле плакаты висят, по факультетам все разбито.
